Мой путь озарён рассветом (СИ)

Питер посмел, только один раз моргнул. Взгляд его при этом остался таким же пустым. Маг не желал даже слушать меня, как я могла его в чём-то убедить? «Ну и как тут можно верить в хорошее?» — с тоской подумала я и вдруг поймала себя на том, что продумываю, разрешит ли мне Маттиас спустить Валмиранскую Ведьму на Питера, если я расскажу, что именно он является причиной моего отвратительного самочувствия.

— Я поверить не могу, что делаю это, но я всё ещё хочу решить дело без убийства. Да, я хочу тебя переубедить, — выдавила я из себя, присаживаясь на край кровати. — Ты умираешь и тащишь меня за собой. Ещё недавно я не могла понять, что заставляет тебя так сильно хотеть вернуться назад, но недавно мне вспомнилось кое-что ещё. Мы были счастливы там, правда? Пусть не всегда, но были. Нам было хорошо вместе. Мы смотрели в небо, а на этом небе не было звёзд. Но мы были счастливы.

Сейчас мне самой не очень в это верится, но жизнь не состоит только из хорошего или плохого. Ты можешь найти своё место тут, если постараешься. Ты слишком рано сдался, слышишь? Кстати, Рия вернулась, и теперь я, кажется, знаю, когда открываются Врата Рассвета. Они открываются перед теми, кого по тем или иным причинам уже ничто не держит в прошлом мире, но всё-таки что-то ценное с собой можно забрать. Какой-то предмет, знание или воспоминание. Мы с тобой забрали память друг о друге. Мы в самом деле были очень близки, так почему же теперь оказались в ситуации, когда я должна убить тебя, чтобы не быть убитой тобой?

Странный скрип вырвался из горла мага, и я поняла, что он смеётся.

— Что… — опешила я, а Питер вдруг, так и не шевельнувшись, перевёл свой пустой взгляд в мою сторону. Когда маг говорил, его губы почти не шевелились.

— Ты так и не поняла ничего.

— Объясни, — потребовала я, и Питер закрыл глаза.

— Вспоминай сама.

Я поднялась на ноги так резко, как смогла.

— Не хочу, — прошипела я. — Я не хочу ничего вспоминать, я просто хочу жить дальше, с тобой или без тебя. И всё-таки совершенно очевидно, что в прошлом ты значил для меня больше, чем кто бы то ни было. Из огромного количества вариантов я взяла с собой именно память о тебе. Ты снился мне в первую же ночь, как я потеряла память, долгое время я мечтала о том, чтобы тебя встретить. Веришь ли, я представляла, какой была бы моя жизнь, если бы рядом со мной крутился не Крис, который своими тренировками меня в полумёртвое состояние вгонял каждый раз, а ты! И не я, поверь мне, не я испортила моё к тебе отношение.

Маг молчал, но взгляд его вдруг стал осмысленным. Он несколько раз мелко моргнул и посмотрел прямо на меня. Увидев в этом успех, я попросила почти жалобно:

— Отпусти меня, Питер. Ты многое значил для меня тогда, и если ты пытаешься таким образом снова получить большое влияние на мою жизнь, то…

Питер рассмеялся снова, притом глаза его были злыми, а в смехе не нашлось и капли веселья.

— Я не смог бы отпустить тебя, даже если бы захотел этого. А я не хочу. Ты забрала у меня всё, что у меня было, теперь я отплачу тебе тем же. — И он закрыл глаза, словно ставя точку в этом разговоре, а его бледные тонкие губы, напоминающие грубую верёвку, изогнулись в жестокой полуулыбке. Я звала мага, но он не реагировал. Ненависть бурлила внутри меня, а потому, забыв обо всём на свете, я рванулась к Питеру и схватила его за шею. И задушила бы, если бы прикосновение не вызвало новое воспоминание.

Ночная тьма, холод, желтоватый свет многочисленных фонарей расплывался в глазах, а в ушах звучал смех. Это смеялся Питер, и он был счастлив.

— А теперь давай про небо, — попросил он, поправляя сбившуюся шапку.

Мы ушли от фонарей так далеко, как могли, забравшись в самый центр заснеженного поля. Мои сапоги были полны снега, я ждала простуды и нагоняя от матери, но это не имело значения сейчас. Я была слишком счастлива, чтобы думать о плохом, ведь мы с самым дорогим для меня человеком ночью ушли вдвоём и забрались в поле, чтобы увидеть звёзды. Звёзд не было, но мы были друг у друга, и этого хватало.

— Сейчас! — Вместе со словами из моего горла вылетело облачко пара. — Слушай. Мы стоим на земле, вокруг нас большое-большое поле, а над нашими головами большое-большое небо. Это небо тёмное с желтоватым оттенком, потому что вокруг нас слишком много света, оно кажется нам однородным отсюда, снизу, но это не так. Смотри внимательнее, и тогда ты обязательно увидишь маленькую светящуюся точку на нём. Мельком, краем глаза, но увидишь. И чем дольше ты будешь смотреть, тем чернее будет казаться тебе небо, тем больше ты будешь видеть, потому что так и есть на самом деле. Россыпь мелких светящихся точек словно снежинки на чёрной ткани, они сияют и переливаются, складываются в фигуры и образы, а вон там звёзд так много, что они кажутся светлой полосой на этом совершенно чёрном небе! Самая настоящая звёздная река течёт бесконечно высоко над нашими головами, и рядом с ней поле вокруг нас кажется крошечным, а мы сами — и вовсе невидимыми. И когда ты смотришь на звёзды, все твои проблемы и страхи исчезают, потому что ты видишь — своими глазами видишь! — истинную бесконечность и несравненную красоту. И не имеет значения всё, что вокруг, просто потому, что ты можешь смотреть на звёзды.

Мы стояли рядом, улыбались, глядели в небо и были бесконечно счастливы. Питер слушал мой голос, и пока я говорила, мы видели звёзды, которых не было видно. И ничего на свете я не хотела больше, чем увидеть то, о чём я рассказывала, без помощи собственного воображения.

Когда ко мне вернулись зрение и способность ощущать себя в пространстве, я поняла, что сижу на полу у кровати Питера и рыдаю. Маг удосужился переместиться ко мне поближе и смотрел на меня весьма задумчиво.

— Прекрасное было время, — тихо сказал он, встретившись со мной взглядом.

Мне потребовалось затратить немало сил, чтобы более или менее внятно произнести:

— Это не значит, что ничего хорошего больше не будет.

— Ты всегда умела говорить и убеждать. Я видел эти звёзды своими глазами.

— Я тоже.

Маг о чём-то сосредоточенно думал, я пыталась остановить водопад, льющийся у меня из глаз. У меня почти получилось, когда что-то вдруг погладило меня по голове. Я не сразу поняла, что это была рука Питера. Испуганно отшатнувшись, я посмотрела на мага.

— Иди, — велел он мне.

— Чего?

— Иди, делай, что делала, пока не пришла сюда. Живи, пока можешь.

Голос Питера прозвучал едва ли не с нежностью, и я стрелой вылетела из его палаты. Не став тратить время на поиски Херды и прощание с ней, я бегом промчалась по территории академии и выскочила наружу, спеша как можно быстрее восстановить окончательно нарушенное этой встречей душевное равновесие.

В голове крутилось что-то важное. Какое-то давно забытое событие отчаянно хотело, чтобы я его вспомнила, но я не желала больше иметь дела с прошлым. Я хотела жить в своей безумной и интересной жизни, которую я любила, но которой мне постоянно мешали наслаждаться.

Крис ждал меня в гостинице. Его явно удивило моё отсутствие, по крайней мене Призрак смотрел на меня весьма пристальным взглядом. Он не спросил, где я была, а я вдруг выпалила:

— Ты не любишь меня больше?

— Что? — Мой вопрос удивил Криса куда больше моего внезапного отсутствия.

— Я стала слабой и страшной, и вообще, может быть, умру скоро. Я стала для тебя обузой, так?

Призрак не ответил, лишь приподнял бровь, а потом решительно пихнул меня в сторону зеркала. Смотреть туда у меня не было никого желания, потому я уставилась на Криса, но тот бесцеремонно поймал мою голову и развернул её в сторону зеркала насильно.

— Смотри.

Из отражения на меня смотрела молодая раска, чьи бледные исхудавшие щёки были нелепо стиснуты в руках Призрака. Седина и мешки из-под глаз никуда не делись, но кожа явно стала мягче и с неё пропали пятна. Всё это я видела предельно ясно: мои глаза больше не подводили меня. Только теперь я вспомнила, как бежала от Питера: мои руки и ноги перестали дрожать, и только лисий хвост чувствовал себя не слишком хорошо.