Фамильное древо (СИ)

Но самым страшным было не это, а отрешенный, безразличный взгляд, устремленный вглубь себя.

“Разбойник” не надеялся на спасение, не надеялся, что удастся сбежать или купить себе свободу, и даже не мечтал о том, чтобы больше не было больно. Он просто стоял, прикованный к стене, голый, избитый, обожженный, со сломанной рукой - и терпеливо ждал, когда же все закончится.

- Хоть бы с дамой поздоровался, - хмыкнул Рино, подцепил ногой стул и привычно хлопнулся на него с размаху, не обращая внимания на пятна на спинке.

На это “разбойник” отреагировал чуть более живо, чем на наше появление - повернулся ко мне и цветисто “поприветствовал” вплоть до седьмого колена. Рино выслушал с интересом, Его Высочество - с привычной вежливо-безразличной гримасой, я - с досадой прикусив губу.

Он нарывался нарочно. В надежде, что кто-нибудь вспылит и наконец-то прикончит. Оттого и переводил с одного лица на другое этот кошмарный, безнадежный, выжидающий взгляд.

Я повернулась к королевскому асессору и активировала сенсоры.

- Рино, он не заговорит.

- Даже с вами? - слегка удивилось начальство.

- Ему без разницы, кто пытается его разговорить. Он себя уже мысленно похоронил и ждет только, когда его убьют. Пожалуй, его даже отпускать бесполезно. Он не побежит к покровителям, а бросится в жерло, - я прикусила губу, благо под маской ничего не было видно. - Это фанатик.

- Секта? - ошарашенно переспросил Рино и неуверенно посмотрел на избитый полутруп на стене. - Долбаная секта, гуру которой приспичило побыть безымянным?

От того наши переглядывания не ускользнули, и он не замедлил наградить нас еще одной многоэтажной, но, увы, совершенно неинформативной тирадой; а чтобы Его Высочество не почувствовал себя обделенным, добавил еще один полновесный монолог.

Третий нехорошо прищурился, но промолчал. А вот Рино не был бы Рино, если бы даже из потока помойной матерщины не вычленил что-то полезное.

- Судя по отдельным выражениям, ты проводишь немало времени на лесопилке Старого Грока, - задумчиво констатировал он. - Так о королевской семье, помнится, высказывался сам хозяин после того, как отбыл срок за незаконную рубку леса. Интересно, Старый Грок тебя опознает, если пригласить его сюда и подвесить напротив?

“Разбойник” тотчас умолк и отвернулся. Похоже, теперь из него и вовсе ни слова было не выжать. Я бы, пожалуй, ограничилась бы новой зацепкой с лесопилкой, но тут у меня в висках раздался характерный щелчок: сенсоры сработали на прием.

- Леди Альгринн, он предан кому-то, как подобранная дворняга, - мысленная речь Его Высочества отдавала холодком, будто что-то из сказанного “разбойником” задело принца до глубины души. - Боюсь, мы имеем дело с культом. Не хотите под каким-нибудь благовидным предлогом отослать нас с Рино и разыграть последнее послание от главы секты? К примеру, благодарность за молчание и верность? Мы не станем уходить далеко. Если мне не изменяет память, из соседнего помещения можно наблюдать за пыточной, оставаясь незамеченным.

Я едва справилась с желанием обернуться. Временами Его Высочество меня пугал. Но идеи подбрасывал интересные: сейчас, когда я одета в храмовое платье и закутана в маску и тюрбан, выдать меня можно за кого угодно.

- Что ты делал в номере леди Альгринн? - невозмутимо продолжал лорд асессор. Только легкое напряжение рук выдавало, что сейчас Его Высочество делится своим предложением с ним, и следующее предположение Рино выдал такое, что я сама чуть не подскочила от неожиданности: - У тебя с ней роман?

Уже справившись с первым порывом отходить нахала веером по физиономии, я сообразила, почему он спросил именно об этом. Во-первых, чтобы отвести любые подозрения от моей работы, во-вторых - чтобы прощупать почву и выяснить, какие планы на меня имеет секта.

Нужно признать, с вопросом Рино попал в яблочко.

На лице пленника отразилось сначала неверие, будто он подумал, что ослышался, а потом - такое возмущение этим кощунством, будто его заподозрили в интимной связи с самим Равновесием - или его женой. Правда, вслух “разбойник” высказал только сложносочиненные сомнения в умственных способностях лорда асессора, но самое главное он уже выдал.

Какие-то планы на меня у главы секты и впрямь были.

- Ваше Высочество, - решилась я. - Не будет ли благоразумнее сейчас арестовать Старого Грока? Старик наверняка будет полезнее.

На мои слова пленник отреагировал ленивым фырканьем. Похоже, Старый Грок никакого отношения к секте не имел - или “разбойник” был уверен, что взять хозяина лесопилки у принца не выйдет.

- Думаете? - Третий великолепно разыграл здравое сомнение, переведя взгляд с пленника на Рино. Асессор пожал плечами - мол, сам решай. - Что ж, пожалуй, Вы правы, почтенная сестра. Приготовьте его в последний путь, а затем позовите палача. Он знает, что делать.

В ответ я сотворила жест Равновесия, и принц с асессором дисциплинированно вымелись из камеры. Я дождалась, когда в коридоре стихнут шаги, и подошла ближе к пленнику, взиравшему на меня с облегченным нетерпением.

- Зови палача, - хрипло попросил он. - Я готов.

Я протянула руку и осторожно погладила его по левой щеке, где следов побоев было поменьше.

- Я расскажу Мастеру о твоей смелости и преданности, - тихо пообещала я и подумала, что, если он сейчас поблагодарит и снова умолкнет, - это будет провал. Спрашивать-то ни о чем нельзя, слишком подозрительно будет выглядеть…

Но удача была на моей стороне.

Пленник затрепетал под прикосновением, глаза удивленно расширились, к щекам прилила кровь, и даже шрамы стали казаться менее заметными.

- Я ничего не сказал, - с гордостью сообщил он и тотчас сник. - Но мухи, долбаные мухи, не успели! Не забрали меня! Я должен был умереть еще ночью, но почему-то… Прошу, сестра, - голос обратился в жалобный скулеж, - пусть это будет быстро, я больше не могу!..

- Я не принесла с собой мух, - озадаченно призналась я.

- Пусть не мухи, - проскулил “разбойник”. - Как угодно, сестра, я больше не могу терпеть, я опасен для нашего Дела! Убей меня!

Тут я все-таки не выдержала и отступила назад. К счастью, пленник счел это реакцией на опасность для Дела, каким бы оно ни было.

- Убей, - повторил он, подавшись за мной всем телом, насколько позволяли цепи. Кажется, его даже боль в сломанной руке волновала меньше, чем Дело, чтоб ему в жерло окунуться! - Убей! Я все равно больше не сумею принести Мастеру пользу, а на той стороне меня ждут! Пусть без мух, я сумею найти дорогу и без проводников, но, прошу тебя…

- Хорошо, - сдалась я. Возможно, следовало вытянуть из него что-нибудь еще, но слушать было невыносимо. - Я думала, мухи уже прилетели, и не взяла с собой ничего… полезного для тебя. Но я могу подкупить палача, пока асессор не вернулся.

- Хорошо, - эхом откликнулся пленник, разом посветлев лицом. - Хорошо, пусть палач, только быстро!

Я кивнула, усилием воли оставив при себе душеспасительные проповеди о ценности жизни. Пленника они все равно не тронули бы.

- Как скажешь, - согласилась я и уже потянулась к двери, когда он снова заговорил:

- Мастер… обещал, что моя сестренка… - и оборвал сам себя, прикусив губу и отведя взгляд.

И что, спрашивается, с его сестренкой?

- Мастер ничего не забывает, - торжественно сообщила я тоном сумасшедшей сектантки и малодушно выскочила за дверь.

В соседней комнате асессор и принц с одинаковым выражением лица смотрели в пол и старательно делали вид, что не слышат, как в пыточной, с нескрываемым облегчением повиснув на цепях, плачет израненный пленник.

***

С мелкой моторикой у младшей принцессы было несколько хуже, чем с речью, но она очень старалась. На внушительном листе акварельной бумаги постепенно возникали не очень уверенные, но уже вполне узнаваемые очертания аррианского боевого звездолета класса “А”. Что же еще могло прийти в голову юной принцессе, когда ей предложили самой выбрать тему для картины?