Мне отмщение, я воздам

Дель Рей Лестер

Мне отмщение, я воздам

Лестер Дель Рей

Мне отмщение, я воздам...*

перевод М. Тарасьева

______________

* К римлянам 12, 19 (прим, перев.).

Ненависть неслась по галактике как цунами. Железные корабли летели от планеты к планете, мчались через пространство к все более дальним звездам. Планеты отдавали свою руду подпирающим небо городам, сердцем которых были храмы-крепости. Затем новые корабли рождались, вооружались невероятным оружием и вновь уходили в извечный поиск врага.

В переполненных городах и на борту неустанно ищущих кораблей создавались берущая за душу музыка, эпическая проза и божественная поэзия, великие произведения живописи и скульптуры. Создавались и уходили в небытие, когда возникали новые, еще более величественные творения. Наука пыталась достичь абсолютного предела познания, затем преодолела его и устремилась вперед, к небывалым возможностям. И стимулом ко всему этому была религия: древняя религия ненависти и гнева.

Корабли заполнили галактику, и наконец все планеты были покорены. Некоторое время они готовились, а затем армады кораблей вновь поплыли через тысячи и миллионы световых лет теперь уже к новым, призывно манящим галактикам.

И на каждом корабле был образ их святой веры и неутоленная, неутолимая жажда мести...

Вездеход, с трудом поднимавшийся по крутой дороге к гребню кратера, преодолел последний подъем и начал спускаться в Эратосфен. Сэм чуть наклонился вперед, и под весом всех его шестисот земных фунтов водительское кресло протестующе заскрипело. Возвращаться домой всегда было приятно. Он переключил зрение, высматривая на дне кратера купол Лунной Базы.

- Сэм, да не спеши ты так, - проворчал Хал Норман. Но сам селенолог глядел вперед с не меньшим нетерпением. - Ты бы хоть чуть-чуть ценил то время, которое я потратил, отвечая на твои дурацкие вопросы и пытаясь вбить в твою железную башку хоть каплю здравого смысла. А то можно подумать, что тебе не нравится мое общество.

Сэм хихикнул. Так он приучил себя реагировать на всю ту бессмыслицу, которую люди называли юмором.

Но ответил серьезно:

- Мне очень нравится твое общество, Хал.

Он всегда любил общество людей, как тех, кого встретил на Земле, так и тех, с кем сталкивался за долгие годы, проведенные на Луне. Он с удовольствием работал с Халом Норманом в этой длительной разведке, но вернуться в купол, где люди предоставили ему уникальную возможность быть с ними, все равно будет здорово. Там он сможет присутствовать при порой непостижимых, но всегда увлекательных разговорах сорока человек. И там, возможно, он будет петь вместе с ними. Абсолютный слух был, конечно, у всех роботов, но только Сэм научился петь так хорошо, что заслужил эту честь.

В предвкушении он даже начал напевать матросскую песню о море, которого никогда не видел. Вездеход катился по дороге, кое-как расчищенной среди камней. Он вырвался на открытое пространство, и стал виден купол Базы и то, что его окружало.

Хал удивленно хмыкнул.

- Странно. Я надеялся, что прибудет транспортная ракета. Но что здесь делают эти три корабля?

Сэм переключился обратно на широкоугольное зрение, чтобы как следует все рассмотреть. Эти корабли совсем не походили на транспортные ракеты. В них было что-то общее с остовом того старого корабля, что все еще стоял в дальнем конце кратера. Стоял, окруженный транспортными капсулами, которые до тех пор, пока не подоспела помощь, доставляли грузы экипажу разбившегося здесь корабля.

Такие корабли использовала и Третья Экспедиция. Но более пятидесяти лет назад их оставили на околоземной орбите. Цосле основания Базы необходимость в кораблях такой грузоподъемности отпала, а для регулярных поставок и периодической смены персонала они были неэкономичны.

Прозвучал зуммер - База заметила вездеход. Сэм щелкнул переключателем.

- Привет, Сэм, - раздался голос доктора Роберта Смитерса, начальника Лунной Базы. - Отсоединись, ладно? Я хочу поговорить с Халом.

Радиосигнал был довольно сильный, и Сэм легко мог бы настроиться на нужную частоту. Но так как его попросили не слушать, он не стал этого делать. Однако отключить слух он не мог. Хал взял наушники с микрофоном, поздоровался и надолго замолчал.

Когда он снова заговорил, чувствовалось, что он глубоко потрясен:

- Шеф, но это же бред. Земля уже полвека как покончила с этим безумием. Не было даже намека... Да, сэр... Хорошо, сэр. Спасибо, что не улетели без меня.

Он отложил наушники, покачал головой и повернулся к Сэму:

- Полный вперед.

"Что-то случилось", - догадался Сэм, и погнал вездеход быстрее. Только робот мог так вести машину по плохой дороге, и то это требовало его полного внимания.

- Мы возвращаемся на Землю. - Голос Хала был каким-то непривычно хриплым. - Большая беда, Сэм. Хотя, что ты можешь знать о войнах?

- Война - опасная форма политического безумия, объявленная вне закона на конференции 1998 года, - процитировал Сэм из речи, услышанной им по радио. - Для людей война теперь немыслима.

- Для людей - да, но, как выясняется, не для этих... И черт возьми, не будь таким мрачным. Это не твоя проблема.

Сэм решил на этот раз не хихикать, хотя упоминания о выражении его лица были обычно проявлением юмора.

Он записал загадочные слова Хала в постоянную память для последующего обдумывания.

Надвигалась ночь, и граница света и тьмы приближалась к Базе. Стены кратера отбрасывали черную тень. Но купол Базы и окружающая его территория еще сияли в ярком солнечном свете, который отражался от камней и слепил Сэма. Вести вездеход было трудно и Сэм не мог отвлекаться. Но он слышал, как Хал надевает скафандр, готовясь выйти из машины.

Сэм остановил вездеход у входа в подземные помещения, которые и были настоящей Базой. Легкий купол наверху просто защищал приборы и материалы от жарких солнечных лучей. Хал вышел, и Сэм, отогнав вездеход под купол, выключил двигатель.

Он вылез из машины, и воздух с шипением вышел из мелких полостей в его теле. Но Сэм не испытывал ни малейшего неудобства. Раздался еле слышный щелчок реле, сигнализировавший, что он находится в вакууме.

Это аварийное реле включало питание Сэма, если до этого оно было выключено, в случае резкого падения давления; например, если купол пробьет метеоритом. Может быть, именно поэтому люди предпочитали, чтобы он был с ними в подземном куполе; хотя он надеялся, что это было не единственной причиной. В новых роботах уже не было места для подобных устройств.

У выхода стояли несколько роботов модели Три. Следы в лунной пыли вели к расположенным в полумиле от купола кораблям. Но погрузка, судя по всему, была уже закончена, так что роботы стояли просто так. Они совсем не были похожи на него. Он был громоздкий и весь какой-то машиноподобный. Он был создан в помощь людям в первые дни освоения Луны. Они же были похожи на людей: их размеры и вес были подогнаны под человеческие. Вначале их было тридцать, но сейчас осталось чуть больше двадцати, а из роботов модели Один остался только Сэм.

- Когда улетаем? - спросил он у одного из них по радио. Черная голова медленно повернулась к нему.

- Мы не знаем. Люди нам не сказали.

- А вы что, не спросили? - поинтересовался Сэм. Но необходимости в ответе не было. Им ведь никто не приказал спросить.

Им было меньше пяти лет от роду, и их сознание еще не оформилось. Оно было ограничено тем, чему их научили компьютеры в центре обучения. Им не хватало двадцати лет его тесного контакта с людьми. Но иногда он сомневался, смогут ли они вообще когда-нибудь чему-то научиться, или они были слишком сильно ограничены своим обучением. Люди там, на Земле, похоже, побаивались роботов - так ему однажды сказал Хал Норман, поэтому их до сих пор и использовали только на Луне.

Сэм повернулся и пошел к внутреннему куполу. Проход вел в кают-компанию, где сейчас собрались одетые в скафандры люди. Они о чем-то спорили с Халом, но при виде появившегося на пороге Сэма замолчали. В наступившей тишине Сэм внезапно почувствовал себя неловко.