Никогда не прощу (Чужой свободы господин) (СИ)

Менялась моя внутренняя сущность и, очевидно, менялось восприятие окружающего мира. Кабинет больше не казался уютным и располагающим к работе. Ничего лишнего. Строгая мебель, выдержанная в коричневых тонах: громоздкий книжный шкаф, множество дополнительных полок для бумаг, массивный стол - аналог тому, что стоит в спальне. Только бежевые стены, мягкий ковер, скрадывающий шаги, да удобное кресло перед столом делали кабинет более или менее обжитым. Красивый золотой подсвечник с розовой, излучающей приятный аромат свечей, да белая резная рама казались здесь посторонними. Я никогда не задумывался об обстановке своих комнат. Сравнительно небольшая, выполненная в зеленых тонах, спальня тоже не отличалась роскошью. Там было все необходимое и меня это, в принципе, устраивало. Никакого сравнения с апартаментами отца или с небольшим, но уютным дворцом, который сейчас занимал Лукас. Зато туда не стыдно было бы и девушку привести. Мои комнаты слишком… мужские что ли. Может, приказать Глафире заняться их обстановкой? Боги, о чем я думаю? Нужно выбросить эту чепуху из головы и настроиться на серьезный лад.

Силой воли подавив раздражение, я снова взял листок с речью. “…Участились случаи обнаружения людей с магическим даром… многочисленные побеги из селений на территориях Бранда и Лазурина… Необходимость смягчить условия не только для избранных, дабы не провоцировать восстание… Возможно, что помощь людям окажут другие угнетенные расы…”, - пробежав основные положения глазами, я вынужден был признать, что все верно. Мама была права, и я должен продолжать дело Селены Старбок, чтобы не повторить ошибки людей. Чтобы избежать своих ошибок…

Глава 3.

Я нежилась в солнечных лучах, растекаясь теплой лужицей по кровати. Подушка, как живая, размеренно поднималась и опускалась под моей щекой. А еще теплым дыханием раздувала волосы на затылке, вызывая толпу оголтелых мурашек. Я попробовала потянуться, но что-то тяжелое придавило мне спину, совершенно не давая двигаться. После третьей попытки, глаза открылись. Лучше бы не открывались! Оказалось, что я лежу на чьей-то в меру волосатой, мускулистой груди, к которой меня крепко прижала тяжеленная рука. По утрам я редко радую окружающих хорошим настроением, а в этот раз - просто взбесилась. Нет, лежать, конечно, было удобно. Но очень жарко. Как на печке. Но меня возмущало не это. Меня возмущал тип, посмевший занять святое место моей подушки! Никто, кроме постельных принадлежностей, не имеет доступ к этому телу!

На пробу, я стукнула кулаком по обнаженной груди вампира. Получив в ответ лишь сдавленное ворчание, слегка царапнула обломанными ногтями. Он застонал и перевернулся на живот. Теперь уже я была вместо подушки и задыхалась под тяжелым горячим телом. Не долго думая, я взвизгнула. Одновременно вцепилась ногтями в гладкое плечо и с силой дернула. Вир подскочил недоуменно хлопая сонными глазами. Черная, отливающая красным челка упала на лоб, смягчая выражение лица, как и оставленная подушкой вмятина. Про то, что ниже я вообще молчу. Все такое подтянутое, мускулистое и бронзовое.

Я тут же зажмурилась и для верности натянула до подбородка одеяло. Кошмар! Вампир спал обнаженным!

- За что? - недоуменно-обиженное восклицание.

- Обманщик! - завопила я в ответ, на удивление звонким с утра голосом. - Ты обещал меня не трогать!

- Не правда! - фыркнул Вир и, встав с кровати, принялся одеваться. - Я обещал не принуждать тебя ни к чему. Не делать попыток соблазнить, я не обещал. К тому же мы просто спали.

- Ага, в обнимку и голышом в одной кровати.

- Ты, вообще-то, в нижнем белье.

- Это не считается. Я тоже хочу одеться.

Он глянул на мое испорченное платье и, приказав оставаться на месте (как будто я могла куда-то деться в короткой майке и панталончиках), вышел из комнаты. А я схватилась за голову. Ну, кто так изображает наивную дурочку? Могла бы просто сделать вид, что испугалась. Так нет же! Надо было наорать на сильного и временами злого вампира. Не хватало еще, чтобы он запер меня в комнате после такого концерта.

Но мои опасения не оправдались. Вместо Вира пришла Лика с ворохом тряпья, оказавшегося такой же формой, что была на мне вчера. В этом наряде не хватало лишь ненавистного чепчика, чему я была несказанно рада.

- Так меня решили сделать служанкой? - спросила я Лику, расчесываясь перед небольшим зеркалом, спрятанным за полосатой ширмой.

- Не совсем, - донесся до меня мужской голос. Я выглянула из-за ширмы и оказалась нос к носу с вампиром, который протягивал мне изогнутую золотую пластину, украшенную зеленым камнем.

- Что это?

- Браслет. Он означает, что ты принадлежишь мне.

Я машинально спрятала руки за спину. Вир нахмурился, снова став грозным наследным принцем.

- Ты хочешь выходить из комнаты?

- Да.

- А в городе бывать хочешь?

- Конечно.

- Тогда не упрямься. Это ради твоей безопасности.

- Глупости!

Вир нетерпеливо вздохнул и, схватив мою руку, застегнул браслет на тонком запястье.

- Ладно, можешь считать, что я просто не хочу, чтобы мою рабыню присвоил себе первый же прохожий.

- А с браслетом такого не произойдет? - мне уже нравилась эта побрякушка. Особенно, если она даст мне возможность выходить из дворца. А там и веревку найти можно…

- Нет, с браслетом и охраной тебя никто не тронет.

- С какой еще охраной! - возмущение затмило радость от чудесной перспективы.

- Которая ждет за дверью. Я решил воспользоваться советом Хельги. Ты будешь помогать на кухне и ходить на рынок, но только под присмотром.

Я изумленно хлопала глазами на это недоразумение. А не легче ли приставить к Хельге пару помощниц? Но благоразумно промолчала. Раз он хочет предоставить мне некоторую свободу со столькими осложнениями и оговорками, с этим надо считаться. Только как мне избавиться от охранников, чтобы добраться до башни?

Вот так я и попала под крылышко Хельги. Сначала меня умиляло ее покровительственное отношение ко мне. Но вскоре я взвыла. Это же ураган в юбке! С тех пор, как я появилась на кухне, у меня не было ни секунды покоя. И это после утренних баталий в спальне, заканчивавшихся всегда одинаково: едва одевшись и даже не умывшись, вампир позорно сбегал. Правда, иногда мне казалось, что он боится не меня, а себя.

Да и надежда на возможность найти заброшенную башню пока не оправдывалась. Хельга отказывалась отпускать меня на рынок, отправляя туда непутевых служанок. Те умудрялись купить что-нибудь не то. Хельга раздражалась и размахивала поварешкой, раздавая тумаки направо и налево. А я пыхтела над салатами, так как что-нибудь серьезное мне готовить не позволялось.

Радовало одно: то, что она в первый же день избавилась от охранников, выставив их за пределы кухни. Было смешно наблюдать, как эти бугаи отступали перед грозной карлицей. Они предпочли нарушить приказ принца, но не решились спорить с буйной поварихой.

Все бы ничего. Только побег все откладывался, а напряжение между мной и вампиром - нарастало…

Вир

- Твою ж налево! - я раздраженно откинул в сторону гладкий золотой обруч с прозрачным зеленым камнем. Знак моего величия не хотел сегодня ровно ложиться на коротко стриженные волосы. - Обойдусь без этой ерунды.

- Вы же знаете, что должны выглядеть внушительно, - спокойно возразил Гар, и нимало не смущаясь, снова нахлобучил на меня это орудие пыток. - Лишнее напоминание наместникам о том, что вы наследник, не помешает.

- Хватит и парадного камзола, - я с недовольством одернул упомянутую деталь темно-зеленого цвета с золотыми нашивками.

Я хмуро сдвинул брови - отражение в зеркале проделало то же самое. Прямые темные брови сошлись на переносице. Лицо надменное и злое. Пожалуй, сегодня я легко смог бы запугать всех этих надушенных аристократов одним только взглядом потемневших глаз. Если бы не это дурацкое облачение. Все же черное было мне больше к лицу. Оно всегда добавляло мне таинственности и мрачного превосходства. Наследный принц, в моем понимании и должен быть таким. Какого дьявола я позволил Гару нарядить меня, как придворного болванчика! Даже волосы были уложены непривычно аккуратно. Отражение осуждающе покачало головой. Это не я. Я - это тот, кто пренебрегает условностями. Тот, кто шаг за шагом переворачивает сложившиеся традиции. И тот, кто, не задумываясь, свергнет своего, так называемого, отца, как только его маразм окончательно окрепнет. Я - это превосходство и собственное видение действительности. Подданные должны подстраиваться под меня, а не наоборот.