Священная охота

делать записи, хотя смотрел на Ингри с зачарованным интересом. Значит, сейчас разговор носит не столь уж официальный характер… хотя в такой компании Ингри не видел в этом для себя преимуществ.

– Случалось ли вам раньше терять сознание от духоты? – спросил один из судей.

– Э-э… нет.

– Пожалуйста, опишите ваше видение, – сказал ученый священнослужитель.

Ингри медленно моргнул. Если он откажется говорить, какие меры воздействия применят к нему судьи? Они, наверное, заставят его принести присягу, и тогда и ответы, и молчание будут иметь для него гораздо более тяжкие последствия. Лучше уж так…

– Я оказался следи Йядой и неприкаянной душой Болесо… в каком-то месте – в бескрайнем пространстве. Я мог видеть сквозь плоть принца Болесо. Он был полон мятущихся от страха и боли духов убитых животных. Потом явился Сын Осени… – Ингри облизнул губы и постарался говорить как можно более ровным голосом. – Бог повелел мне вызвать духов животных из Болесо, и леди Йяда поддержала его. Я сделал то, о чем меня просили. Бог забрал душу Болесо и удалился. Я пришел в себя, лежа на полу храма. – Что ж, не так плохо: очень похоже на бред сумасшедшего и без упоминания некоторых особенно скользких моментов.

– Как? – с любопытством спросил священнослужитель. – Как вы их вызвали?

– Это было всего лишь видение, просвещенный. Нельзя же ожидать, чтобы во сне события были вполне объяснимы.

– И тем не менее!

– Мне… мне был дарован Голос. – Нет нужды уточнять, когда и кем…

– Колдовской голос? Вроде того, каким вы воспользовались, чтобы укротить взбесившегося белого медведя за два дня до того?

При этом вопросе двое судей подняли головы и с интересом посмотрели на Ингри. «Проклятие!»

– Я слышал, как это так называли.

– Вы могли бы воспользоваться им снова?

Ингри еле удержался оттого, чтобы прибегнуть к колдовскому голосу немедленно: погрузить всех в зале в неподвижность и бежать… А может быть, лучше спрятать своего странно освободившегося волка в сердце так, чтобы он стал невидимым? «Глупец, они и так его не видят».

– Не знаю.

– Если вернуться к рассматриваемому делу, – решительно заговорил священнослужитель, – имеются свидетельства, что леди Йяда осквернена духом умерщвленного леопарда. Как учит нас храм и как это подтверждает, по-видимому, ваше видение, такое осквернение отлучает душу от богов.

– Душу умершего, – осторожно поправил его Ингри. Оба они с Йядой несли в себе духов животных, и все же с обоими говорили боги. А вот с Болесо – нет, вдруг понял Ингри. Он собрался было объяснить, как шаманы Древнего Вилда очищали души своих павших товарищей, но вовремя одумался. Не хватало еще объяснять судьям, откуда он об этом узнал.

– Именно. Поэтому мой вопрос, лорд Ингри, таков: если леди Йяда будет казнена по приговору суда, сможете ли вы удалить оскверняющий ее дух животного, как вы это сделали для принца Болесо?

Ингри окаменел. Первое, что ему вспомнилось, были обеспокоенные слова Венсела о том, что Йяда окажется, как это делалось