Альтернативная концовка (СИ)

Пиопи, страдая от невозможности умыться от плевка (воду в пустыне расходовать на гигиену мог только последний крокодил, по той причине, что они в пустынях не водятся), с брезгливой миной забрался на спину верблюда.

-- Если тебе так противно ехать на верблюде - можешь идти пешком, - угрюмо заметил Алеф, не поворачивая головы.

Писец предпочёл слиться с рыжим горбом корабля пустыни. Меджай, по прежнему бережно опекая бесчувственную принцессу, взгромоздился на животное, ранее принадлежавшее мальчишке. Юный погонщик, худенький, а потому почти невесомый, устроился впереди Кти и старого разбойника. Их совокупный вес не причинял привычному к огромным ношам верблюду ни малейшего неудобства, и караван, поднятый в дорогу одновременно, направился на юго-восток. В спины всадникам светил багровеющим закатом увозимый в лодке Ра Атон.

"...слишком многое с Нами случилось за последние несколько дней, чтобы Мы могли ещё чему-то удивляться. Иногда Нам казалось, что Наш предстоящий союз с фараоном проклят и, как только Мы вышли из Бубастиса, волной с водной глади на Нас обрушились бесконечные несчастья. Нам вовсе не было страшно: что такое страх по сравнению с первозданным Хаосом, как говорил верховный жрец Бастет, великий Снофру. Но рядом с Нами были люди, за судьбы которых Мы осознавали свою ответственность. Мы были словно единственным звеном в солнечной цепи, прочно связывающей смертных с та-кеметскими богами. Маленькая жрица из храма Бастет, волею судьбы предназначенная в супруги фараону. Кем? Зачем?.. Что за странное слово - Охранница... Откуда оно?.."

Яхмос застонал и открыл глаза. Тонкие занавеси на окнах слабо колыхались, в треножнике слева от ложа исполнял прощальный танец умирающий огонёк, он торопливо извивался в причудливых движениях, отбрасывал вокруг себя нереальные узоры на пол и на стены. Фараон ещё долго лежал, выравнивая дыхание, и наблюдал за тем, как тает последний источник света в помещении. Ему снился длинный папирус, исписанный чёткими решительными иероглифами. Яхмосу почему-то непременно нужно было их прочесть, но свиток лежал в змеином гнезде, и фараону приходилось разгребать руками бесконечных полозов, аспидов, кобр. На мгновение ему открывался небольшой кусочек рукописи, и тогда Владыка жадно вчитывался в слова, точно от этого могла зависеть его жизнь. А потом он проснулся...

"О, Амон, проясни, что ты хотел мне этим сказать? - шепнул Яхмос и с силой растёр мокрое лицо ладонями. - Неужели это из-за женщины?" - "Какой именно?" - ехидно поинтересовался внутренний голос. Фараон резко сел в постели и огляделся, как будто надеялся отыскать его источник. "Померещилось..." И в этот миг под сводами потолка, дзинькнув в зеркалах, раздался самодовольный ядовитый смех.

-Нубиец, где ты?! - крикнул Яхмос, соскакивая на пол и выхватывая меч из ножен, лежавших на стуле в головах ложа. В ответ снова раздался издевательский смех, плавно переросший в отдалённый звон. Фараон прислушался, ожидая продолжения: колдун редко так скоро оставлял Владыку Двух Земель в покое.

Однако, прислушавшись, Яхмос понял, что могло издавать дразнящие звуки. Меч, по-прежнему без внимания зажатый в руке, с готовностью отозвался на зов стали и потянулся в сторону коридора. "Что ж, - решил фараон, - всё равно не спится..." - и покинул помещение. Дальше по коридору освещённым прямоугольником горел вход в покои великой жены Владыки, Истнофрет. Царице не спалось так же, как и её божественному супругу, и Яхмос направился к ней без мысли, что может помешать. Стражи у входа не было. Четыре зажжённых треножника, полыхая неверным огнём, слабо озаряли большое помещение, по которому, как два лёгких ибиса, порхали фигуры жены фараона и - Яхмос пригляделся к противнику, когда тот в очередной раз оказался уложенным на лопатки, - брата Эйе. Их битва, судя по некоторой медлительности движений, продолжалась уже довольно долго, и всё равно Владыка Двух Земель не посмел прекратить незабываемого зрелища и, пока незамеченный, приостановился у входа, наблюдая. Будучи моложе супруга почти на пятнадцать лет, сводная сестра Яхмоса тонкой костью и сильными руками пошла в свою мать, ассирийскую принцессу. Чёрные волосы, раскосые глаза и бархатная кожа царицы не раз помогали фараону в делах, решая их в его пользу, за что Истнофрет в своё время и получила право называться великой женой. Мудрая, как народ деда, царица никогда открыто не вмешивалась в государственные заботы, всегда стояла за спиной Яхмоса, оттуда давая нужные и подчас единственно верные советы. Именно поэтому фараон старался держать жену в стороне от дел Та-Кемет, знал, что в противном случае в расчётливой головке Истнофрет (если, конечно, этого ещё не случилось до сих пор, за что Яхмос не мог поручиться) может родиться мудрая мысль самой какое-то время побыть во главе, впереди божественного супруга. И, догадываясь об этом, Владыка Двух Земель не мешал сестре в тех случаях, когда она могла хотя бы в чём-то проявить волю к власти. Он прекрасно знал, кто распоряжается в царском гареме, кто решает, какую наложницу взять, какую отставить, а от какой и вовсе избавиться. Лишь один раз Яхмос попытался сам решить за своё сердце. Этот единственный случай закончился плачевно и для него, и для...

-Яхмос! - торжественно вскрикнула Истнофрет, заметив в тени фигуру супруга и брата. Неосторожность чуть было не стоила ей рассечённой брови: Эйе обладал превосходной реакцией и успел остановить свой меч прежде, чем он смог серьёзно повредить царице. Как ни в чём не бывало оттолкнувшись от брата, Истнофрет отбросила оружие и склонилась перед фараоном. Яхмос едва заметно хмыкнул: поклонилась как всегда так, точно на голову выше него, Владыки двух Земель. Следом за царицей перед фараоном склонился Эйе.

-Бросьте церемонии, здесь нет подданных, - улыбнулся Яхмос, переступая порог.

-Только скажи, и покои немедленно наводнит толпа слуг, - эхом отозвалась предусмотрительная царица.

-Не стоит, сестра, я полагаю, здесь найдётся, чем сможет угостить себя фараон, - Яхмос опустился на мягкую софу и протянул руку супруге. - Почему вам обоим не спится?

-Тот же вопрос можно было бы задать и тебе, Яхмос, - рассмеялся Эйе, опустившись на стул напротив.

-Я знаю, почему не спится моему божественному супругу! - с вызовом вскинула подбородок Истнофрет. В чёрных раскосых блеснул гнев. - Снова твой чёрный колдун! Я говорила, что он не оставит тебя в покое, пока ты не отрубишь его вздорную голову!

-Я об этом уже разговаривал с твоим любимым жрецом...

-Так вот почему Эхнамон ходит мрачнее неба перед песчаным бураном! Представь себе, брат, он был настолько расстроен, что принял дары Амону от великой супруги с молчаливым почтением! Это мои дары! Яхмос, неужели даже ты не расскажешь, что произошло в пещере чёрного колдуна?

-А что, ты уже приказала собрать отряд для его уничтожения? - рассмеялся фараон и искоса весело посмотрел на Истнофрет. Царица встретила его открытым взглядом и поджатыми губами, и в наступившей тишине Яхмос обратился за помощью к Эйе. Царский брат вскинул брови и чуть пожал плечом. - Что?! - вскрикнул, вскочив на ноги, фараон. - Ты отрядила меджаев для казни нубийца?!

-Поэтому я и предлагаю тебе рассказать мне всё в подробностях и, может быть, я пойму, что ошиблась.

-Отряд уже отослан? - помрачнел Владыка Двух Земель.

-Нет, - глухо произнесла Истнофрет, нутром чувствуя настроение фараона и покорно опуская голову. - Я приказала им ждать до утра в надежде сначала обсудить с тобой...

-Так вот, - Яхмос решительно перебил супругу, - Мы, твой супруг и божественный сын Хора, не давали никаких распоряжений насчёт отряда. И никаких распоряжений касательно нубийского колдуна, важного Та-Кемет. Если у Нашей божественной супруги есть возражения по этому поводу... - он многозначительно промолчал, пристально наблюдая за царицей. Та опустила голову ещё ниже и, скосившись на Эйе, послушно покачала головой. - Решено... А теперь, - фараон со вздохом опустился на софу, - поговорим о том, как обстоят дела с моей невестой, принцессой Недж... Мерирамон.