Драйв Астарты

– Полагаю, уважаемый Елю Танпин, что вы неплохо выбрали место.

– Я старался не доставить вам лишних неудобств, уважаемый Гихеу Зян. Если вы не возражаете, мы можем беседовать на обзорной площадке.

– Мне нравится это предложение, уважаемый Елю Танпин. Вы читаете мысли?

– Я знаю, уважаемый Гихеу Зян, что вы любите точки, господствующие над местностью.

Если кому-то показалось, что критик и писатель перепутали имена, то этот кто-то ошибается. «Писатель Нан Цюй» являлся на самом деле директором аналитического департамента NSB Тайваня, генералом Елю Танпином. «Доктор Фу Чаджэ» (точнее, генерал Гихеу Зян) руководил аналогичным отделом в SSD Китайской Народной республики. Встреча была не очень официальная. Точнее, очень неофициальная

Оба генерала устроились за столиком на бамбуковой платформе обзорной площадки, тайванец аккуратно разлил в две глиняные чашечки цветочный чай из бронзового папуасского чайника, и континентальный китаец, сделав один глоток, произнес:

– В вашем предложении о встрече достаточно необычно соединились две различные сюжетные линии: проблема интеграции Китая и новая манчжурская проблема.

– Я рекомендовал руководству моей страны объединить эти проблемы, – пояснил Елю Танпин, – поскольку, как мне кажется, их объединила сама судьба.

– Интересная мысль, – задумчиво сказал Гихеу Зян. – Но её ценность зависит от того, является ли Цин-Чао и император Пу Лунг У вашей эксклюзивной креатурой, или это совместный проект с кем-то ещё. Во втором случае, надо четко понимать: с кем?

– Ваш вопрос, – заметил тайванец, – уже содержит в себе половину ответа. Разумеется, проект Цин-Чао слишком велик для нас одних. Но мы заранее договорились со всеми партнерами… Со всеми, кроме, к сожалению, континентального Китая. И я надеюсь, сегодня мы сможем исправить это досадное несовершенство.

– Чтобы говорить об исправлении, надо видеть картину. – сказал генерал SSD КНР.

– О! Простите! Я должен был с этого начать…

Генерал NSB Тайваня расстелил на столике карту из тонкой водостойкой бумаги. Несколько минут его континентальный коллега смотрел на изображение молча, периодически проводя пальцем по линиям изображения и сверяясь с какими-то загадочными записями в своем блокноте. Потом он констатировал:

– Итак, шведский военно-судостроительный комплекс совместно с ресурсными корпорациями Австралии и Новой Зеландии получает морской транспортный узел Минамитори и минеральные копи подводных Восточных Магеллановых гор.

– Да, – подтвердил Елю Танпин, – и больше они ни на что не претендуют. Такова их законная контрибуция за потопленный японцами подводный танкер.

– …Янки, – продолжал Гихеу Зян, – получают Иводзиму и Окинаву в безраздельное владение, как земли, прилежащие к суб-штату Гуам. Они на это уже согласились?

– Ещё нет, – признал тайванец, – но мы, как выражаются в таких случаях сами янки, сделаем им предложение, от которого они не смогут отказаться.

Континентальный генерал сделал глоток чая и скептически хмыкнул.

– Чтобы делать янки предложения такого рода, надо обладать большой силой.

– Локально это условие нами выполнено, – ответил Елю Танпин. – Тайвань и островок Йонагуни, крайний юго-западный в цепи Рюкю, разделяет всего 60 миль моря. В 20-х числах сентября Цин-Чао перебросила через этот пролив десантный корпус, который сегодня контролирует не только Йонагуни, но и Сакесима, все три скопления островов Рюкю к юго-западу от Окинавы и скопление островов Дайто с востока от Окинавы. Фактически Окинава взята в ракетную вилку, и при «горячем» развитии конфликта американский контингент там понесет огромные потери.

– Янки уже знают, что вы контролируете Сакесима и Дайто? – Спросил Гихеу Зян.

Тайванец улыбнулся и отрицательно качнул головой.

– Не мы, а Цин-Чао, империя Пу Лунг У. Тайвань это лишь вассальное княжество.

– Я понял эту игру, – проворчал континентальный генерал, – но я спрашиваю не про политическую легенду, а про тактический факт. Янки уже знают или нет?

– Нет. Они узнают, когда будет надо. Пока что они уверены, что остров Йонагуни был захвачен авиационным десантом с Окинотори, атолла в тысяче миль к востоку. Янки видят только рога дракона и ещё не знают, что сам дракон на Тайване.

– Вы не упомянули об инженерно-производственных центрах в Меганезии на Ротума-Фиджи и на Пелелиу, – заметил континентальный китайский генерал.

– Инженерно-производственных центрах новаторского кино, – с искренней улыбкой поправил Елю Танпин. – Янки не понимают, насколько серьезным может быть кино.

– Янки не понимают многих тихоокеанских реалий, – согласился Гихеу Зян.

Елю Танпин, продолжая улыбаться, чуть заметно пожал плечами.

– Янки не хотят понимать многие вещи. Они не хотят понимать, что Поднебесная существовала и всегда будет существовать, как одна нация, великая именно своим разнообразием. А янки, хотя они и друзья островного Китая, но все равно чужие.

– Тем не менее вы пустили к себе их военную базу, – заметил генерал SSD.

– Если мы договоримся, то эта база станет нам не нужна, – ответил тайванец.

– Вы хотите сказать: договоримся об интеграции?

– Да, уважаемый коллега. Ваш великий лидер Ден Сяо Пин придумал прекрасную формулу: одна нация, общая культура, две социальные системы. Но мы не хотим становиться вторым Гонконгом, социальный строй которого зависит от не всегда стабильной политической линии Компартии Китая. Мы хотим иметь объективные гарантии, и мы не сидели, сложа руки, а создали реальный базис таких гарантий.

Гихеу Зян, продолжая смотреть на карту, коротко кивнул.

– Эшелонированный тыл из островных цепочек, тянущихся на полторы тысячи миль вглубь Тихоокеанской акватории. Флот непотопляемых канонерок.

– Да, – скромно признал Елю Танпин. – И там, в океане, геополитические секторы американцев и меганезийцев, контролирующих акваторию к востоку и к югу. Такой барьер непреодолим для завоевательного похода даже самой великой страны.

– Тогда, – произнес континентальный китаец, – что в ваших теоретических раскладах остается на долю самой великой страны?

– Мы предлагаем вам, – ответил тайванец, – во-первых, все острова Рюкю, лежащие к северу от Окинавы до 30-й параллели. Во-вторых, все острова западнее главной цепи Рюкю. В-третьих, плацдарм на северном японском острове Хоккайдо. И, разумеется, искреннюю дружбу и сотрудничество в нашей новой Тихоокеанской акватории.

Возникла короткая пауза, затем Гихеу Зян снова кивнул.

– Это интересно. А что практически означает «искренняя дружба и сотрудничество»?

– Подводные минеральные ресурсы, – ответил Елю Танпин. – Мы реалисты. Мы очень хорошо понимаем: без помощи Континента нам не поднять эти сокровища со дна.

– Что ж, это можно обсуждать. Но предварительно следует внести ясность в вопрос о некоторых персонажах. Как минимум, о двух. Первый, это Го Синрен.

– Доктор Го, – ответил тайванец, – это талантливый организатор в сфере малого авиа-бизнеса, экологии и туризма. Он хорошо внедрился в североамериканскую среду, его фирма «Sky-Surf» имеет позитивный имидж на Гавайях, он активист экологичесекого движения «NEROO» и фонда за возвращения молодых японцев – эмигрантов на свою историческую родину… Возвращение в новом качестве, разумеется.

– В качестве отрядов фрирайдеров, не так ли? – Уточнил континентальный китаец.

– Так, – согласился Елю Танпин, – фрирайдеры, это добротная меганезийская военно-организационная разработка, идеально подходящая для мягкого захвата дисперсных островных территорий. Я знаю, вы тоже начали интересоваться этой методикой.

– Мы к этому ещё вернемся, – сказал Гихоу Зян, – а сейчас скажите, насколько плотно доктор Го связан с малайской мафией контрабандистов?