Убывающая луна: распутье судьбы

— Да не в этом дело! Боже мой, ты же умная девушка. Неужели ты не понимаешь? — она растеряно покачала головой. Ялмари шагнул ближе, заглянул в глаза — теперь она их прятала, а он смотрел пристально. Заговорил тише, всматриваясь во вспыхнувшие щеки, закушенную от волнения губу. — Совсем-совсем не понимаешь? — она робко бросила на него взгляд и тут же опять опустила ресницы. Ей бы отодвинуться подальше, но казалось, что Ялмари крепко держит ее в объятиях, хотя он и пальцем не прикоснулся. — Не понимаешь, что я люблю тебя? — спросил еле слышно. Подождал ответа. Не услышав ничего, хотел уйти. — Прости. Не надо отвечать. Так бывает. Не судьба.

— Нет-нет, — испугалась Илкер, хватая его за рукав. — Что ты… Ты не обращай внимания. Я растеряна. И все так неожиданно. Я просто…

Ялмари притянул ее к себе. Казалось, он всего лишь всматривается в нее, но губы оказались так близко от ее губ.

— Ты просто…? — спросил тихо, от чего у девушки побежали мурашки. — Ты просто хочешь, чтобы мы были друзьями? Или…?

— Я люблю тебя, — прошептала Илкер и спрятала лицо в куртке, чтобы он не видел, как она покраснела. Куртка была прохладной и пахла… Ялмари. Девушка слышала, как тяжело он дышит, сильнее прижимая к себе, как гулко бьется его сердце и от этого почему-то становилось спокойнее. Теперь-то она поняла, что он пережил за эти дни. Она бы простояла так целую вечность, впитывая в себя его тепло, его запах.

Лесник поцеловал ее щеку. Медленно отстранив от себя, притронулся к губам, а затем еще раз, чуть смелее. Тут же покой в объятиях Ялмари сменился страхом. Илкер попыталась освободиться.

— Ялмари, пожалуйста. Нельзя же…

— Что нельзя? — вкрадчиво поинтересовался он и поцеловал уголок ее губ.

— Ничего нельзя, — она отстранилась, но Ялмари был значительно сильнее. Она не могла с ним справиться! — Пожалуйста, — попросила она. — Ты же знаешь, что до помолвки ничего нельзя.

— Не бойся, — улыбнулся он, объятия тут же ослабли, теперь она в любой момент могла убежать. — Я тебя не обижу. Ты ведь понимаешь, что если бы я хотел тебя обидеть, то давно бы это сделал? — Илкер кивнула. Сейчас она это очень хорошо понимала! Как глупо было подозревать Ялмари. Они же в лесу вместе гуляли. Если бы он захотел… ему бы никто не помешал.

— Все должно быть по правилам, — она на миг умолкла, потому что Ялмари снова ее поцеловал. — Я хочу, чтобы все было по правилам, — настойчиво повторила она. — Сначала помолвка, потом… поцелуи.

Ялмари рассмеялся.

— Хочешь, я прямо сейчас подарю тебе колечко и будем считать, что мы помолвлены.

— Что? — Илкер деланно возмутилась. Надо было срочно возвращать свою язвительность, иначе ее ничто не спасет. Она не захочет быть спасенной. — Я надеюсь, ты пошутил? — она выскользнула из его рук и хотела отойти, но Ялмари поймал ее ладонь. — Помолвка, это когда присутствуют родители, родственники, друзья… — объясняла Илкер, стараясь освободить и ладонь.

— Но у тебя же нет родителей, — Ялмари прислонился к стене, легко потянул девушку на себя.

— У меня есть тетя. Ялмари… — она уперлась ему в грудь локтем, недовольно сдвинула брови. — Такое ощущение, что ты держишь меня на поводке. Я вроде бы свободна, но освободиться не могу. Пойдем лучше в город погуляем.

— Пойдем, — широко улыбаясь, согласился он и, поцеловав еще раз напоследок, все-таки отпустил ее. — Я чуть действительно не свихнулся за эти два дня.

…Они гуляли по городу, и вскоре Илкер убедилась, что в толпе поцеловать девушку легче, чем в комнате наедине — здесь не так-то легко увернуться. Она сердилась, потом смеялась — но Ялмари не распускал руки, как другие позволяли себе по отношению к горничным. Он заметил ювелирную лавку и повел девушку туда.

— Пойдем, я выберу тебе колечко в подарок.

— Не надо.

— Пойдем, — уговаривал он, — мне хочется подарить тебе что-то.

— Нет, Ялмари, правда, я не хочу.

Внезапно он догадался, почему она противится. Если получит подарок, будет чувствовать себя обязанной что-то позволить ему.

— Илкер, мне хочется что-то подарить тебе, — попросил он. — Выбери сама, что именно. Я не потребую ничего взамен. Обещаю.

Она уже открыла рот, чтобы отказаться, но тут же лукаво прищурилась.

— Ты купишь все, что я попрошу?

— Все, — подтвердил он и тут же оговорился. — Если, конечно, ты не попросишь замок принца. Столько денег я с собой не захватил.

— Даже на маленький замок не хватит? — притворно надула она губки и тут же посерьезнела. — Серебряный у тебя найдется?

— Найдется, — кивнул он.

— Тогда идем. Я куплю тебе занавески. А то это ужас какой-то: такой большой дом, и место есть куда вешать — но ни одной занавески.

Он покорно шел следом к лавке тканей. Занавески так занавески.

— Только я сама подберу. Хорошо?

— Хорошо, — покорился он.

Илкер исчезла. Спустя четверть часа выскочила, поинтересовалась, найдется ли у него два серебряных и не слишком ли это дорого для него, а то она своих добавит. Ялмари едва не рассмеялся, но, играя роль лесника, убедил, что он может потратить два серебряных. Вскоре она вышла со свертком.

— А теперь идем к тебе, я их сейчас же повешу. Эти будут висеть внизу, в гостиной. А в другие комнаты позже купим. Когда у тебя день рождения?

— Двадцать пятого нуфамбира.

— Это долго, — огорчилась Илкер. — А вот на День добрых духов я тебе ничего не дарила, потому что тебя не было, — тут же обрадовалась она. — Так вот я задним числом подарю тебе занавески в спальню.

Они добрались до домика лесничего почти бегом. Илкер тут же выставила его на кухню.

— Посиди тут. Зайдешь, когда я разрешу!

Ялмари выдержал не больше минуты, а потом потихоньку прокрался в гостиную. Девушка цепляла бледно-голубые в синий цветочек занавески на металлические крючки. Он не мог сохранять невозмутимость, глядя на вытянувшуюся в струнку фигурку. Подкрался сзади, снял Илкер с подоконника, закружил по комнате. Илкер приглушенно взвизгнула, счастливо рассмеялась и прошептала:

— Отпусти.

Они стояли в ярких солнечных лучах. Тонкая голубая занавеска развевалась на ветру на двух металлических крючках, а в груди появилась тянущая пустота, будто кто-то медленно, по каплям пил его жизнь. Он быстро опустил девушку на пол и сжал виски.

— Что? — испуганно спросила она. — Что случилось? Голова заболела?

— Нет, — прохрипел он. — Нет. Просто… Мне снилось… все это…

— Что снилось? — удивилась Илкер.

Ялмари глядя на окно, с трудом рассказал.

— Солнечный день. Окно в моем доме. Ты вешаешь занавески. Я подкрадываюсь и снимаю тебя оттуда.

— Правда? — восхитилась девушка. — Все так и приснилось?

— Да. Даже занавески… те же…

Илкер оглянулась.

— Ялмари, но это значит, что тебе снятся вещие сны! Ты видишь будущее. Твои сны сбываются.

— Лучше бы этот сон не сбылся… — он проглотил ком в горле.

— Почему? — девушка замерла.

— Потому что в этом сне ты умерла, — закончил Ялмари беззвучно.

В комнате повисла тишина. Они напряженно смотрели в глаза друг другу.

Наконец, девушка рассмеялась — искренно и беззаботно.

— Как умерла? Упала с подоконника и сломала шею?

— Это не смешно, — Ялмари не ответил на шутку.

— Напрасно ты не посмеешься над этим сном. Я жива. Так что тебя так напугало?

— Сон вовсе не предсказывал, что ты умрешь сегодня. И есть еще кое-что…

— Что? Расскажи, может, тогда я пойму, почему ты так беспокоишься. Но давай я сначала закончу работу.

— Лучше я, — улыбнулся он. — А то вдруг и вправду сломаешь шею.

— Ладно. А я тогда пока приготовлю что-нибудь на обед.

— Не стоит, — задержал он девушку.

— Стоит. Я уже проголодалась.

Когда он зашел на кухню. Илкер сидела за накрытым столом. Она успела испечь картофель, и теперь от него поднимался ароматный парок. Девушка отыскала копченое мясо и пирожные, нарезала тонкими ломтиками белый хлеб.

— У тебя такой изысканный десерт, — указала она на пирожные, когда он сел и положил в тарелку немного картошки. — Можно сказать королевский. Да еще копченое мясо… Тебя принц угощает или королева?