Время вспомнить (СИ)

  Релана. В своей комнате Тай высыпала на кровать из конверта желтоватые листы и тонкие картонки гербария под полупрозрачной калькой.

  ' Милая Тайила! Пишу тебе самое свое подробное письмо. Помнишь, о чем мы говорили перед моим отъездом? (Вспоминаю, и краска заливает мое лицо - как я могла тогда назвать своего милого Режа никчемышем? Никому не говори об этом, молю!) Я могу теперь позволить себе устроить счастье своих подруг. Кратти нынче же готова спуститься до самых Каменных Мостов, чтобы насладиться красотами Колофрада и теплым южным морем. Более того, я попытаюсь убедить ее остаться со мной. И, зная, как ты любишь Тай-Брел и как велико твое желание остаться в замке, я все же надеюсь уговорить тебя присоединится к ней.

  Мой милый Реж устроил мне прекрасное путешествие на юг вдоль побережья, мы видели бескрайние сады и прошлись по мостам в час отлива. Удивительное зрелище! Говорят, там бывает небезопасно - наемники запада и пираты посещают самую глубину залива, но мне было так интересно! Реж ворчал, но я знаю, что и он впечатлен. Женщины здесь заняты чудесным промыслом: они делают краски для ткани, добывают пурпур, варят травы и кудесничают в своих домах. (Кстати о чудесах, местные здесь балуются разной магией, и мне рассказывали такое, от чего волосы встают дыбом. Мы побывали на ярмарке и видели разных прорицателей и чародеев. Бесовиков тут почитают, у них множество храмов, а Пятихрамья ушли в прошлое. Мне стоило больших трудов не удивляться и не пугаться, встречая на себе взгляды почитателей смерти. Они все таращились на меня, как один. Реж стал нервничать, и нам пришлось уйти, так ничего и не купив. Впрочем, я ничуть и не расстроилась, не хватало еще тащить магию в дом.)'...

  В дверь постучали. Тай сгребла листы и сунула их в шкатулку на прикроватной тумбочке. Служанка с нижних этажей передала девушки просьбу владетеля спуститься для встречи гостей и предложила подсобить госпоже с прической. Тай охотно приняла помощь девушки. Бабриса Тайиле нравилась. Она жила в Кружевах, самом большом селении во владениях Таймиира, была спокойного, веселого нрава, собиралась замуж за соседского парня и никогда не лезла в дела замка. Ализа первое время пыталась изображать из себя перед новой служанкой истинную хозяйку Тай-Брела, но не сильно в этом преуспела.

  У Бабрисы были хорошенькие белые зубки, дружелюбная улыбка, искренние карие глаза и маленькие ручки с тонкими запястьями, позволяющие ей, к удовольствию Патришиэ, чистить изнутри серебряные кувшины и бокалы. Бережно расчесывая Тайиле волосы, девушка, смеясь, рассказала, что владетельница в ней души не чает, и теперь Бабриса - особая служанка по поддержанию чистоты серебряных приборов. Тай сомневалась, что такую злыдню, как Ализа, это остановит. Но служанка, легкомысленно махнув изящной ручкой, заверила госпожу, что предусмотрела и это - ее есть, кому защитить.

  Занимаясь госпожой, Бабриса прислушивалась к голосам и шагам хлопочущих в коридоре слуг

  ― Вся эта суета, ― прошептала она, испуганно округлив глаза. ― Госпожа, неужто и впрямь - настоящие бесовики? Те, что желания выполняют, а за это души забирают?

  Тай рассмеялась:

  ― Ты как Шептунья. Та тоже твердит о порчах, тхуутах и пленсах.

  ― И верно твердит, ― поджала губы Бабриса. ― И оглянуться не успеете, как какой-нибудь бесовик порушит вам Дом порчей. Вы девушка видная, красивая, только худенькая очень, силы в вас мало. Уж вы мне поверьте.

  ― Тогда тебе тем более остерегаться надо, ― нарочито серьезно сказала Тай. ― Ты тоже красавица.

  ― Ну уж с вами не сравнить, ― вздохнула служанка, пропуская меж пальцев прядь медно-рыжих волос. ― И личико у вас тонкое, светится как агат. И глаза как море.

  ― Ты меня захвалишь, ― улыбалась Тай. ― Ализа говорит, я бледная как северная рыба-змея. Знать бы еще, что это за зверь. Все считают меня северянкой, а я не была на севере ни разу.

  Бабриса фыркнула, ловко укладывая волосы госпожи в сложный каскад локонов. Она достала из кармана фартука шиньон из овечьей шерсти, приложила его под прядь волос Тайилы, потом покачала головой и убрала шиньон в карман. Волосы у Тай были длинные, шелковистые, но тонкие, серая шерсть просвечивала насквозь неопрятной буклей.

  ― Ализа вам завидует. Она всем завидует.

  Тай застегивала последнюю пуговицу, когда внизу прозвучал гонг. Прибыли гости. Владетель с женой, три девушки-компаньонки и старшая прислуга выстроились во внутреннем дворе. Приезжих было пятеро, а не шестеро (как ранее сообщил господин Армеер): все одеты в черные гоуны, у всех по столичной моде темные волосы отпущены по плечи. К Таймииру, слегка поклонившись, подошел пожилой господин, въехавший в замок во главе группы. Он протянул владетелю коричневый кожаный тубус. Таймиир ответил на приветствие и развернул извлеченную из тубуса бумагу. Пока он читал, еще один всадник, молодой человек с красивым холодным лицом и одной татуировкой на левой скуле, судя по одежде, адман, подошел ближе, учтиво раскланиваясь с хозяевами. Трое крепко сложенных молодых мужчин, без татуировок, но с крашеными в черный цвет кончиками пальцев, принялись прохаживаться по двору, бдительно осматриваясь.

  Девушки стояли поодаль от владетеля и владетельницы. Кратишиэ ткнула Тай локтем в бок.

  ― Что? ― Тайила с трудом перевела взгляд на подругу.

  ― Читала письмо Реланы? ― Кратти с обычным беззаботным видом жевала засахаренные фрукты. Она сунула под нос Тай серебряную бонбоньерку. ― Хочешь?

  ― Нет. Не хочу. Не читала.

  ― И я не успела. Скорее бы все закончилось.

  ― И тебе не страшно? ― Латия с завистью смотрела на Кратти.

  Та протянула ей большую вяленую сливу, но девушка помотала головой, громко сглотнув. Латия боялась больше всех, она даже начала икать от волнения и теперь раздувала щеки, пытаясь успокоить икоту.

  ― Нет, ― сказала Кратти. ― Балаган какой-то. Таймиира только жалко.

  ― Хорошо, что он отослал Тарка к Делане. Уж тот бы не сдержался, ― поддакнула Латия.

  Тай кивнула, краем глаза наблюдая за реакцией Кратишиэ. У той ни один мускул не дрогнул на лице. Тарк, сын Таймиира, был не сдержан, болезненно справедлив и безразличен к светским ужимкам. Он, может, и стал бы изображать из себя гостеприимного хозяина из уважения к родителям, но долго не выдержал бы.

  Подруги знали, что Тарк влюблен в Кратишиэ. Что чувствовала Кратти, можно было только догадываться. Между подругами это не обсуждалось, и ни Тайила, ни Латия в своих разговорах с остальными обитателями замка никогда не допускали намеков на симпатию между молодыми людьми. Патришиэ, как чуткая мать, мечтающая о хорошей партии для своего сына, сама обо всем догадалась и принялась действовать. Одно дело - женить на Латии вдового племянника с маленькими детьми, обустроенным хозяйством и собственным доходом, другое - отобрать у родного сына шанс встретить именитую и богатую девушку. Тарк немедленно был отправлен в Ко-Барох, 'в помощь' беременной Делане. Узнав, что Кратишиэ хочет уехать и остаться у Реланы в качестве компаньонки и помощницы, Патришиэ с заметным облегчением это одобрила. Латия обмолвилась, что Кратти, должно быть, совершенно равнодушна к Тарку, раз уезжает и, скорее всего, навсегда. Тай промолчала.

  На первый взгляд Кратти не казалась красавицей: худощавая, с крупным ртом, проступающими лентами мышц на тонких, но сильных руках, высокой грудью, подвижными чертами лица, карими глазами и непослушными темными волосами. Она была умна и наблюдательна, в меру язвительна, спокойна и не склонна к бурному проявлению эмоций. (Тай иногда казалось, что подруга видит гораздо ярче и мир, и его изнанку, с ее грубыми швами, подозрительными пятнами и неопрятными складками.) С ней можно было часами спорить, обмениваясь невинными, остроумными колкостями, но ни разу не услышать в свой адрес ничего обидного или пошлого. Умение читать в сердцах человеческих, как и в случае с Дейдрой, не подвело Тайилу: Тарк и Кратти были созданы друг для друга, их взаимное притяжение вибрировало между ними в воздухе. Кратишиэ, как казалось Тай, изо всех сил сопротивлялась чувствам. Она сторонилась Тарка и почти не разговаривала с ним. Ее частые 'головные боли' во время вечерних посиделок у камина даже всерьез обеспокоили Таймиира.