Никогда не прощу (Чужой свободы господин) (СИ)

- Гар, - с улыбкой ответил наследник, - ты явно теряешь сноровку! Нехорошо, мой друг.

Друг? Что за странные отношения между человеческим слугой и наследником престола?

- Старею, господин, - уныло произнес отец. - Тут, кстати, Хельга велела передать.

Он снял с плеча мою холщовую сумку. Я изумленно воззрилась на нее, совершенно не понимая, как она оказалась у Хельги. Но потом до меня дошло. Должно быть, она все время болталась, перекинутая через плечо, а на кухне я ее сняла и сама не заметила. Но это же чудесный повод начать изображать из себя наивную девицу.

- О, - я подлетела к отцу, отчего-то стесняясь своего растрепанного вида, - Моя сумка!

Схватив вожделенную добычу, я умоляюще посмотрела на вампира.

- Я позволила себе кое-что купить на рынке. Мне ведь можно оставить это себе? - скажи “можно”, скажи “можно”.

- Конечно, - ура! - А что там?

Ах, вы хотите знать все мои скромные маленькие секреты? Любопытный хорек!

- Так, нижнее белье, - я скромно опустила глазки и покраснела.

- Кхек, - смущенный Гар переминался с ноги на ногу, не решаясь смотреть на меня. Вот и не смотри! Предатель! Я-то думала, что он променял нас с мамой на свободу. А папочка, оказывается, с удовольствием прислуживает высокопоставленному вампиру, называющему его другом. Если первое я еще могла бы понять, то второе - никогда!

- Гар, иди спать, - мягко улыбаясь, произнес Вир. - Только найди сначала служанку, которая будет прислуживать Марине.

- Ваше Высочество! - Гар буквально оторопел. - Служанку? Для рабыни???

- Гар! - с намеком вылетело слово из надменно сжатых губ.

- Все. Понял, - папаша, откланявшись, исчез. Вслед за ним, тихо, как тени, выскользнули остальные слуги, и мы с Его Высочеством остались одни.

Я настороженно подняла на него глаза и постаралась изобразить саму невинность. Хотя почему только изобразить? Ведь это правда.

- Спасибо за сумку, - не переиграй со смущением. - Вир…

- Ты хочешь мне сказать что-то жутко важное? - и смотрит на меня, как на любимую домашнюю зверушку. Главное, ни одним жестом не выдать своего раздражения.

- Ты… правду мне сказал? Ну,.. про то, что заставлять не будешь?

- Марина, - он внезапно оказался так близко, что стало тяжело дышать, и обхватил мои плечи горячими ладонями. - Я хочу, чтоб ты знала. То, что я тебе показал, было необходимо. Тебе опасно находиться одной на улице. Я хотел, чтобы ты просто поняла. Прости, что напугал. Ты как-то неправильно влияешь на меня, и я становлюсь жутким собственником. И ощущаю себя хищником, которым, по сути, и являюсь.

Он горько усмехнулся и попытался меня обнять, чтобы, так сказать, закрепить произведенный словами эффект. Я ловко отстранилась, выставив между нами сумку, как щит.

- Я так рада, что ты меня понимаешь, - даже свечи зашипели, возмущаясь моим лицемерием. - Мне очень нужно время, чтобы привыкнуть. Мне все здесь чуждо. Я так долго этого боялась и ненавидела, что просто хочу побыть наедине с самой собой.

Я воззрилась на него с надеждой, что намек будет понят. Он нахмурился, потом вздохнул и взял в руки сложенные стопочкой листы желтоватой толстой бумаги.

- Я тебя оставлю сейчас одну. Но, прости, ночевать ты будешь со мной. Только так ты сможешь привыкнуть к моему присутствию.

Кисло улыбнувшись, я отвернулась, чтобы не выпалить лишнего. Кажется, за эти два дня я повзрослела. Ведь раньше мне не удавалось скрывать свои чувства. Я всегда в резкой форме высказывала то, что думала. А сейчас… не сказать, чтоб мне нравилась новая я.

Снова появилась трясущаяся Лика и, получив указание помочь мне принять ванну, двинулась в мою сторону. Зачем? Чтобы раздеть? Я попятилась от нее, настороженно поглядывая на Вира. А он, не оглядываясь, подошел к стене возле кровати и толкнул, не видную на первый взгляд дверь, за которой и исчез вместе со своими листочками.

Я тут же обратила насмешливый взгляд на соседку.

- Ну, что, Лика, хозяин ушел, так что можешь тоже удалиться. Мыться я собираюсь в одиночестве.

- Нет, мне приказано прислуживать тебе, и ослушаться я не имею права, хотя и считаю, что ты не достойна, - она угрюмо приближалась с намерением четко выполнить инструкцию. Я только закатила глаза и шлепнула по протянутым к моему и без того разорванному лифу рукам. И раньше эта желтолицая не вызывала у меня симпатии, а теперь и подавно.

- Слушай, я знаю, что ты всю жизнь старалась быть хорошей девочкой. Знаю, как ты закладывала меня по поводу и без. И не позволю постоянно вертеться возле меня той, которой не доверяю.

- Да что ты о себе возомнила? - она буквально шипела, уперев сжатые кулаки в покатые бока. - Ты здесь никто и звать тебя никак. Мы обязаны слушаться вампиров во всем. И я тебя сейчас выкупаю, даже если для этого придется связать.

И она с решительным видом засучила рукава, наступая. И тут меня осенило.

- Да ты завидуешь мне! - Лика отпрянула с некоторым испугом.

- Нет!

- Да! Я знаю, что быть служанкой не сахар. Но, поверь, с удовольствием заняла бы твое место. Здесь я не по своей воле, так что не надо мне завидовать. Пожалуйста, - последнюю фразу я произнесла примеряющим тоном и хмурое лицо служанки слегка смягчилось.

- Ладно. Мойся сама. Только я посижу здесь, чтобы не возникло лишних вопросов. Ну, и помогу ополоснуться, - я облегченно вздохнула, поняв, что маленькая победа одержана. Правда, доверять этой девице не стоит.

Вир

Сколько можно сидеть над этой речью! Я отбросил в сторону перо и подошел к окну, из которого открывался город. Ночные жители заполонили улицу. Меня тянуло к ним. Ночь ласково льнула к коже, пробираясь под одежду. Время темных делишек, убийц и… любовников. И девушка в моей постели, красивая и доступная. Всего лишь надо пройти до двери кабинета, сделать пару шагов до кровати и прижаться к разгоряченному сном телу. Я так и сделаю, только успокоюсь, чтобы не наброситься на нее. Все-таки обещание нужно держать. Тем более, что она так мило отреагировала на него…

Мило… Почему-то это слово никак не ассоциировалось у меня с Мариной. Она какая угодно: красивая, безбашенная, резкая, страстная, может быть, нежная… Но милая? Это не про нее. Что-то настораживало меня в ее поведении. Слишком резкий переход от озлобленного дикого зверька к домашней кошечке, которая рада тому, что хозяин ее погладил. Надо бы присмотреть за ней и создать видимость свободы.

Еще и Совет этот… Отец не вовремя уехал. Какие вообще в таком возрасте могут быть любовницы? Он стар даже по нашим меркам. А главное, что нашла в нем леди Аврора? Что-то тут не чисто. Смутное беспокойство грызло меня все время после отъезда отца.

Хотелось бы еще на Совете не выставить себя дураком. И ничего путного в голову не лезет. Как можно бороться за гуманное отношение к людям, когда самому хочется привязать свою рабыню к кровати и никуда не выпускать? Боюсь, со дня Совета я стану самым высокопоставленным лицемером. Если быть честным с собой до конца, то лицемерить я начал уже сегодня, когда заставил Марину наблюдать за негласными торгами. А ведь именно с ними я и собираюсь бороться! Но ей этого знать не обязательно. Пусть думает обо мне, как о беспринципном и жестоком хищнике. Тогда для Марины не будет ударом, если я таким и стану. Из-за нее самой, конечно.

Я усмехнулся, поражаясь иронии ситуации, в которую сам себя загнал. Мне всего лишь нужна была рабыня, чтобы исполнить долг. А в итоге разбудил в себе вулкан страстей, пробудил все самое худшее… И наслаждаюсь этим.

Да! Наслаждаюсь! Тем, что стал собственником и хищником, тем, что вылезли наружу примитивные инстинкты предков.

Как долго я смогу им сопротивляться?

Я отшатнулся от окна. Ночь больше не казалась ласковой, звезды не подмигивали приветливо, а еще… хотелось выть на луну. И горячая кровь бежала по жилам быстрее, заставляя задыхаться и рваться во тьму.

- Проклятый Хорус! - мой хриплый голос разорвал тишину, кулак врезался в глянцевую поверхность стола, оставляя на ней вмятины. Легкая боль отрезвила и развеяла туман в голове.