Посланница преисподней

Эет вскинул брови.

— А я слышал, что Создатель людей и Невенара — тот, кто сотворил всё сущее и все миры, сколько их ни есть… Тот, кто сотворил и Землю, и этот остров, мою и вашу душу…

— Всеотец, — кивнула, не смутившись, Ариэлла. И, привстав на цыпочки, почти беззвучно прошептала: — Но ведь не все же бегают на кухню, чтобы приготовить обед, когда в доме есть слуги!

Лич усмехнулся и склонился к самому лицу Ариэллы. Его дыхание касалось её губ — и Ариэлла приоткрыла их, ответив Эету той же усмешкой, со смесью вызова и приглашения.

— Значит, Вельзерен был слугой Всеотца? — вкрадчиво спросил Эет.

— Одним из лучших слуг, — парировала девушка. — Ближайшим помощником, выше, чем Изначальные.

— И как же так получилось, что он оказался в немилости? — молодой человек хотел дотронуться до её волос, но Ариэлла в последнюю секунду вывернулась, коротко рассмеявшись.

— А вы не слишком торопитесь? — осведомилась она. — Вот так всё вам сразу и открой!

Глаза демонессы смеялись.

Эет выдохнул, покачав головой. Богиня, что он творит? Эта дьяволица… Она и мёртвого способна соблазнить!

В следующую секунду осознав, что подумал, Эет невольно рассмеялся.

— Я с нетерпением буду ждать вашего рассказа, — самым обычным тоном, не допускающим никаких двусмысленностей, сказал он, распахивая перед Ариэллой двери.

Она кивнула и оставила Эета в одиночестве.

Лич задумчиво хмыкнул и медленно пошёл меж кельями к внутренним лестницам. Интересно, насколько искренна была эта девушка в своём негодовании против Таривила? Один бурный диалог — и у неё есть повод попросить для себя комнату, «чтобы успокоиться»… А гостью, которой отвели комнату, уже не отправить домой под предлогом, что «слишком поздно».

Да, вот это — профессионализм.

Во всяком случае, она достаточно приятная в обхождении и интересная во всех смыслах девица. А указать ей на дверь всегда можно успеть…

Только больше не поддаваться её обаянию. От этой бесовки исходит невероятной силы притяжение. А он…

А у него больше ста лет не было женщин.

Силинель не в счёт, это совсем другое. К тому же, даже самые страстные поцелуи — лишь поцелуи.

Да ещё и во сне.

Эет скрипнул зубами. Ариэлла не может этого не понимать. Не может этого не понимать и богиня. Каким-то наитием он знал, чувствовал: Сили поймёт и простит, но…

Но позволить демонессе так откровенно управлять его поступками? Так беззастенчиво сыграть на том простом факте, что он мужчина?

Нет, Ариэлла отнюдь не наивная девочка, и трижды прав Таривил, прося держаться с ней настороже.

Как сказал эльф? Демоны порочны?

А ведь так просто плюнуть на все доводы разума и сказать себе: подумаешь! Если дама полагает, что сумеет управлять им, почему бы не подыграть ей в этом заблуждении и не доставить себе удовольствие?…

Так просто…

Слишком просто.

Чёрт возьми, как велик соблазн, и как стремится этот соблазн взять в союзники гордость, шепча: «Уж не боишься ли ты?»

Бояться — нет. Но выглядеть бараном на верёвочке тоже почему-то не хочется. Ведь пока, если смотреть беспристрастно, всё идёт так, как хочется Ариэлле. Не пора ли остановиться?

Так размышляя, Эет дошёл до конца коридора.

Самая последняя дверь по левой стороне была распахнута, и в келье кипела уборка. Таривил, сбросив куртку, в одних штанах стоял на столе и мыл окно, с азартом работая тряпкой. Почувствовав взгляд, юноша замер и обернулся. Весёлый огонёк медленно погас в карих глазах.

Эет улыбнулся пареньку и, ничего не сказав, двинулся дальше.

Эльф выбрал самую дальнюю комнату — и это тоже повод задуматься. Никакого сближения с нежитью Тар не хотел, а о демонессе предостерёг, наверное, лишь потому, что… как он сказал? Лишь потому, что сейчас он и его Господин в одной лодке.

И что за историю упомянула баронесса об эльфийской благодарности?

Да уж, Храм несколько оживился — но вот к добру ли?…

Эет остановился напротив фрески, изображавшей явление Мортис на Атариду. Черноволосая девушка в лёгких развевающихся одеждах нисходила с грозового облака на скалистую вершину над морем, и за её спиной дымкой проступали очертания Храма — словно он медленно возникал там, пересекая грань реальности.

— Мортис… — прошептал Эет. — Дай мне силы справиться со всем, богиня! Дай мужества не отступить и мудрости понять…

Эет закусил губы, осёкшись. О чём он просил?

Если тебе хватит мудрости и смелости….

О Мортис!

Ты предупреждала меня.

Прошлой ночью.

Юноша стукнул кулаком по стене.

— Я законченный идиот, да? — горько спросил он у фрески. — Прости. Мы все хороши. Все трое.

Он поднял Таривила, Вирлисс с помощью эльфа открыл путь демонам, богиня допустила и то, и другое…

Наверное, потому, что не видела иного выхода из тупика, в который загнала Эета сама природа лича. Но выход ли это? Выход ли это на самом деле?

Все в итоге запутались.

— Сили… — нежно прошептал Эт, скользнув пальцами по фреске. — Всё будет хорошо, обещаю. Мы эту кашу заварили втроём, втроём мы её и расхлебаем. Только я прошу тебя… — он глубоко вздохнул. — Я очень прошу тебя. Давай договоримся. Если ты будешь принимать какое-то решение… посоветуйся со мной. Пожалуйста. Я не должен действовать вслепую. Мои мысли и планы ты знаешь и так… но я должен знать твои! Иначе… кто в лес, кто по дрова… ты сама видишь, что получилось. Возможно, я дерзок, но ведь я не требую от тебя ничего сверх того, что вправе просить мужчина у женщины, губы которой он целовал, и которая обещала ему подарить однажды….нечто большее. Не прошу ничего сверх того, что вправе просить муж у своей жены. А в остальном… Я обещаю, что мне хватит мудрости и смелости, Силинель!

Глава 6

Проблемы выбора

Эет

Эет стоял перед зеркалом в зале библиотеки и задумчиво смотрел на своё отражение. Почему он решил приодеться к этому обеду? Ведь, кажется, уже определился для себя: никакой игры в поддавки с баронессой не будет! Он не уступит её женским чарам, и, что бы госпожа Ариэлла ни задумала, ей придётся искать иную тактику для осуществления своих планов… так зачем?

Или флирт с красавицей тут ни при чём? И в душе нарастает предчувствие чего-то очень важного… немыслимо важного… Поэтому?

Да, наверное…

Маг ещё раз придирчиво осмотрел себя.

Голубая бархатная туника, перехваченная голубым поясом — и серые гетры на ногах, которые так подходят к невысоким серым сапогам из мягкой замши. И, чуть темнее туники, широкие пластины длинных наплечников.

Эет никогда прежде не надевал их, хотя обнаружил в кладовых довольно давно. Правду сказать, носить их имели право лишь верховные жрецы, и лишь в официальных случаях: на советах или приёмах…

И пусть он сам не жрец… тем не менее, именно ему вверено управление Атаридой.

Итак, можно сказать, сегодня в Храме официальный приём.

Эет накинул поверх туники, на наплечники, свой длинный серый плащ некроманта и застегнул на груди потемневшей серебряной фибулой. Роскошные волосы цвета светлого золота свободно падали на спину.

Теперь можно и приглашать за стол посланницу Вельзерена….да, именно посланницу — ведь крайней наивностью было бы полагать, что она здесь просто как представительница одного из ведомств Преисподней или, ещё милее, лишь как частное лицо.

Он уже принёс в зал угощение, и Вир сейчас сервировал стол — в соответствии со строгими требованиями этикета, — дав другу время привести себя в надлежащий вид.

Теперь все приготовления закончены.

Эет ещё раз глубоко вздохнул и вышел из зала.

В Верхнем храме обстановка потрясала роскошью. Вирлисс составил вместе все столики и накрыл сверху не обычной белой скатертью, а золотистой, отвечающей тёплому фону стен. Драгоценная посуда и канделябры на столе — и меховые накидки на стульях.

Сам вампир, в тёмно-синей рубашке и серебристо-серых брюках, стоял у колонн, глядя на вечернее море. Пышные волосы были заплетены в длинную косу.