Царица воинов (СИ)

Глава 7. Пиратские методы.

В Эгире они задержались не долго, ибо все ахейцы звали отряд в Эгион, самый большой по размерам ахейский город, где представители народа с давних пор собирались для обсуждения общих дел. Ахейцы говорили, что именно там надлежит устроить главную базу, да и до противника оттуда было легче добраться. Первый весенний месяц, афинский элафеболион, подходил к концу, когда отряд разместился в Эгионе, он оброс добровольцами и слухами, горожане чуть ли не ежедневно собирались на площадях когда-то великого города и яростно спорили о том, что должно делать, но и с запада приходили вести о смуте. По разрозненным сведениям было ясно, что Каллисто удерживает людей от грабежа, разбила лагерь рядом с Патрами, сама же будто свободно ходит в город и подбивает бывших пиратов на мятеж, однако в самом городе единого мнения нет, и многоголосые собрания переходят в драки. Все эти дни Зена старалась как-то упорядочить разросшееся войско и отговорить местных от поспешных действий, главное же - она ждала надёжных вестей от одного из знатных эгионян, что был в Патрах и, по словам сограждан, должен был со дня на день вернуться.

Внешние стены Эгиона были разрушены под надзором римлян, но массивные каменные ворота без створок сохранились, возвышаясь как память о поражении, на них можно было взобраться по внутренней лестнице. На верхней площадке этих ворот и сидела Габриэль как на наблюдательном посту, рядом был Персей, они смотрели на мир вокруг и беседовали о Гомере, об отмщении и долге. Именно девушка первой заметила столь вожделенный для воительницы корабль, хотя она об этом тогда и не знала, просто указала другу на изящное лёгкое судно, что входило в гавань. Они ещё беседовали о судах и морских путешествиях, когда внизу появилась Зена, крикнув им:

- Ну что там видно? Какие вести несёт нам море?

- Прибыл красивый корабль, идёт легко, и носовые паруса у него пурпурные, если мне не изменяют мои глаза, - ответила Габриэль.

- Воистину, я не зря взяла тебя с собой, ибо ты приносишь мне благие вести. Пусть так и будет дальше. Ведь именно на таком судне должен прибыть этот Метродор, о котором мне толкуют все ахейцы, надеюсь, что он расскажет нам о делах на западе, - Зена заметно повеселела и махнула им рукой, приглашая за собой.

Поначалу магистраты предлагали заслушать Метродора в здании совета, однако воительница пожелала иметь с ним разговор в узком кругу, потом же отдавая его полностью во власть совета, поэтому беседа состоялась в доме, где временно жили путницы. На совещании, помимо Зены, были Габриэль с Александром и Гекатеем, сам Метродор оказался человеком разговорчивым и говорил долго.

- Это было зрелище, надо вам сказать, когда она приблизилась к городу, - говорил он, - впрочем, сначала пришли слухи. Из Эгиры прибыло судно, и те, кто сошёл с него, бывшие пираты, рассказывали, что сюда, в Патры, движется в строгом порядке отряд воинов из критян и фракийцев, будто они ищут пострадавших от римлян сыновей моря, желая завладеть всей Ахайей. Это показалось жителям неправдоподобными баснями, но пираты шептались о чём-то между собой, и скоро появилась она. Видели бы вы, как загорелись глаза у подросшей молодёжи этих варваров, когда женщина, подобная львице волосами, проехалась на коне перед городом в окружении обнажённых по пояс фракийцев, сама она выкрасила лицо, как было у них принято, и меч её сверкал. Когда же критяне в её отряде закричали приветственно на своём наречии, многие ответили им радостными криками, нас же, коренных ахейцев объял страх.

Могу поклясться Гераклом, что члены совета из коренных повели себя как настоящие ослы. У них было большинство в совете, ибо из бывших пиратов туда ввели лишь троих лет десять назад в ответ на жалобы новых жителей о своём бесправии, однако ахейцы так напугались мятежа, что приняли постановление, дозволяющее этой разбойнице без оружия входить в город. Она и явилась, общаясь более с пиратами, в их кварталах проводила время, но надолго в городе не задерживалась. Когда я покидал Патры, к ней открыто присоединились около пятидесяти человек из молодёжи, но их будет больше, я уверен. Арсеналов в городе нет, как, впрочем, и всюду в Ахайе, римляне запретили нам иметь оружие, потом этот запрет стали потихоньку нарушать, переселённые пираты же вооружались ещё активнее, они говорили, что таковы у них традиции, многие без ножей и спать не ложатся, но арсеналов нет. Так вот, уже при мне они начали ковать мечи и наконечники копий в кузницах, железо поднялось в цене, ибо его активно скупали. Подготовка к войне началась, уж поверьте.

- Сколько всего пиратов переселено в Патры и Диму? - спросила Зена. - Какая из партий сильнее, ахейцы или новые граждане?

- Когда Помпей переселял в Ахайю пиратов, он делал это ещё и потому, что наши города были немноголюдны и разорены войной, поэтому новые граждане составили большинство в западных городах, на восток же они расселились позже, но восточнее Эгиона у них лишь малые общины. Не смотря на это, в Патрах и Диме весьма сильны и ахейские общины, население же малых городков и деревень почти сплошь ахейское, поэтому никаких попыток со стороны пиратов вытеснить местных до сего дня не было, хотя отношения всегда были худыми. Кто победит? Это будет зависеть от настроения основной массы пиратов, если они соединятся с разбойниками, то, скорее всего, овладеют западными городами. Когда я покидал Патры, там уже чувствовалось напряжение, ахейцы поглядывали на акрополь, боясь, что пираты займут его вооружённым отрядом, и желая овладеть им раньше, молодёжь из новых полнилась схожими надеждами, но никто не хотел начинать первым, пока держалось хрупкое равновесие.

- Предводительница делала какие-нибудь объявления в городе? - Зене эти вести явно были не по душе, ибо война всё разрасталась.

- Открыто никаких, но киликийцы, критяне собирались общинами в своём гимнасии, что в их части города, и там, при закрытых дверях, она говорила с ними. Среди ахейцев ползли слухи, что она обещала пиратам всё имущество коренных и города в полную власть, самих же ахейцев продать в рабство. Как пираты отнеслись к таким предложениям - это тайна, открыто они не говорили об этом, ну а местные боялись спрашивать.

- Чем занимается отряд? Ты видел, какие они ведут приготовления? - спросил Гекатей.

- В их лагере весьма оживлённо, воины тренируются, конники совершают манёвры по равнине, пешие же взбираются отрядом на гору и организованно спускаются вниз, часто эта Дочь Чёрной, как её называют, сама руководит ими.

- Они даром времени не теряют, но в этом я и не сомневалась, - сказала Зена. - Впрочем, мы узнали достаточно, теперь же отправляйся в совет, Метродор, удовлетвори интерес сограждан. Мы решим, как одолеть врага.

Однако в тот день воительница своих планов соратникам ещё не открыла, она лишь велела разместить наблюдательные посты на дороге, ведущей в западные города, и на побережье, наблюдатели должны были сигнализировать об опасности дымом. Провели смотр добровольцев, Зена отобрала сто тридцать человек и велела отныне тренироваться ежедневно, удалось членам отряда и наладить необходимое производство оружия, выкупив также многое из того, что жители тайно хранили по домам. Лишь через несколько дней она сказала своим, что вечером поведает о своих планах, и они примут решение, но прежде она хотела поговорить с одним из влиятельных членов киликийской общины в Эгионе, ибо не оставляла надежд повлиять ещё и на бывших пиратов.

Эта встреча состоялась близ моря, ибо Зену неотвратимо тянуло посмотреть на оживившиеся весной суда, на свежие паруса и новые надежды, киликиец же без шёпота волн себя не мыслил. Посему Зена поджидала его на самом берегу, рядом волны бились о врезавшуюся в море длинную скалу, на вершине которой, футах в пятнадцати выше воительницы, грелась на солнышке Габриэль, делая вид, будто её здесь вовсе и нет, однако желая послушать разговор. Киликиец Ономакрит, отличавшийся, как и многие его соплеменники, любовью к роскоши, ибо облачён был в пурпурный хитон, поначалу почтительно остановился в удалении и поклонился, потом лишь подошёл. Он носил татуировку на плечах, что была частично видна, изображая морского демона, был темноволос, с длинными, витыми косами и изящной бородой, с разбойным шрамом над левым глазом.