Город голодных теней (СИ)

Перед тем как открыть подъездную дверь, она привычно сморщилась: хорош думать о всякой хрени! — и вышла во двор дома.

На тихой по утреннему времени улице вкрадчиво застоялась прохлада. Тася её не боялась. Ходила она быстро и сильно — согревалась от энергичного шага на раз. Поэтому поправила ремень сумки и быстро пошла к остановке. Для общественного транспорта ещё рано, но дежурные автобусы или троллейбусы должны ходить. Ранним утром, конечно, они редко бывают, но тащиться до Гражданской пешком — ни за что! Мало того что другой район города, так до него — пустынными местами шагать! И ладно хоть, она знает, где это место — подруга когда-то там жила, а то бы и не подумала идти вообще.

А кстати, почему она вышла? Отмахнувшись от навязчивых мыслей о муже и жизни с ним, Тася заставила себя сосредоточиться на тех трёх ночах. Более странных она ещё не переживала. Если коротко, то произошедшее сегодня отличалось лишь криком. Первые две ночи не кричали. Первые две Тася бежала по ночным улицам и стреляла из какого-то маленького оружия (вроде из пистолета) в кого-то почти бесплотного. Всё. Бег по улицам — и больше ничего. И боль в сердце. Хотя… С каждой ночью то, что видела Тася перед собой, почему-то сильно сужалось. То есть, если сначала она бежала по улицам, то сегодняшней ночью — вроде и улицей, но какой-то низкой — будто в подземном ходе.

Себя Тася всегда считала практичной, даже рациональной — судьба такая, что приходилось многое решать и брать на себя ответственность и за себя, и за детей, и до сих пор частенько за бывшего мужа. Кстати, разок он пробовал наехать на неё, вроде как из-за неё он так опустился, что хуже некуда. Тася сунула ему под нос кулак и велела закрыть рот: не фиг на других сваливать… Именно по причине своей практичности она и не стала раздумывать, не сошла ли с ума, видя и слыша такие странности, а твёрдо направилась в место, адрес которого сумела расслышать во сне. Если уж выяснять, то всё сразу и на месте. А ещё — не сомневалась: бывают предчувствия — и надо их проверять. Если причудилось необычное — возможно, кому-то требуется помощь.

… Вместо автобуса или троллейбуса у пустынной остановки притормозила машина, похожая на маршрутку, только тёмная, без опознавательных знаков.

Водитель распахнул дверцу со стороны пассажира, высунулся:

— Куда тебе?

— На Гражданскую.

— Садись. До начала улицы еду.

Тася оглядела тощего парнишку, с длинным носом и уставшими, впавшими от недосыпа глазами, и быстро села рядом. Несмотря на небольшой опыт общения с людьми, она примерно представляла, что он едет с «ночной», что путь рядом с ним будет тихий, потому что он и в самом деле устал и ему не до разговоров. И оказалась права. Он быстро проезжал улицы, явно стараясь сократить путь до Гражданской. И ни о чём не спрашивал, как Тася и предугадала, за что она была благодарна ему. Хоть Тася и была уверенной в своём путешествии, в его необходимости, она всё же не представляла, как объяснить незнакомому человеку, куда она сорвалась так рано утром, а особенно — по какой причине. Скажи кому — засмеют ещё…

Странное это впечатление — поездка по городу, который только-только просыпается. Едешь по дорогам, которые помнишь оживлёнными и почти загромождёнными машинами, а сейчас видишь какой-то конвейер с проносящимся транспортом. Едешь между словно насторожившимися зданиями… Слышишь грохот мотора, которого не замечаешь днём в общем гуле. И редкие взрёвывания машин, едущих навстречу или обгоняющих, кажутся страшно громкими и грубыми… И какое-то чувствуешь утешение, что сидишь в уютной кабине, в которой тепло, в то время как на улице прохладно до мелкой дрожи, хоть вроде и прошлась неплохо от подъезда, и замёрзнуть не успела.

Водитель остановил у перекрёстка. Тася только и успела сказать ему спасибо, а он уже хлопнул дверцей.

Господи, какая тишина, после того как уехала эта небольшая машина. Правда, оставил водитель её у края дороги, а на ней — машин… Так что тишина — беглыми кусочками. Впрочем, наверное, уже шестой час. Пора двигаться — и даже спешить, поскольку времени в обрез. Итак… Тася быстро подошла к первому дому. Смотреть на номер не надо. Подруга живёт в сорок восьмом — значит, идти две остановки с небольшим. Недалеко. И сквер тот она помнит — видела его с балкона подружкиного, пусть и далеко он, конечно. Навстречу и мимо тянулись люди. Редко, правда, но есть. Кто на остановку — на работу, наверное, кто побегать — вон две девчушки с наушниками и в спортивной форме… Охота ж им вставать в такую рань… Не будь странных снов, дрыхла бы Тася и дальше, нежась в постели. Так нет… Вон и собачники появились…

Ага. Вот он — шестидесятый дом. Тася, оглядевшись, перешла дорогу к скверу. Здесь теплей — подумалось. Под солнцем-то. В сквере кусты высоченные. Само местечко похоже на огромную чашу с краями-кустами, только перерезанную пополам — длинной клумбой. Внутри эта чаша пустовала, но Тася сообразила, что, возможно, скоро здесь появятся собачники. Если она пришла правильно, надо побыстрей оглядеться — и удостовериться, что приснившееся — только приснилось. И что? Пройтись — посмотреть под кустами? Тася прочистила горло скептическим хмыканьем, вздохнула — и начала. Она прошла четверть «чаши», прежде чем за одной из скамеек ещё издалека увидела — и сердце зашлось то ли от возбуждения, то ли от страха… Человеческое тело.

Тася быстро подошла, снова огляделась, нет ли кого рядом. Ага. Точно — и фонарь здесь. Бросила на сиденье свою сумочку, зашла за скамью и присела на бордюр. Руками осторожно развела высокие травы. Девушка. Рыжеволосая, кажется. Хм… Одета странно как-то, но это потом. Лица не разглядишь — как-то неожиданно здесь темно. Хотя, наверное, это потому, что здесь кусты гуще. Быстро ладонь на шею лежащей. Под пальцами, еле касающимися холодной кожи, мягко стукнуло. Живая!

Ухватившись за подмышки неизвестной, Тася выволокла её из-за скамейки и с трудом, но усадила. Укрепила неподвижное тело на скамье, подперев своей сумкой, а потом снова полезла посмотреть, нет ли в траве сумочки или ещё чего — может, повезёт, и мобильник найдётся. Если незнакомку в сознание не получится привести — так можно будет воспользоваться хоть какими-то средствами связи и вызвать или родных, или знакомых. Вот только… вместо искомых предметов в кустах Тася обнаружила совершенно необычную вещь. Ну, как сказать необычную. В общем, даже сны её не подготовили к тому, что в ладони окажется оружие, похожее на миниатюрный пистолет, который явно не пистолет… Впрочем, в оружии она не разбиралась. И решила потому в первую очередь разобраться с незнакомкой.

Первую помощь Тася оказывать не умела. Но кое-что видела в фильмах. Поэтому для начала попробовала осторожно уложить незнакомку на скамью. Затем снова оглядела её и пожала плечами: кожаный костюм — чуть не водолазный — в обтяг?! И высокие ботинки. В такую жару, что на сегодня пообещали? Обалдеть. Правда, фигурка у неё — прелесть — мужчины таким девицам не только вслед смотрят. Да уж… Такая дамочка вряд ли трудится на тяжёлых работах… Тася попробовала расстегнуть ворот её куртки-комбинезона. «Молнию» немного заело, но всё же Тася смогла освободить отвороты плотно закрытой куртки. И, кажется, даже этого хватило, чтобы дыхание незнакомки стало легче. И тревожней. Значит ли это, что девушка вот-вот придёт в себя?

Присевшая рядом, Тася снова хмыкнула: как там, в фильмах, по щекам лупят, приводя в себя? С её тяжёлой ручищей нежно не получится. Или постараться осторожней? Глупо, но с трудом удержалась от смеха. Смешливая она — по жизни.

Но вот дрогнула тонкая рука. Тася затаила дыхание. Шевельнулись веки…

— Слышь? Давай я тебя снова посажу? — тихо предложила женщина и обняла незнакомку за плечи, медленно — а вдруг упала не просто так, и где-нибудь повреждения есть? — приподняла усадить её.

Только привалила вялое тело к спинке скамьи, как одно за другим случились три события. Девушка с усилием подняла голову и открыла глаза — мутные, ничего не соображающие. За кустарниками, огораживавшими клумбу, раздалось нарастающее гудение подъезжающей машины. В сквер вбежал мопс.