День рождения мира

вторила ему эту строку. - Вы, кипры?

- Нет. Никто не знает. Просто не люблю проповедей!

- А многие любят, - ответил Луис. - Одни любят проповедовать и слушать проповеди. Всякие люди.

Только не мы, подумала Синь, но промолчала - Луис, в конце концов, не китайского происхождения.

- Не надо изображать лицом стену, - заметил Луис, - только потому, что оно у тебя плоское.

- У меня не плоское лицо. Это вообще расизм.

- Да-да. Великая Китайская Стена. Кончай, Синь. Это же я, Гибридный Луис.

- Ты не больше полукровка, чем я.

- Куда больше.

- Ты мне скажи, что Джаэль китаянка! - ухмыльнулась она.

- Нет, чистая сепра. Но моя биомать полу-европейка, полу-индуска, а отец - по четверти южно-американской крови, африканской, и половина японской, если я ничего не путаю - что бы это все ни значило. У меня, выходит, и вовсе происхождения нет, одни предки. А ты! Ты похожа на Яо и свою бабку, ты говоришь, как они, ты от них китайскому научилась, ты выросла среди сородичей, и сейчас занимаешься тем же старым кипровским отторжением варваров. Ты происходишь от самых больших расистов в истории.

- Неправда! Японцы... европейцы... севамериканцы..

Они еще немного поспорили по-дружески на основании смутных данных, и сошлись на том, что все на Дичу были расисты, а также сексисты, классисты и маньяки, повернутые на деньгах - непонятном, но неотъемлемом элементе всех исторических событий. Отсюда их занесло в экономику, которую они добросовестно пытались понять на уроках истории, и наговорили еще немного глупостей о деньгах.

Если каждый имеет доступ к тем же продуктам, одежде, мебели, инструментам, образованию, информации, работе и власти, если копить бесполезно, потому что все нужное можно получить в любой момент, если азартные игры - пустое времяпровождение, потому что нечего проигрывать, и богатство и бедность равно стали метафорами - "богатство чувств" и "нищета духа" - как можно понять значение денег?

- Все-таки они были ужасные болваны, - заметила Синь, озвучив ту ересь, которую придумывают рано или поздно все умненькие молодые люди.

- И мы такие же, - ответил Луис - может, правду, а может, нет.

- Ох, Луис, - проговорила Синь с глубоким, тяжелым вздохом, глядя на фреску на стене школьной закусочной - сейчас ее покрывал абстрактный узор розовых и золотых разводов. - Не знаю, что бы я без тебя делала.

- Была бы ужасной дурой.

Синь кивнула.

4-Нова Эд

Луис не оправдывал ожиданий отца. И оба это знали. 4-Нова Эд был незлым мужчиной, чье существование вращалось целиком и полностью вокруг гениталий. По преимуществу его интересовали стимуляция и разрядка оных, но и о размножении забывать не следовало. Он хотел, чтобы сын пронес в будущее его гены и его имя. Он только рад был помочь зачатию любой женщине, что просила его об этом, и помогал так трижды, но ту, кто выносит его отцовского сына, искал долго и старательно. Он выучил чуть ли не наизусть несколько таблиц соответствия и генетических сочетаний, хотя