Царица воинов (СИ)

Глава 6. Мёртвый город.

От пастухов отряд узнал, что Каллисто ведёт своих людей по заброшенной ныне дороге к Коринфу, словно собирается продвигаться в Аттику, ситуация с продовольствием начала ухудшаться, взять же его здесь было негде. Не смотря на то, что еды осталось на два-три дня, Зена всё же велела продолжать преследование, надеясь или вступить в решительное сражение, или добраться за это время до значительных городов. Чувствовалось, что враг затаился где-то рядом, спросить больше было не у кого, поэтому отряд двигался медленно, и всадники не отрывались от пехоты. Габриэль ехала одной из первых, всматриваясь в растущие вокруг зелёные высоты, ибо Зена сказала, что противник может прибегнуть к засадам, ещё дальше впереди ехали отчаянно храбрившиеся Александр с Персеем, что вызвались быть передовыми, теперь же жарко спорили друг с другом о чём-то. Дорога уходила к востоку, она была широка, и часто обставлена столбиками по обочинам, однако это лишь усиливало ощущение пустоты, ибо встретить на ней кого-нибудь было очень сложно. Через короткое время юноши соскучились по Габриэль, на дороге же ничего не происходило, поэтому они остановились подождать её, пустив вперёд нескольких конных аргивян. Когда девушка поравнялась с ними, Александр спросил:

- Мне давно было интересно, откуда у тебя такое странное имя? Скажи нам.

- Мало ли имён сейчас можно встретить в Элладе? - ответила Габриэль. - Моё связано с Востоком, как вы уже поняли. Отец мой в былые годы странствовал по торговым делам гораздо больше, бывал и в Сирии, где произошла с ним одна история - житель маленького городка, его гостеприимец, спас его от разбойников. Этого человека звали Габриэлем, и отец воспринял это как знак судьбы, ибо имя это означает "уповающий на бога", "обретающий силу в боге", словно само божество обратило на него взор. Когда он вернулся из этого путешествия домой, то узнал, что родилась я, и мать ещё не дала мне никакого имени, вот он, помня о случившемся, и решил назвать меня Габриэль, как бы благодаря божество за помощь и надеясь, что благодеяние распространится и на меня.

- Интересная история, я так и знал, что имя твоё имеет восточное происхождение, - заметил Александр. - Так помогает оно тебе? Впрочем, не отвечай, по прежним разговорам с тобой я уже сам вижу, что путь твой тянется в верном направлении.

- Мы подходим к Коринфу, - указал вперёд Персей. - Я бывал тут один раз, и место это очень тоскливое, есть в нём что-то зловещее, будто тени умерших остались в городе навсегда.

Впереди высилась мрачная гора Акрокоринфа, на ней и вокруг неё лежал поверженный великан, протянувшийся гаванями до залива, огромное пространство руин и почти целых домов, храмов, участков стен, пьедесталы статуй, куски мозаик, остовы садов, лестницы; слепок памяти последнего дня. Отряд вступил в сам город, ибо не знал, куда двигаться дальше, воду здесь можно было найти, но полноценная трапеза, к которой велела приступить Зена, была последней, дальше еды оставалось лишь на поддержание жизни. Воительница решила взять два десятка всадников и разведать все окрестности, остальной отряд должен был расположиться в городе, поддерживая боевой порядок. Габриэль осталась за старшую, ибо Зена не доверяла ни горячности Александра, ни излишней осторожности и скрытности Гекатея.

Впрочем, когда стало полностью ясно, что в Коринфе врага нет, девушка забыла об осторожности и контроле за отрядом, её манил сам город, пугал и привлекал одновременно, поэтому после трапезы она, захватив прежних собеседников, отправилась посмотреть на боль всей Эллады. Никакой планировки они запомнить были не в силах, руины спутывали всё восприятие, но сохранившиеся части кварталов впечатляли, они остановились около одного из храмов. Габриэль думала было подняться на акрополь, но потом решила, что обозревать весь этот мир смерти будет тяжело, поэтому просто присела на ступени, дивясь, как пробиваются сквозь камни молодые побеги.

- Удивительное место, - признался Александр, - лишь с Мегалополем можно такое сравнить, но я всегда старался обходить его стороной.

- Наш мир лишь тень, - прошептала девушка, - великий город стал великою пустыней, и некому больше смотреть на море с вершины. Хотелось бы видеть в этих юных побегах знак новой жизни, но, боюсь, что эта жизнь будет уже без нас. Когда я была ребёнком, часто играла с подругами на руинах Тиринфа, города из мира снов, он был не так далеко от моего дома, и тогда я не понимала, что роюсь в пепле собственного мира, была как зверь, что воспринимает всё как есть. Теперь же сердце сжимается от жалости...

- От этого ещё сильнее хочется вцепиться в свой родной уголок, вот, как в наш с тобой Аргос, - сказал Персей. - Уж его-то мы никому в обиду не дадим.

- Ты прав, хочется, но я уже не уберегла родного человека. Могу ли верить, что удержу в руках и остальное? Знаю лишь, что, пока есть во мне жизнь, я буду стоять за дом свой. Впрочем, если путь наш и дальше лежит на восток, то скоро мы будем в Аттике и узрим руины не менее страшные - Пирей и Афины. Смотреть на них будет ещё больней, ведь всё произошло не так давно, и раны свежи.

- Однажды я уже давал себе клятву, что сделаю всё для защиты и возрождения Эллады, - сказал Александр. - Я мало что мог сделать, лишь строил планы переворота в Мантинее, что было, конечно, занятием пустым, ибо у меня почти не было сторонников. Теперь же, если вы хотите, мы можем вместе поклясться, имея куда более весомые силы, ведь каждый из вас желает этого, как я вижу. Я знаю, что Зена хочет того же, но она выше нас, пережила больше, и я бы побоялся подступиться к ней со столь наивной верой, зная, что она может видеть дальше, не рассказывая всего. Мы же более близки друг к другу, для всех нас Зена является идеалом, к которому мы тянемся, поэтому мы могли бы заключить союз в защиту Эллады, дабы знать, что нам есть на кого опереться.

- Три человека - сила не особо великая, но именно это и привлекает, поэтому я готова вступить в такой союз, - согласилась Габриэль.

- Будем молиться героям, чтобы они помогали нам, - сказал Персей, - ведь те, кто пал за свободу Эллады, не оставляют её и после смерти, они становятся её демонами...

Их разговор был прерван топотом копыт по камню улиц, через короткое время они увидели Зену на улице, что лежала ниже их позиции, та, заметив беседовавших, закричала им:

- Хватит отдыхать, возвращайтесь быстрее к лагерю! Она обманула нас, и теперь у нас мало времени!

Уже в лагере, что стремительно сворачивался, они узнали от разведчиков, что Каллисто миновала Коринф и использовала широкую сеть дорог, оставшихся со времени могущества города. Она скрыла свой отряд в роще, пока преследователи не втянулись в город, потом же обходной дорогой увела своих людей на запад. Многие гадали, что было на уме у фессалийки, хотела ли она двигаться к Афинам, но раздумала, или целью её было завернуть вновь к Аргосу, однако Зена сказала, что её противница просто хотела привести её в Коринф, напомнить прошлое. Каллисто оставила на стене одного из зданий надпись углём: "Твой - Коринф, моя - Долония. Воистину, я вскормлена тобой как дочь, Дочь Чёрной, и я воздам тебе всё заслуженное". Не смотря на сгущение вечера, воительница погнала отряд в путь, она была почти уверена, что фессалийка двинется не обратно к Аргосу, но на запад, где стоял древний и крупный по нынешним меркам Сикион, далее же лежали земли Ахайи.

По дороге долго шли молча, никто не решался спросить об остановке, хотя ночь всё сгущалась, и скользящий за облаками месяц почти не помогал. Расстояние до Сикиона было не очень велико, однако темнота замедляла отряд, на пути же лежали две полноводные сейчас реки, мост на одной из них разрушился от ветхости, и переправа во тьме отняла много времени и сил, поэтому к городу они приблизились уже глубокой ночью. Зена с Габриэль выехали вперёд и вглядывались в мир под звёздами, слева смутно угадывался массив гор, там мигали точки огней нового города, что возвели после того, как царь Деметрий разрушил старый Сикион лет двести пятьдесят назад, и в долине у моря остались лишь руины, само оно где-то справа умиротворяло нежным шумом, непроглядное как сама тьма.