Пангея (СИ)

Все эти люди в гражданской одежде с сумками, саквояжами и вещевыми мешками провожали нас взглядами. Конечно, было чем полюбоваться. Шесть сотен драгун в парадной форме производили впечатление. Почти одновременно били в мостовую подкованные для форса и для пущей звонкости каблуки сапог. Начищенные до зеркального блеска пуговицы, пряжки ремней и кокарды сверкают на солнце, пусть и по-зимнему тусклом. Стволы лазерных карабинов глядят вертикально вверх, как будто грозя тому же небу, за пределы которого мы собирались отправиться. Левофланговые офицеры лихо отмахивают свободными руками, вторая рука сидит, как пришитая, держит эфес шпаги.

Космопорт, точнее его закрытая часть, военный космодром, был переполнен людьми. Выстроенные в ровные колонны солдаты пехотных и драгунских полков медленно грузились на челноки. Те отправят нас к пришвартованным на орбите громадным кораблям, которые настолько велики, что сесть на поверхность просто не смогут.

Очередь погрузки на корабли была велика, но двигалась быстро. Челноки были весьма вместительными, в самые большие могло войти до батальона. Правда, таких было не слишком много, однако отправка даже одного из них существенно сокращала очередь.

Офицеры сразу же отделились от основной массы солдат и унтеров. Для нас были приготовлены отдельные небольшие, но более комфортабельные челноки. Некоторые сразу забирались в них, сваливая все заботы на унтеров. Другие же, к которым, не без гордости могу сказать, относились все офицеры моего полка, оставались на посадочной площадке. Как только последний драгун - им был вахмистр Быковский, который уже на трапе обернулся и отдал честь, - скрылся в недрах челнока, я кивнул своим офицерам и все вместе мы отправились в предназначенный нам летательный аппарат.

Рассевшись в мягких креслах, мы пристегнули ремни, будто это был самый обычный рейс самолета. Естественно мой адъютант сидел рядом со мной. Елена предпочитала глядеть прямо перед собой, то ли из-за недавнего разговора, то ли, как и многие, опасалась полетов за пределы атмосферы.

Не смотря на то, что наша империя охватывала несколько звездных систем, путешествия между планетами, да и вообще, выходы за пределы атмосферы, были достаточно большой редкостью. Конечно, военные часто курсировали между ними, равно как и торговцы, но вот пассажирских рейсов почти не было. Слишком уж дорогое удовольствие - не окупались они пока. Именно поэтому, большинство подданных империи крайне редко покидали родные миры, конечно, если они не служили в армии или не числились в Гильдии звездных торговцев.

Даже мне, не один раз покидавшему самые разные планеты, бывало весьма не по себе, когда челнок выходил из атмосферы, а уж Елене каково было. Мне не хотелось представлять ее ощущения. Точнее, вспоминать собственные, что имели место в мой первый выход на орбиту.

Офицерские челноки швартовались на отдельной палубе, так что проследить за выгрузкой своих драгун я не мог. Ведь нас согласно флотской традиции приветствовал сам капитан корабля в небесно-голубом парадном кителе, при кортике и внушительной орденской планке. Звание он носил капитана цур зее, что соответствовало чину полковника, и потому чувствовал себя с нами вполне уверенно.

- Приветствую вас на борту большого транспортного корабля класса "Померания", господа офицеры, - выпалил он, будто на плацу. - Познакомимся уже в кают-компании корабля, куда я приглашаю вас сразу же, как устроитесь в своих каютах. На обустройство у вас полчаса. Юнги проводят вас по каютам.

Молодые ребята, наверное, даже моложе Елены, подходили к каждому из офицеров. Они явно были заранее проинструктированы, кого куда вести, потому что, подойдя к нам, сразу же обращались по именам-званиям и просили следовать за ними.

- Вам выделена одна каюта с вашим фенрихом, - сообщил мне юнга.

Я ничего не стал говорить ему. Что тут еще скажешь? Сделав жест юнге, мол, готовы следовать за ним, мы с Еленой зашагали по обтянутому линолеумом полу. Палубе, если быть точным. На флоте космическом, как и устаревающем военно-морском, весьма строго относились к терминологии, делая, конечно, скидки для сухопутников - как моряки называли всех, кто не относился к флоту - но кое в чем бывали непреклонны. Равно как и к соблюдению определенных традиций, которые бывали различными даже на разных кораблях. Хотя и тут все было очень сложно - простым на флоте не было ничего. Если стараться соблюдать все традиции досконально, офицеры корабля могут начать считать, что ты стараешься подлизаться к ним, и объявить на основании этого полный бойкот.

Каюту нам выделили небольшую, но какую-то удивительно уютную, что было достаточно большой редкостью на космических кораблях. Пара коек, шкаф для формы, отдельный сундук для доспехов, закрытая оружейная стойка, куда я поставил шпагу. В сундуке для брони имелось запирающееся отделение, предназначенное для личного оружия. На борту корабля с оружием имели право ходить только его офицеры. И лишь в случае боевой тревоги остальные имели право доставать свое. Правда, ключи от отделения для него сдавали вахтенному офицеру, что создавало определенные трудности, но таков был порядок. Я уложил в отделение свой табельный пистолет и трофейный револьвер, который всюду носил с собой. Елена пристроила рядом свое оружие. Я запер отделение, положив ключик на стол.

- Переодеваемся в повседневную форму, - сказал я ей, и только тут понял, что это также создает определенные проблемы.

- Есть переодеваться, - неожиданно улыбнулась Елена и начал расстегивать пуговицы мундира. Заметив, что я попросту пялюсь на нее, она вздохнула и уже серьезней произнесла: - Господин полковник, мы с вами люди взрослые. Знакомы с анатомией человека, в конце концов.

И снова меня будто ледяной водой окатили. Я быстро отвернулся, чтобы скрыть, что покраснел. Как-то негоже молодому полковнику красоваться лицом горящим, хоть прикуривай.

Распаковав повседневную форму, мы быстро переоделись и покинули тесную каюту. И я очень надеялся, что кровь отхлынула уже от моего лица, не стоило давать поводов для лишних слухов обо мне.

Кают-компания транспорта была не столь шикарной, как на крейсерах или линкорах, где мне приходилось бывать пару раз еще во время службы в гвардии. Однако было видно, что капитан прилагает все усилия, чтобы подтянуться до этого уровня. Стол в центре по традиции был круглым и с высоким бортиком, над ним висели кверху ножкой бокалы. Стол этот был деревянным, а все бортики - металлическими. Никакого пластика - тоже одна из традиций.

Когда все офицеры, как свободные от вахты флотские, так и прибывшие на кораблях драгунские, расселись за ним, капитан поднялся, взял сверху бокал, расторопный стюард тут же наполнил его вином. Остальные последовали его примеру. Это заняло определенное время - стюардов было немного, а вот офицеров за столом хватало. Пока всем наполняли бокалы, капитан стоял ровно, словно статуя с поднятой рукой. Когда же стюарды отступили от стола, он произнес тост.

- Удачного плавания! - сказал он, и мы сдвинули бокалы.

Банкет по случаю отправления экспедиции был коротким. В общем, он свелся к представлению офицеров полков, загрузившихся на борт, и корабельных. Оба полка, с которыми нам выпало соседствовать на борту транспорта, были драгунскими, 8-м и 11-м Вюртембергскими. Такое было обычным делом, потому что в тяжелой пехоте в полках была намного меньше солдат, что позволяло погрузить на транспорт сразу несколько. Следом за ними представились офицеры экипажа. Я не запомнил никого, кроме капитана цур зее Либрехта, вред ли мне придется с ними много общаться.

Расстояние до Пангеи можно было пройди за два прыжка. Оба в незаселенные части освоенного космоса. Там просто не имелось ни одной пригодной для жизни планеты. Однако, насколько я успел нахвататься из общения с офицерами флота, именно в этих местах чаще всего можно напороться на засаду.

Во все эти дела я и посвящал Елену, чтобы скоротать время. Во время перелетов в гиперпространстве выходить из своих кают было строжайше запрещено. В это время все двери автоматически запирались так, чтобы изнутри их открыть было невозможно.