Когда в сердце пылает любовь

Вера Окишева

Когда в сердце пылает любовь

Пролог

Подземное царство Паучихи

Несколько дней назад

Как всегда, за неповиновение его наказали плетьми, но АхраШеррот Немель уже привык к истязаниям. Он продолжал раз за разом убивать пауков, не позволяя им приблизиться к себе, не желая быть укушенным очередной раз. Спина его была вся в крови, пачкая кончики белых волос, забранных в высокий хвост. Всё тело щипало там, где кожу содрали металлические наконечники плетей. Кожаная жилетка прилипала к открытым ранам и от каждого движения причиняла ещё большую боль. Но гордый эльф продолжал крепко стоять на ногах, с ненавистью глядя на своих палачей. У него не было оружия, а у них плети, мечи и сети. Ему практически удалось сбежать, совсем немного и удача бы ему улыбнулась, но ищейки взяли его след, а за ними пришли и пауки. Они прижимали его к краю обрыва. АхраШерроту оставалось лишь перепрыгнуть через достаточно широкий и глубокий провал, и он оказался бы на свободе. Один прыжок отделял его от тоннеля, ведущего на поверхность.

— Отец, — громкий голос матери первого дома окликнул беглеца, — отец, образумься. Ты погибнешь!

— Госпожа, верно, шутит, — усмехнулся он в ответ, краем глаза прикидывая высоту. Нет, вниз верная смерть, но и впереди была она же, только долгая и мучительная. Оставалось лишь выбрать. Он улыбнулся гордой эльфийке, восседающей на спине самого большого паука. Ради одного АхраШеррота его красавица — дочь подняла всех ищеек дома.

— Отец, я приказываю тебе вернуться.

Магия струилась, обволакивая, скручивая тело строптивого эльфа, но стоял на своём, борясь с рабскими метками, которые заставляли подчиняться приказам госпожи. Они жгли его, медленно убивая.

— Нет, — покачал он головой в ответ. — Я не вернусь!

— Куда ты собрался? — возмутилась его дочь, одна из многих, но самая сильная. — Свет сожжёт твои глаза, ты будешь мучиться. Без яда ты уже начинаешь слабеть.

— О, только не яд, моя родная. Только не яд! Лучше я умру, чем ещё буду подчиняться Паучихе.

— Отец, не противься, — жёлтые глаза с нежностью и мольбой смотрели на него, но больше он не верил ни им, ни её словам. — Яд придаст тебе сил, ты же понимаешь, что без него ты умрёшь. Мы все живём только благодаря богине.

— Да нет, ДарриШэль! Нет! Мы живём не благодаря ей! Я помню, как мы пришли в этот мир! Я всё помню и знаю, что раньше не было над нами её власти, это всё яд! Она поработилась нас! — кричал АхраШеррот скорее всем воинам, которые пришли на его поимку, чем дочери. Та слишком сильно была зависима от Паучихи, которая набирала силу и очень скоро сможет занять место погибшей богини, встать во главе своих сестёр.

Беглец качал головой, глядя на смело идущую к нему дочь. Каменный свод тоннеля разносил вдаль громкие слова, которые так никого и не тронули.

— Нет, ДарриШэль, я не буду больше твоим рабом. Я умру свободным, — тихо шепнул он и сделал последний шаг назад, срываясь с обрыва.

— Нет! — вскричала эльфийка, бросаясь к каменистому краю, со слезами на глазах провожая силуэт отца, которого поглотила сама тьма. Не было ни предсмертного крика, ни звука падения. Беглец погиб в полной тишине. Ни одна из магических сетей, брошенных ДарриШэль, не дотянулась до падающего тела. Рядом с ней встали лучше маги дома, но и они не смогли спасти беглеца. Взмахом руки мать первого дома отослала от себя своих сестёр.

— Отец, — надрывно шепнула ДарриШэль, закусив до боли губу. С её ресниц сорвалась лишь пара слезинок, орошая пыль под ногами великой матери. Закрыв жёлтые глаза, гордая эльфийка справилась с собой, и через секунду она покинула тоннель в сопровождении воинов своего дома. Никто так и не заметил секундной слабости великой матери, кроме её отца, который использовал последние силы, создавая лучшую в своей жизни иллюзию.

Глава 1

Королевство Златолесье

Верите ли вы в легенды, в то, что если очень сильно чего‑то желать, то это непременно сбудется. Верите ли вы в древних существ, которым подвластно исполнить любое желание? Я с детства зачитывалась старыми сказаниями о легендарных героях, которые свершали великие дела ради своей любви и дружбы. Грезила этой настоящей, всепоглощающей любовью, как в великих песнях. Я по ночам загадывала своё заветное желание, глядя на огоньки ярких звёзд на небесном покрывале. Таила в себе надежду, что оно сбудется! Эта вера поддерживала меня всё время, ведь тот, о ком болело моё сердце, был самым недосягаемым мужчиной во всём мире!

Каждая маленькая девочка мечтает о прекрасном принце. Но я не каждая, а особенная! Верила я и в это всегда, так как не из простых эльфиек, а благородных кровей. Да и отец мой советник самого лесного короля, чьими подданными мы и являлись. Поэтому я и замахнулась на нашего владыку, прекраснейшего из светлых эльфов. Мама не разделяла моего увлечения, а отец только чесал затылок, когда я утверждала, что непременно стану женой короля. Хотя матушка и предлагала мне рассмотреть кандидатуру принца в мужья. Но что мне принц? Король лучше и красивее всех не только в нашем королевстве Златолесье, но и во всём мире Ислардии. Он само совершенство! Да, Тантрион — вершина моих мечтаний, моих самых смелых грёз.

Я посвятила себя тому, чтобы стать лучшей во всём. Изучала политику — скукотища ещё та, но ради любимого и не на такие жертвы пойдёшь. Зато могла поддержать мужской разговор, в который женщины обычно не лезли. Я стала лучшей ученицей мастерицы Энтариэль. Ноги стёрла на этих каблуках, зато теперь достойная партнёрша по танцам самому королю. Мы не раз с ним кружили по паркету, у него такие сильные руки, что ноги подкашиваются, а тело охватывает дрожь! Из‑за моей любви к королю у меня не так много подруг, больше соперниц, особенно среди эльфиек. Но я могла и кулаками доказать, что им мой Тантрион не светит, но я же леди, поэтому и сдерживала себя.

Я часами сидела над древними фолиантами, изучая всевозможные заклинания, чтобы научиться управлять своими стихиями. Порой света белого не видела, не выходила из класса, слушая лекции мастера Огневеля. Он был моим наставником с самого детства, как только во мне проснулась магия, сначала водная стихия, затем воздушная. Магиня из меня посредственная, как не раз сетовал наставник, но я пыталась выжать максимум из того, чем наделила меня природа.

По остальным предметам я еле дотягивала до высшего бала, как бы мне ни помогали братья. Но зато с языками проблем никогда не было, могла даже с птицами общаться, что уж говорить о гномах и орках.

Сейчас, оглядываясь на своё детство, поняла, что принца заполучить было проще. Ириадил даже оказывал мне знаки внимания, но я, гордячка, смотрела лишь на светлый лик нашего владыки.

Тантрион давно овдовел, и мне казалось, что ждал он лишь меня. Я видела, как он холоден к высокородным леди, которые на каждом пиршестве пытались привлечь его внимание. Я тихо злорадствовала, глядя на их бесплодные попытки сблизиться с ним. И владыка был прекрасно осведомлён, что я тороплюсь повзрослеть для него. Матушка жутко ругала меня каждый раз, когда я в открытую объявляла Тантриону, что очень скоро стану взрослой и прекрасной. И тогда он непременно влюбится в меня! Он тихо смеялся и обещал ждать.

Грустный вздох вырвался из груди. Как же это давно было. Я всё ещё недостаточно взрослая. Мне всего лишь сто тридцать лет, а ему три тысячи пятьсот два года шесть месяцев и восемнадцать дней! О чём я только думала, обещая ему стать его женой. Какой позор!

Выдохнув, дёрнула себя за косу. Оглядела стену своей комнаты, которая была увешана портретами лесного короля. Тёплая волна затопила сердце. Как же он прекрасен!

Длинные белые волосы, как пух тополей, ясные голубые глаза, как рассветное небо у горизонта. Прямой нос, тонкие губы. Мечта, а не мужчина. Его отличительная черта — густые брови, которые не портили облик владыки, а придавали ему неповторимый шарм.