Моя Святая Земля (СИ)

Говоря при этом о своей любви.

Что ж. Вероятно, тебе было бы очень полезно узнать то, что знаю я. Но не узнаешь, бесценный государь. Старый уродливый Марбелл видит в зеркале кое-что, тебе незаметное - но ты не способен подумать об этом. Тебе не интересно.

Тебе пригодилась бы моя наука. Она давалась бы тебе. Но тебе не интересно. Дурак.

- Я немного рассеян, прекрасный государь, и прошу меня простить, - сказал Марбелл кротко. - Сегодня ночью начала стареть луна в созвездии Клыкастого Змея, а Кровавая Звезда ей противостояла. Какое-то мутное время...

- Да, - перебил король. - Время мутное. И у меня ломит виски - дай мне что-нибудь от головной боли, отравитель! - и коротко хохотнул.

Ты прав, подумал Марбелл. Мне крайне невыгодно тебя травить. Во-первых, именно меня и обвинят в твоей смерти. А во-вторых, если, паче чаянья, мне удастся избежать костра, я потеряю всё, чего добился такой грязной и тяжёлой работой - и все мои перспективы потеряю. Но Те Силы знают: именно тебя я отравил бы с наслаждением. Как блоху в постели.

До того, как ты взял меня на службу, я считал демонов величественными. Ты меня жестоко разочаровал.

Марбелл встал, взял с вращающегося поставца две мензурки, отлил из обеих в один стакан и разбавил чистой водой. Пригубил и протянул королю.

- Это облегчит вашу боль, прекрасный государь.

- Что это? - спросил Алвин, брезгливо принюхиваясь к мутной жидкости зеленоватого оттенка.

- Настои трав на крови вампира, - усмехнулся Марбелл. - Кровь неумершего - магический ингредиент удивительной силы, но с ней надо обращаться чрезвычайно осторожно, используя одни её свойства и гася действие других. С помощью алхимических реакций я не сделаю вас ходячим мертвецом, но придам инобытийных сил, государь.

Король залпом опрокинул стакан.

Полностью доверяет, подумал Марбелл. Его можно отравить. Может, это когда-нибудь и понадобится, скажем, подвернётся подходящий случай... От этой мысли на миг потеплело в груди.

- Действует быстро, - удовлетворённо сказал Алвин. - Ну, ладно. Хватит уже скуки на сегодня. Желаю развлечений. У тебя есть что-нибудь новенькое? Забавное?

- Нынче я покорнейше прошу вас развлекаться без меня, ваше величество, - сказал Марбелл, сгибаясь в церемониальном поклоне, более низком, чем предписывал этикет. - Я рассеян, не совсем здоров - и хочу перепроверить ваш гороскоп. На всякий случай.

- А... - снисходительно протянул король. - Давай-давай. Охраняй своего короля. Я пришлю за тобой, если ты понадобишься.

- Ваше величество... - Марбелл снова коснулся пола кружевной манжетой.

Алвин уже направился к двери - и вдруг остановился.

- Марбелл, - спросил он, - а с кем ты, всё-таки, спишь? Никогда не видел, как ты это делаешь, и не слыхал об этом. Странно как-то. Я не люблю, когда у подданных есть тайны от меня.

Предполагаешь, что у меня есть предмет страсти, усмехнулся Марбелл про себя, сохраняя почтительную невозмутимость. Хочешь узнать о нём, чтобы забрать? О, нет, лучше - уничтожить. Или заставить это сделать меня. Благодарю, дорогой государь, тороплюсь рассказать всю правду.

- Мне неловко говорить об этом, ваше прекрасное величество, - сказал он с тщательно продуманным смущением, - но работа с ядами, по-видимому, подорвала моё здоровье. Плотские утехи не волнуют меня...

Алвин снова рассмеялся.

- А, отравитель - почти что кастрат! - воскликнул он. - Это, наверное, удобно, да, Марбелл? Ничто не отвлекает от твоей некромантии и алхимии, а?

- Вы совершенно правы, ваше величество, - склонил голову Марбелл, чувствуя злую радость.

Дорогая, думал он, я сделаю всё возможное, чтобы сохранить тебя в тайне. Дорогая, мне важна твоя безопасность. Это создаёт некоторые неудобства, я давно не дарил тебе новых туалетов, моя бедная девочка - но такая мелкая проблема как-нибудь разрешится. Я не оставлю тебя без подарков - они радуют и меня.

Унижаться и лгать мне - не привыкать. А ради тебя - унижаться и лгать в удовольствие.

Алвин ушёл, посмеиваясь, и Марбелл закрыл за ним двери. И снова подошёл к зеркалу, привезённому из Прибережья, безупречному зеркалу, обошедшемуся в тридцать золотых десяток.

Опять рассматривал собственное безобразное лицо. Белёсые волосы, редкие белёсые брови, бесцветные глаза в красноватых прожилках и без ресниц, грубую кожу, молочно-поросячью, розово-белёсую, как мукой присыпанную. Левая скула - чуть темнее, вернее - чуть краснее, чем правая.

Не показалось.

Клеймо ада, родимое пятно цвета красного вина, выведенное алхимическим снадобьем и незаметное уже лет шесть - снова проступает. Знак проклятой крови. Знак... чего-то ещё?

В мире произошло нечто, значительно более серьёзное, чем ущербная луна в созвездии Клыкастого Змея. Нечто надвигается. Угроза.

Как это всё интересно с точки зрения моей науки, подумал Марбелл. Грядёт чудесный эксперимент, любопытнейший, даже если он закончится рекой крови. Необходимо всё разузнать от тех, кто чует любые изменения в мире более чутко, чем люди.

Такова привилегия единственного разумного человека при нынешнем дворе. Они тяжело уживаются под одной крышей - демон и разум.

***

Умываться святой водой было - как холодным атласом.

Кириллу показалась и впрямь особенной эта вода, и умывание ею походило на какой-то таинственный защитный обряд. И сон мгновенно слетел, и мир показался свежим и чистым, и мутно-серый утренний свет, падающий на каменные плиты пола, порадовал почти как солнечный. И даже озноб прошедшей ночи сошёл - от холодной воды кровь прилила к щекам и захотелось быстрых движений.

Сэдрик смотрел на Кирилла скептически. Потом забрал остатки питьевой воды в пластиковой бутылке и вышел из часовни, чтобы там умыться ими - чуточку даже демонстративно.

- Ну что ты дуришь? - сказал Кирилл, невольно улыбаясь. - Суеверие?

- Тебя ведут одни силы, меня - другие, - отозвался Сэдрик, пожимая плечами, и протянул пустую бутылку. - Но ты налей водички. Пригодится.

Кирилл последовал разумному совету.

- Хорошая бутылка, - констатировал Сэдрик, наблюдая. - Очень лёгкая. Ты не вздумай выбрасывать - а то я видел, у вас выбрасывают такие. Решил, куда пойдём?

- Решил, - Кирилл засунул в рюкзак свёрнутый спальник, чувствуя некоторый стыд. - Ты, наверное, ночью продрог до костей? Как тупо было оставить твои вещи в нашем мире...

- Я привык. Куда?

- Шоколада хочешь? В монастырь.

Сэдрик, протянув было руку за половинкой шоколадной плитки, замер.

- Ку-да?!

Кирилл положил кусок шоколада на его ладонь.

- Слушай. Во-первых, мне приснился Бриан. Не просто приснился, а... как тебе сказать... я с ним разговаривал во сне, как наяву. И он просил помощи, говорил, что присягнёт... в общем, ему ужасно, по-моему.

- Конечно, - кивнул Сэдрик. - Какая вкусная штука, здорово, что ты взял с собой...

- Почему "конечно"?

- Конечно, плохо, - Сэдрик хмыкнул. - Было бы удивительно, если бы он благоденствовал. С него Те Силы берут по всем счетам, тут душу надо иметь не такую мелкую. Тут душа - кремень должна быть, чтобы человек от боли не загнулся, а Бриан - так...

- Он болеет? - спросил Кирилл, внутренне содрогаясь - Бриан во сне выглядел, как ходячий мертвец.

- Кто знает. Может, отравили или порчу навели. А может, сломался. Я уж не говорю, что живёт уже сколько времени рядом с бездушным - у него дочь умерла три года назад, и странно как-то: похоронили в женском монастыре, далеко за городом, тело не отпевали в столичном соборе. Мои говорят, были причины. И жена дочку пережила месяца на три - и положили там же. А мои говорят - удавилась. Или удавили - на шее след от верёвки. Не та смерть, которой умирают принцессы крови, сказал бы я.

- А "твои" - это кто?

- Вампиры, - удивился Сэдрик. - Кто ещё-то?