И аз воздам (СИ)

— Улица? — смотреть вполоборота оказалось самым удобным, и выражения лиц можно поймать и не расплывается ничего. — Не помню, как она называлась.

— Не помни-ишь? Вот так жила и не помнишь, где жила и с кем? — окинув презрительным взглядом мое коричневое бесформенное платье, Нита отвернулась в сторону. — Наверняка за городской стеной была, — пояснила она Крате, — там много кто толчется, только не всем разрешено в городе селиться. Побродяжки тоже кричат, что живут в столице, а на деле ютятся в жалких хибарах за второй излучиной. Вот я в самом Делькоре жила, даже королевский дворец видела и не раз, — гордо заявила она, — а уж сколько я ходила по главной площади да по рынку, каждый камешек там знаю! И здание Совета знаю, моя мать туда ходила, с закрытыми глазами дойду хоть днем хоть ночью!

— А сюда за что попала? — не то, чтобы мне было очень интересно расспрашивать ее, но вдруг получится поддержать разговор да наладить дружеские отношения.

— Сюда, — вскинулась было Нита, — сюда и просто так попадают, если хочешь знать! Если бы не тетка, которая на наш дом позарилась, я бы тут не сидела…вот вернусь в Делькор, покажу ей еще, чтобы до смерти икалось! Такая гадина оказалась, я и подумать не могла, что собственного дома лишусь! — В словах девушки слышалась нешуточная злость, нарастающая с каждым следующим словом, видно эта тема была для нее постоянным источником ненависти. — Мать у меня как умерла, так отец и позвал Илину, младшую сестру матери, к нам в дом, чтобы та за хозяйством следила. Приехала она, вся такая тихая да скромная, как мышка, только и слышали от нее «чего хотите» да «как будет угодно», все сама делала, чтобы слуг не нанимать, от жадности аж высохла, кожа да кости остались. Вокруг отца увивалась постоянно, разве что в рот ему не смотрела, как будто он ей нужен был! И отец, дурак старый, все это за чистую монету принимал, как будто она лично о нем заботилась, а обо мне да сестре и думать забыл, как раньше. Придет, спросит только, не голодные ли мы, а на все остальное ему наплевать стало, Илине в рот смотрит да слушает, что она ему на ухо шепчет…у-у, змея поганая! Вот и нашептала она, что он нас слишком балует, мол, дома ничего не делаем, а служанкам деньги платим зазря. Подумаешь, три девчонки бегают по дому, много они денег-то требуют? Вот отец с ее подачи и согласился, что нам достаточно только матушки Христы чтоб она готовила, а все остальное мы с Вестой можем и сами делать. Сестрица моя дурочка малолетняя, за ласковое слово согласна была и в старом тряпье ходить и той же Христе помогать, как Илина ее по голове погладит да похвалит, так и мать родную забыла, дрянь такая, — зафыркала Нита, вспоминая свои горести, — но со мной этот номер у нее не прошел! Илина не раз ко мне подлизывалась, особенно при отце, все хотела, чтобы он верил ей больше, чем мне, но я ей сразу от ворот поворот дала и на место служанки не пошла. Раз она решила наши деньги так экономить, пусть сама и занимается всей работой по дому, а я пальцем не пошевелю ради ее блага. Потом еще лучше придумала, мол, надо от нас с Вестой избавиться да обеих выгнать из дома, чтобы все ей одной досталось. Чего удивляешься, ну не выгнать совсем, а женихов нам подыскать с сестрой, а отец и вовсе стал под ее дудку плясать во всем, на нас как на пустое место смотрел. Ну эта змея и постаралась, так постаралась, чтоб ей до смерти икалось! Веста только головой кивала, когда на смотрины к ней приехали, хоть бы возразила что, дурища такая, пусть теперь плачется в чужом доме! — девушка от избытка чувств даже топнула ногой, вспоминая прошедшее. — А я отказалась выходить, обругала Илину и велела уйти из моей комнаты, сказала, что ее выбора мне не надо. Та еще одного жениха мне нашла, я снова их всех прогнала, так она мне подкинула в комнату деньги и украшения матери, а потом обвинила в воровстве! Мерзкая дрянь, гадина, приживалка, — снова взвилась Нита, срываясь на фальцет, — и отец ей во всем поверил, а не мне! Вот они и спровадили меня сюда, чтобы я у них под ногами не болталась да жить не мешала. Ну ничего, отольется Илине все это, помяни Нейди мое слово, хоть она и выздоровела, да я еще вернусь в Делькор и не одна, а с мужем, который заставит их хорошенько раскошелиться! Не веришь, что так дело было? Вон, Крату тоже пытались в храм отправить, да убежала она, а жених осерчал и упек ее сюда, даром, что сам из стражников!

— Это верно, — Крата явно не испытывала никаких неудобств от своего положения, злости в ее голосе не было и она даже заболтала ногами на лавочке, — Мерт в страже служил, только он выпить любит и старый уже, а нас у отца с матерью было девять сестер, вот они и пытались всех пристроить, как могли. Отец сына хотел, да не вышло ничего, вот он и обозлился на мать, будто она во всем виноватая. А с Мертом они с юности дружили, потому и меня захотел ему отдать, мол, дом у него свой есть, а меня он был согласен и без приданого взять. Только я не захотела, у него же живот на локоть вперед торчит! — расхохоталась девушка. — И сын молодой, а тоже пузатый, как бочонок! Поговорила я с матерью, собрала кое-какие вещички да утекла к тетке в деревню, подальше от них. Обиделся Мерт, крепко обиделся, вот они втроем за мной и приехали, он с сыном да отец, а я испугалась, что силой в храм потащат и выскочила из кухни с ножом в руке. Клен, сын Мерта в дверь зашел, а я в окно прыгнула и прямо на Мерта попала. Кровищи было, ужас, но он больше от злости орал, чем от боли, он же стражник, а тут его глупая девчонка ножом ударила и он даже увернуться не успел! Отец как не упрашивал Мерта, тот ни за что не согласился на мировую все спустить, даже денег не захотел брать. Записали мне бродяжничество и один нож, обещали все страхи этой жизни да сюда и отправили…а я и рада этому! Так бы дома жила с этим стариком, терпела бы его побои, как первая жена, а что потом со мной стало бы — только Айди знает. Здесь мне куда как лучше, хоть и работы много.

— А остальные за что сюда попали? Тоже по наговорам? — допускать, что все здесь белые и пушистые, было бы глупо, наверняка тут лихой люд имеется в неограниченном количестве!

— Ну да, по наговорам, — теперь в голосе Ниты слышалось явное удовлетворение от возможности вывалить что-то плохое про других, — Тора за убийство сюда попала, Элта за грабеж и за то, что трактирщика ранила, Берина в веселом доме жила и убила одного гостя…это они сейчас такие правильные стали, слова им сказать нельзя поперек, а сами забыли, почему здесь оказались. Вот еще будут жизни учить, каждую есть чем ткнуть в нос, чтобы они меньше командовали! Ты-то сюда за что попала?

— Не помню, — я пожала плечами, — били по голове, все воспоминания улетели.

— Нашла, чем прикрываться, — вздернулась Нита, — все равно на твоей бирке все написано, даже если говорить не хочешь! Через портал вас провели с ними, а назад без них ходу нет.

Оп-па, а вот с этого места поподробней, пока что про бирки, которые у нас забрал маг, никакого разговора не было и я была совершенно уверена, что их единственное назначение — для опознания личности. Получается, что это своего рода ключ на выход?

— Можно подумать, что отсюда только через порталы уходят, — сказано было для затравки как бы в пространство, — ногами-то оно дольше, но все равно можно и пешком…или как?

— Пе-ешком? — девицы замолчали, уставившись на меня. Глупость, что ли, какую сморозила? — Как ты отсюда пешком-то пойдешь, еды тебе никто с собой не даст, оружия тоже, а что ты можешь по дороге встретить, так только Нейди знает, — Крата была более рассудительна, перечисляя грядущие заморочки, — к тому же на бирке не будет отметки об окончании срока, значит, как поймают еще раз, так еще дальше ушлют. Сколько тебе срок-то дали?

Повинилась, что и этого не знаю, но это их уже не удивило.

Несмотря на все отрицательные отзывы девушек о Торе и острое желание Ниты тыкать в прошедшие события всем окружающим, они не ушли со двора до тех пор, пока вся стирка не была закончена. Пошипели, поплевались, но ослушаться приказа не посмели. Это уже навевало хорошие мысли о поддерживаемой в крепости дисциплине и четком распределении обязанностей между всеми проживающими здесь, поскольку без твердой руки держать в повиновении этот контингент просто невозможно.