Три темные короны (ЛП)

Натали внимательно наблюдала за ним, чтобы увидеть,

как он будет выкручиваться. Он, кажется, был разочарован, но не испуган. На это он ещё не решился.

- Ты уверена, что им вместо этого не понадобится мастерство в постели? – он пожал плечами. – Пожалуй, если так,

я могу научить её после свадьбы.

Он допил бренди одним глотком и положил рюмку на стол. Он хотел отправиться к Катарине – и раздеть, как куклу.

- Это к лучшему, милый, - проронила Натали. – Если б ты спал с ней, боюсь, она б в тебя влюбилась. Она и так почти влюблена, а нам это не нужно.

Пьетр оттолкнул пустой стакан.

- Это так? – строго спросила она.

- Не волнуйтесь, тётушка, - ответил он. – Только корольконсорт столь глуп, чтобы полюбить королеву.

Катарина всё ещё не отложила змею, когда пришёл Пьетр.

Она держала её, не могла расстаться, сидела к своего зеркала, и

Возлюбленная была на её запястье, а её нос почти прижался к голове ядовитой змеи.

- Катарина… Хватит. Пусть она отдохнёт.

Катарина и вправду встала и опустила змею в мягкую тёплую клетку. Она оставила верхнюю часть открытой, чтобы иметь возможность гладить её чешую.

- Не верится, что она выжила… - промолвила Катарина. –

Натали заставила искать всех слух…

- Думаю, да.

- Ох… - она вынула руки из клетки и сложила их на коленях. – Я правда должна встретиться с моим первым женихом?

- Да.

Они с Пьетром стояли близко друг к другу, не касаясь,

впрочем, не глядя друг другу в глаза. Пьетр проводил пальцами по обивке её парчового стула и тянул за выбившуюся нить.

- Ты уверен, что мне не стоит сначала отравить сестёр?

Пьетр улыбнулся.

- Уверен. Так надо, Катари.

Он смотрел на скудный вид из её окна, на пасмурное небо и тени внутреннего двора. Небольшое озеро, мимо которого они утром проезжали, походило на серую лужу на юго-востоке.

Вскоре всё станет ярко-синим, двор зазеленеет, расцветут нарциссы. И станет теплее. Рассвет приносит скорее туман, чем мороз.

- Мирабеллу трудно одолеть, - сказал Пьетр. – Она высока,

сильна, красива. В Ролансе поют песни о её волосах.

- Песни о её волосах? – Катарина фыркнула. Она должна об этом заботиться, но на самом деле не возражала бы, если б все женихи предпочли Мирабеллу. Никто не будет целовать её так,

как Пьетр. Он сжимал её с таким отчаянным желанием, что она даже не могла отдышаться.

- Как думаешь, женихи целуются, как ты, Пьетр? –

спросила она, увидев, как задрожала его нижняя губа.

- О, нет. Они мальчишки с материка, копошатся и пускают слюни. Трудно сделать вид, что тебе это нравится.

- Они не могут быть такими плохими, - ответила она. –

Уверена, найду того, кто мне понравится.

Пьетр изогнул бровь. Его пальцы впились в спинку стула,

но расслабились, когда он увидел её выражение лица.

- Ты дразнишь меня, Катари?

- Да, - рассмеялась она. – Дразню. Разве не ты меня этому научил? Противодействовать царственной формальности сестёр улыбками и бьющимся сердцем?

Она коснулась его груди, и он схватил её руку.

- Ты слишком хороша в этом, - он притянул её к себе. - Ты должна будешь смеяться над их шутками. Даже если они не смешны.

- Да, Пьетр.

- И заставить их говорить о себе. Помнить. Ты драгоценный камень, Катари, что выделяется из всех, - он немного неохотно отпустил её руку. – Независимо от того, что ты будешь делать, им всё ещё нужны все трое. Даже обычная

Арсиноя. И Мирабелла, - он тяжело дышал носом. – Независимо от платьев, ты можешь быть уверена, они будут мечтать сорвать их именно с тебя.

Катарина нахмурилась.

- Полагаю, это будет как приз.

- Ах, какой приз, - вздохнул Пьетр, и Катарина ударила его в грудь. Он рассмеялся. – Теперь я дразнюсь, - он притянул её ближе. – Я не коснусь элементаля, даже если она встанет на колени и будет умолять. Она делает вид, что уже коронована,

но нет. Ты наша королева, Катари. Помни это.

- Всегда. Мы делаем добро для острова, Пьетр, когда меня коронуют, а ты станешь главой Чёрного Совета.

- Главой? – он сверкнул глазами. – Думаю, Натали будет против.

- Конечно, Натали останется в своём положении, сколько хочет, - поправилась Катари. – Но и она не может быть там вечно.

За ним коралловая змея поднималась по стенке. Её головка скользнула по открытому люку и остановилась, она попробовала воздух язычком. Катарина позволила себе столкнуть её, чтобы та вернулась в клетку. Змея обозлилась и изогнулась, чтобы укусить.

- Катарина!

Рука Пьетра взметнулась, и клыки змеи уцепились в его запястье. Он осторожно взял её, пока та не отпустила, вопреки

тому, что должен был сломить шею. Катарина в опасности, оно может причинить ей вред до Костров.

- О! – воскликнула она. – Мне жаль, Пьетр… Она всё ещё напугана.

- Да, - он вернул змею в клетку, убедившись в том, что на сей раз плотно закрыл крышку. – Ты должна быть осторожна.

Переучить её. Даже через несколько недель она может оставаться дикой.

Капли крови скользили по руке Пьетра. Рана не глубокая.

Для такого сильного Аррона, как он, яд вызовет только короткое покраснение.

- У меня есть мазь, что поможет, - проронила Катарина и бросилась в другую комнату, чтобы его взять.

Пьетр горестно посмотрел на змею и сжал запястье.

Реакция была правильной. Катарина страдала бы от яда несколько дней даже после излечения. Но он сделал это, не задумываясь. И боялся, что Катарине будет больно.

Действительно боялся.

- Только король-консорт достаточно глуп, чтобы любить королеву, - проговорил он.

Волчья вечна

Арсиноя и Билли бок о бок шли по зимнему рынку. С

момента появления днём у Кизилового пруда оказалось трудным сбежать от него, но от рынка Арсиноя не отмахивалась. Джулс и Джозеф часто были без неё там, а

Арсиноя чувствовала себя незащищённой среди большого количества людей. В оживлённых частях города, на рынке пчёлами жалили злые взгляды. Любой в толпе мог оказаться достаточно храбрым, чтобы перерезать ей горло.

- Арсиноя? Что случилось?

Она изучала неприветливые лица торговцев рыбой,

которых знала с тех пор, как пришла в Волчью Весну. Столько из них считало её слабость уродством и представляло её мёртвой.

- Ничего.

Билли вздохнул.

- Я не настроен на рынок. Давай купим еды и пойдём в сад.

Сегодня не слишком холодно.

По дороге они установились около Мадж, и Билли смог заплатить за два жаренных моллюска. На сей раз он выбрал монеты – но с трудом.

Они быстро ели на ходу, чтобы не позволить еде остыть.

Мадж нафаршировала моллюсков кусочками краба и маслом с хлебными крошками. Когда она была слишком щедра, она добавляла и сала.

Когда они миновали доки по дороге, что вела к холму и яблоневым садам, Билли посмотрел на панцирь в своих руках.

- Глядя на него, новый не сделать, - ответила Арсиноя. –

Надо было купить три.

Он усмехнулся и закинул руку, чтобы швырнуть панцирь в бухту так далеко, как сможет. Арсиноя тоже бросила свой.

- Мой дальше, - сказала она.

- Нет.

Арсиноя улыбнулась. На самом деле, гарантировать нельзя.

- Что с твоей рукой? – спросил Билли.

Арсиноя одёрнула рукав куртки, чтобы закрыть следы разреза на ладони

- Разрезала в курятнике.

- Ох…

Он не поверил ей. Следовало придумать что-то. Ни одна курица такого не сделает. И она ещё не рассказала Джулс о том,

что делала с Мадригал.

- Младший, - протянула она в доках. – Где твоя лодка.

Место, на котором она стояла после возвращения

Джозефа, пустовало, и бухта казалась темнее.

- Отец вернулся домой. Так просто прийти и уйти. Парус в тумане. Боги, я с ума сошёл и говорю это вслух! Брежу!