Когда в сердце пылает любовь

— Маленькая моя, не кричи, если кто‑то узнает, что ты девица, то домой ты отправишься прямо сейчас, — тихо шепнул он мне над ухом. Я успокоилась, гневно переглядываясь с Трибором. Подумаешь, я дева, и что теперь не могу защищать того кого люблю? Да я лучше всех тех, кого они набрали в охранники!

— Отец не знает о твоём маскараде, но ты должна понимать ту степень ответственности, которую взвалила себе на плечи. Ты должна блюсти своё имя и девичью честь, понимаешь? — строго шептал старший брат. — Мать узнает, поседеет от твоей вульгарной выходки! Ты дева, мы и так слишком многое тебе позволяем.

— Времена такие, — заступился опять за меня Хани. — И поверь, я любому докажу, что малышка чиста и невинна, она лучше всех ряженых дев, которые корчат из себя неприступность, а сами, сам знаешь, чем по вечерам занимаются, а наша спит! Она и мужчину голым ещё ни разу не видела, так ведь? — Хани обернулся ко мне.

О, как зря он это у меня спросил. Я закусила губы, выпучив глаза. А лгать брату нехорошо, как и подглядывать за голыми мужчинами.

— О нет! — застонал Трибор.

— Хэни! — обиженно шепнул Хани.

Я робко улыбнулась, тихо шепнув:

— Я не удержалась. Я только одним глазком, мимолётно.

— Кто он? — набросился на меня Трибор, но Хани спрятал меня за своей спиной.

— Кто, я спрашиваю? Да я отрежу ему всё, если он тебя хоть пальцем тронул.

Я покачала головой.

— Не надо владыку калечить! — возмутилась. — Он не виноват. Это я решила посмотреть, а он там был.

— Домой сегодня же! — еле сдерживаясь, рявкнул на меня Трибор, затем перевёл взгляд на брата. — А ты, Хани, сам её за ручку приведёшь. Это приказ, как начальника, понял меня? Ослушаешься, и отправлю на границы, пора разлучать вас.

Я вцепилась в мундир Хани, прижимаясь к нему со спины, в первый раз испугавшись Трибора. Но Хани усмехнулся и покачал головой:

— Не посмеешь, брат. Иначе она останется одна и такое устроит.

Я покивала головой, соглашаясь с Хани. Да, да, устрою. Истерику такую закачу, мало Трибориндилу не покажется.

Старший брат порывался что‑то добавить, но останавливался, лишь тыкал пальцем то в меня, то в Хани.

— Спелись! — наконец выдохнул он и ушёл в сторону дворца.

Я с облегчением перевела дыхание. Чуть до икоты не напугал! Хани развернулся, положил руки мне на плечи, склоняясь, заглянул мне в глаза и строго произнёс:

— Ты сегодня же возвращаешься домой. Это становится не смешно, Хэни. Ладно, спасла тёмного, он умрёт и все забудут об этом, но подглядывать за владыкой! Хэни, разве так поступают скромные девы?

— Брат, просто у него дверь на балкон была открыта, а я же охранник. Вот я и решила проверить, вдруг на него напали! А оказалось, он там голый спал.

Хани запрокинул голову и страдальчески замычал.

— Малышка, ну конечно открыта дверь на балкон, чтобы наслаждаться ночной прохладой! А утром он ещё купается, а потом отдыхает. Он не любит жару, не заметила? Поэтому и обнажённым спит! Так что не делай так больше, прошу, нет, умоляю. Хэни, будь благоразумна.

— Хорошо, я постараюсь, — буркнула, понуро опуская голову.

Да откуда я знала, что он не любит жару? Обычно одевается так, будто мёрзнет. Я же даже один раз порывалась ему носки связать, да в нитках запуталась.

— Вечером за тобой приду, — пригрозил Хани. — Постарайся ничего не натворить. Я пока по делам, а ты?

— У нас обед, потом тренировка, — расстроенно шепнула ему. Вот не задался день с самого утра, а я же была так ему рада. Ну почему всё наперекосяк?

— Хэни, не переживай, — шепнул брат и потрепал по волосам.

Ну вот, теперь и он причёску испортил. И так долго возилась с локонами. Зачесала их рукой и направилась в сторону крыла охранников. Столовая располагалась на первом этаже, и было самое время заесть обиду, расстройство. Пусть потолстею, под мороком не видно. Не понимаю я Хани, то домой, то постарайся ничего не натворить. Как будто я это делаю специально! Неприятности сами меня ищут, а не я их! Что мне теперь, дома сидеть и вздыхать у окошка, ждать, когда владыка сам за мной придет! Усмехнулась, да у него столько дел государственной важности, если сама не буду напоминать о себе, забудет! А так вот помелькала, он и помнил о моей улыбке.

В столовой было многоэльфно — самый разгар обеденного времени. Я опять решила составить компанию Мэнателю. Мне настроение испортили, пусть и он терпит.

Ученик старшего брата с улыбкой поглядывал на моё кислое лицо.

— Ну и учудил ты, Зрамин. Откуда знаешь тёмного?

— Да в лесу валялся, не смог пройти мимо.

— Так добил бы.

— Так не напал он, даже оружия не было. Может, и добил бы, если бы напал, а он лежит — умирает. Как тут было мимо пройти?

— Наивный ты и добрый, — тихо отозвался Мэнатель. — А чего Ясилы на тебя кричали? Вы знакомы?

— Да, со всей их семьёй, — кивнула в ответ, взяла ложку и без энтузиазма попробовала овощной суп с зеленью.

— Понятно, — отозвался Мэнатель. — А про сестру их слышал?

Кивнула. И чего им всем от меня надо? То дружить со мной никто не хочет, то вопросами закидали, переживают. Я мысленно ёрничала, чуть кривя губы. Так я поверю, что кому‑то есть до меня дело.

— Говорят, сбежала из дома. Учитель так переживал вчера, сегодня злой ходит. Как бы чего с ней не случилось. Говорят, красивая.

— А ты что, её не видел? — удивилась я.

Столько раз встречались, и что же, не помнит меня?

— Нет, где я её мог видеть? Я же кроме казармы и кордонов нигде не бываю.

Я открыла рот от изумления. Если логически рассуждать, то он во мне никогда не видел девы? Я столько раз появлялась и на тренировочных площадках и в лагерях у кордонов, и он не замечал меня, или видел, но не думал, что я младшая Ясил?

— Тс, — расстроенно цокнула языком, — красивая, красивая, только короля любит.

— Это я слышал, как и то, что не светит ей король. Вроде у него помолвка скоро.

— С кем!? — изумленно ахнула я.

— Не знаю, но слышал, что он кольца заказал гномам, — поделился со мной новостью Мэнатель. — А ты‑то чего переживаешь? Нам‑то какая разница кто будет женой короля? Это политика, а мы просто личные охранники. Кого прикажут, того и охраняем.

Аппетит пропал, а вот желание выяснить, кто же эта таинственная особа, которая уже не просто украла у меня поцелуи любимого, но собралась за него замуж, никуда не делось! Я вскочила со своего места и стремительно вышла из столовой, а затем и побежала. В голове был хаос. У кого спросить, у кого узнать правду? Я случайно заметила принца и рванула к нему. Он шёл, общаясь со своим охранником, вдоль тенистой тропинки в парке. Я быстро поздоровалась и, схватив Ириадила за руку, потребовала ответа:

— Мой принц, это правда, что король собрался жениться?

Наследник попытался отцепить от себя мои пальцы, охранник толкнул меня в плечо, но я резко вывернула ему пальцы, чтобы отстал от меня.

— Это очень важно, Ириа! — взмолилась я.

Недоумение на лице принца сменилось холодностью и надменностью.

— Юнец, я наслышан о твоих манерах, а точнее, об их отсутствии. Поэтому и прощаю тебя на первый раз, на первый и последний. Не смей ко мне приближаться впредь и отпусти мою руку.

— Мой принц, это вопрос жизни и смерти. Просто ответьте, наш король собрался жениться? На ком?

Ириадил усмехнулся, склонив голову набок, окинул меня брезгливым взглядом, но всё же я дождалась ответа, хотя лучше бы оглохла:

— Да, женится. А кто она — это секрет и никому его не разглашают.

— Но вы‑то знаете? Не можете не знать! — возмутилась. — Кто она? Хотя бы имя.

— Да ты наглец, северянин, — усмехнулся Ириадил и ударил в солнечное сплетение, правда, я выставила блок, но от руки его отцепилась. А он, поправив рукав, манерно поджал губы и повернулся к своему охраннику.

— Пойдём к озеру.

Он позвал не меня, но я шла с ними рядом.

— Мой принц, только имя. Я молю, только имя.

— Как тебя там, Зрамин, кажется, так вот, Зрамин, ты здесь ненадолго, но в это время веди себя как должно. И государственные секреты не для твоих ушей, ясно?