За наших воюют не только люди (СИ)

Лейтенант вопросительно посмотрел на Наташу. Та растерянно сказала:

- Я ничего не поняла, он сидел, молчал, держался за голову, а потом просто упал на пол и все, и еще он очень горячий был, наверно градусов сорок.

Лейтенант нагнулся и, увидев кровяное пятно на спине, лежащего без сознания бойца, спросил:

- А ранен он был раньше?

Наташа кратко доложила обстоятельства своего знакомства с Ивашовым, а Трофимов, как Ивашов получил ранение.

Безопасник выслушав все, приказал

- Оружие сдать, под конвой и всех в тыл для выяснения и уточнения.

Бойцы, которых Трофимов заранее подготовил к такому исходу, угрюмо молчали, и послушно разоружались. Их отвели в еще недостроенный блиндаж, где они, стрельнув махорки, немедленно, закурили.

Между тем, старший лейтенант, нашел взводного и приказал выделить бойцов, для сопровождения и написать рапорт об обстоятельствах выхода бойцов из окружения на его участке. Младший лейтенант, чье подразделение вчера вечером вышло на этот рубеж, и только начали по серьезному укрепляться, выругался про себя.

- Принесла же нелегкая, этого гондона. Людей и так не хватает, охота ему возится с проверкой. Винтовки им в руки и ко мне во взвод и все дела. Вон сколько мы гражданских прямо здесь мобилизовали, кто их на хер проверял. А тут выдели людей! Чего к мужикам прицепился?

Но у лейтенанта на этот счет были совсем другие соображения.

Вскоре в сопровождении четырех вооруженных красноармейцев, вышедшая из окружения группа шагала в тыл, неся на самодельных носилках, своего товарища, так и не пришедшего в себя. А старший лейтенант все задумчиво ходил вокруг огромной амфибии и задумчиво считал следы от пуль.

Но еще больше он удивился, когда появившийся по его просьбе танкист, не смог завести эту амфибию, и, полазив в двигателе, сказал.

- Ни хуя не понимаю, как они этот сарай завести умудрились, там искры нет и близко, они ведь вроде говорили, что нашли амфибию пустой, немцы сами не могли ее завести. Сейчас танк подгоним, да отбуксируем в тыл, интересная машина, даже не знал, что у немцев такие громадины есть.

- Подожди, старшина, так, что получается, они смогли завести машину, притом, что сами немцы не могли этого сделать,- перебил старший лейтенант механика-водителя танка.

- Ну, видимо так, чего же еще - подтвердил старшина, - но это дело такое, всякое бывает, может, и временно вылезла искра откуда-то.

- М-да,- почесал затылок безопасник,- вот же хрень какая, вопрос, на вопросе, ну, будем разбираться.

Двенадцать бойцов сидели в землянке, вход был открыт, и оттуда в нее заглядывало яркое весеннее солнце, и иногда задувал теплый ветерок. Третий день бойцы находились здесь, уже раза по три побывав на допросе. Но их почему-то все еще не отпускали, хотя со слов сержанта следовало, что с ними разберутся за один день. Единственное с кем разобрались, так это с Наташей, но ей просто повезло. Остатки ее медсанбата были почти рядом и оттуда за ней приехали. И старший лейтенант, еще раз опросив ее, разрешил ее забрать. Ивашов же, так и не приходил в себя, и находился в полковом медпункте, Почему-то его тоже никуда не отправляли.

Землянка была полна табачного дыма, потому, что бойцам не разрешали выходить. И они курили прямо там. Сейчас четверо из них сидели и играли в подкидного дурака, а остальные лежали на плащ-палатках и трепали языком.

- Ну, что сержант, - в очередной раз подколол его кто-то из бойцов,- сколько нам еще здесь валандаться, который день без дела сидим.

- Да я и сам не очень понимаю, чего нас здесь, держат,- признался Трофимов.

Один из бойцов, который прибыл в часть вместе с Ивашовым, загадочно сказал,- а я вот кажется, понял.

Все посмотрели на него, и даже бросили карты, чтобы послушать, что скажет этот парень.

- Я за эти три дня все обдумал, и можете верить, или нет, мне все равно, но Ивашов - колдун.

К его удивлению никто явно не удивился, и продолжали ждать, что он скажет дальше.

- Вот смотрите, когда нас привезли в часть, он вел себя очень странно, как будто ни хрена не понимал. Потом мы узнали, что он якобы жил в лесу с отцом. А после его смерти вышел к людям и пошел в армию. Но был у нас один парень рыжий Фома, так тот нам определенно сказал, что и отец у Ивашова был колдун. А ушел в леса потому, что был вспыльчив очень, и как только рассердится на кого, так пожар тут, как тут. И еще, Ивашов свежие мозоли одному бойцу вылечил, прикоснулся просто и они за ночь прошли.

- Но самое главное парни, вот скажите, как мы от Тигра ушли? Вы заметили, как литер пробоины в вездеходе считал. Так там их почти и нет. Вот ему и подозрительно, думает, что немцы нас специально отпустили, и машину эту подсунули.

- А скажи сержант, вот ты удивлялся, что Игорь выжил после ранения и через два дня уже с нами наравне шел. Может обычный человек от таких ранений в живых остаться?

В землянке наступила тишина, которая вдруг взорвалась хором возбужденных голосов, оказывается все только об этом и думали, но просто боялись сказать, боясь, что товарищи засмеют.

Минут десять все что-то доказывали друг другу, что даже часовой подошел поближе, узнать, не случилось ли чего у проверяемых окруженцев.

Закончил все это обсуждение Трофимов, который внушительно сказал:

- Мужики, даже если это и правда, нам один хер, никто никогда не поверит. Скажут массовое помешательство или еще какая херня и изолируют, во избежание. Так, что на допросах об этом ни слова, поняли, а то попадем мы туда, куда Макар телят не гонял.

Старший лейтенант НКВД Сергей Леонидович Михайлов был на фронте почти с первого дня, его память сохранила и отступление с боями от границы, и дважды выход из окружения. Поэтому он в отличие от многих своих коллег более лояльно относился к выходящим из окружение красноармейцам, особенно к тем, кто так по-боевому, по-русски, перемахнул Донец на захваченной у немцев амфибии.

Когда он появился у стоявшего огромного вездехода, он не планировал ничего особенного, думал, что опросит всех, проверит документы и, если не будет ничего заслуживающего внимания, то на этом закончит. Но дело сразу приняло подозрительный характер. Со слов окруженцев, и красноармейцев наблюдающих за всем происходящим из траншей, по вездеходу прямой наводкой с расстояния метров двадцати стрелял танк и умудрился промахнуться, а на втором выстреле у него в стволе взорвался снаряд.. Кроме того по вездеходу стреляли из крупнокалиберного пулемета с этого же танка. По идее вся амфибия должна быть изрешечена пулями, но пулевых следов почти не было. От пуль автоматов, из которых стреляло почти двадцать человек, не было даже и следа.

Для лейтенанта почти все стало ясно, идет внедрение немецкого агента. И поэтому, он уже третий день все беседует и беседует с бойцами. К его удивлению, не было ни одного бойца, который хоть какое-то время находился один, или прибился со стороны. В первый день у него вызвал подозрение Ивашов, и он решил, что перед ним очень умелый симулянт. Но врач, приехавший за Ивановой, подтвердил, что, действительно этот боец был у них, осмотрел его рану, и сообщил, что, к сожалению, не видел его тогда, но слышал, как удивляются другие доктора, что этому раненому удалось остаться живым.

- Там какая-то интересная история была, - сказал он Михайлову, - вроде его в начале оставили на площадке для безнадежных, а он выжил, вот такие дела, а то, что он так долго без сознания, это обычное дело, скорее всего через два три дня придет в себя.

Его начальник, которому он позвонил, чтобы ввести в курс дела, посмеялся и сказал:

- Слушай, лейтенант, не гони, сам-то подумай, немцы отдали амфибию, какой у нас никто не видел, Ротмистров специально приезжал на нее глядеть, устроили такой шум, Целый "тигр" вывели из строя, только чтобы внедрить к нам агента на уровне рядового бойца. Самому то не смешно. Они от него, что получат? Кукиш с маслом? Ты поразмысли, может, все гораздо проще, чем ты думаешь.