День рождения мира

им сплести ткань бытия для нескольких тысяч человек во многих поколениях. "Мы - боги "Открытия"", писала Роксана, "и да простят нас истинные боги за нашу самонадеянность!"

Но когда она раздумывала о грядущем, потомков своих она видела не детьми богов, но их жертвами, взирая с ужасом, жалостью и чувством вины на беспомощных пленников воли и желания предков. "Как смогут они простить нас?", стенала она. "Мы еще до рождения отняли у них мир - отняли моря, и горы, и луга, и города, и солнечный свет, все, что принадлежит им по праву. Мы заперли их в клетке, в жестянке, в банке для образцов, чтобы жить и умереть, точно лабораторные крысы, ни разу в жизни не увидав лунных лучей, не пробежав по лугу, не зная, что такое свобода!"

Я не знаю, что такое "клетка" и "жестянка", и почему банка должна быть "для образцов", нетерпеливо думала Синь, но кем бы ни была "лабораторная крыса", я не такая. Я бегала по в-полям в Деревне, и я знаю - чтобы быть свободным, не нужны ни луга, ни холмы, ни все такое! Свобода - она в мыслях, и в душе. А всякое барахло с Дичу тут не при чем. "Не бойся, бабушка!", обращалась она к давно умершей писательнице. "Ты сотворила прекрасный мир". Ты была мудрой и доброй богиней.

Когда Роксана впадала в депрессию по поводу горькой судьбы несчастных потомков, она постоянно поминала Синдичу, как звала она планету назначения, или просто Цель. Порой фантастические образы подбадривали ее, но чаще пугали. Окажется ли планета пригодной для жизни? Будет ли у нее биосфера? И если да, то какая? Что увидят там "поселенцы", как справятся с тем, что увидят, как отправят информацию обратно на Землю? Для нее это было так важно. Забавно - бедная Роксана волнуется, какие сигналы отправят через двести лет ее пра-пра-пра-правнуки "обратно", туда, где никогда не бывали! Но эта нелепая идея служила ей сильнейшим утешением. Она одна оправдывала все, сделанное ею в жизни. То была причина. "Открытие" построит хрупкий радужный мост через неизмеримую бездну, чтобы по нему прошли истинные боги: знание, информация. Боги разума. Этот образ, постоянно повторяемый в дневниках Роксаны, был ее прибежищем.

Синь же образы богов утомляли. Наследие монотеистов преследовало их, думала она. Метафорические, с прописной буквы божества Роксаны были предпочительнее строчных Богов и Праотцов из курса истории и литературы, но все они были страшно скучны.

Получая весть

Разочарованная Роксаной, Синь ссорилась с подругой:

- Рози, ты бы сменила тему.

- Я просто хочу поделиться с тобой своим счастьем, - отвечала Роза своим Благодатным голосом - негромким, ласковым, мягким, как стальная балка.

- Раньше нам было вместе здорово и без Благодати.

Роза глянула на нее со всеобщей любовью во взгляде, непонятным образом оскорблявшей Синь до глубины души. "Мы же были подругами, Роза!", хотелось крикнуть ей.

- Синь, как ты думаешь - почему мы здесь?

Вопрос показался ей коварным, и Синь поразмыслила, прежде чем ответить:

- Если понимать буквально, то