Черная река (СИ)

- И правда, - вздохнула Кесса, падая в траву и прижимаясь к иссушенной земле. – Сил у них ещё полно.

- Тихо! – рявкнул Нингорс, приникая к земле рядом с ней. Красная трава покачивалась, сливаясь с полосами на рыжих боках.

Волна текла мимо, её воины давно забыли о пролетевших над ними чужаках, никто не видел их, а если и успевал учуять, то поток проносил его мимо быстрее, чем он поворачивался и вспоминал заклятия. Кесса рискнула выглянуть из травы и увидела чей-то мохнатый бок. Большое – с Двухвостку размером – существо в светло-бурой шерсти брело на четырёх лапах, длинный хвост волочился за ним. Оно шло медленно, и Волна огибала его, отталкивая всё дальше к обочине, пока не выкинула в степь. Оно сделало ещё несколько шагов и привстало на задние лапы, выглядывая что-то в толпе. Гулкий рёв пронёсся над степью и оборвался хрипом и бульканьем. Существо тяжело закашлялось, сделало ещё несколько неуверенных шагов в сторону от толпы и легло. Пучок тонких длинных игл, венчавший его макушку, задрожал и опустился, оно вздрогнуло всем телом, привстало, прыгнуло вперёд – туда, где в траве мелькнула тень Кессы – и растянулось на земле, уткнувшись мордой в сухие злаки. Речница слышала, как оно хрипит при каждом вздохе – всё тише и тише.

- Еда, - прошептал Нингорс, жадно втягивая воздух.

Мохнатый зверь затих, только его мех колыхался на ветру, и остывающая кровь стекала из ноздрей на сухую землю. Нингорс шевельнул ухом и указал Кессе на неподвижную тушу.

Волна не заметила их – они проползли на брюхе, укрываясь в мёртвых злаках. Погибший хеск показался Кессе огромным – и она, и Нингорс спрятались за его телом, и Волна катилась мимо, не замечая их.

- Он умер от ядовитого ветра, - прошептала Речница, осторожно прикасаясь к голове существа. Оно не шевелилось, и маленькие глаза под припухшими веками быстро тускнели. Нингорс обнюхал его морду и кивнул.

- Он хорошо сделал.

Примерившись, Алгана подтолкнул тушу так, что она опрокинулась на бок, и вцепился зубами в шкуру на брюхе мертвеца. Тут же он фыркнул, выпустил клок грубого меха и потёр нос.

- У него в шерсти иглы, - проворчал хеск и укусил ещё раз, а потом схватился руками за края раны и по плечи забрался в брюхо зверя, жадно чавкая. Кесса уткнулась взглядом в алую траву.

Тихое шипение послышалось за спиной. Речница обернулась и увидела Войкса. Падальщик, не скрываясь, подошёл к задней лапе зверя и распорол зубами шкуру. Второй встал рядом, вгрызся в ещё теплое мясо и, откусив немного, запрокинул голову и завыл. С опушки красного леса ему ответили – серые тени неспешно брели к свежему трупу.

Нингорс оторвался от еды и сердито рявкнул. Войксы зашипели на него, но ни один не двинулся с места. Алгана смерил их задумчивым взглядом, фыркнул и вернулся к еде.

«Хорошо, что Нингорс нашёл добычу,» - думала Кесса, стараясь не смотреть, как хеск по плечи забирается в тёплые потроха и жадно рвёт мясо с костей. «Он наберётся сил…»

- И снова ты ничего не ешь, детёныш, - лениво попрекнул её Нингорс, разглядывая обглоданную Войксами лапу. Серые падальщики уступили ему брюхо, перебравшись за спину мёртвого зверя. Они глотали иглы вместе с клочьями шкуры, и, похоже, вреда им от этого не было. Нингорс же старательно отделял кожу от мяса и фыркал, потирая уколотый нос.

- Войксы не боятся тебя, - Кесса кивнула на падальщика, отделившего череп зверя от туши и пытающегося его разгрызть. Пасть Войкса открывалась широко, но череп туда не влезал.

- Кого им бояться, - фыркнул Нингорс и отхватил кусок мяса вместе с осколками рёбер. Размолов кости и проглотив их, он мотнул головой и жестом позвал Кессу к туше.

- Подкрепись. Нам сидеть тут до утра – я раньше не взлечу…

Глава 28. Дзэвсэг

Раскалённый докрасна воздух, густой и вязкий, колыхался вокруг, как воды кипящего озера. Голова гудела медным гонгом, золотые и алые пятна плыли перед глазами. Кесса лежала на спине Нингорса, вжимаясь в мокрую шерсть, и хватала ртом воздух. Он пропах гарью, оплавленным камнем и едкими сернистыми испарениями – огненная река бурлила прямо под крыльями Нингорса, заплёвывая берега брызгами лавы, и дым поднимался над ней столбами, вырываясь горячими потоками из каждого лопнувшего пузыря. Лава текла неспешно, застывая у берегов багряными наплывами, чернеющими по краям, - но залежаться им не давали, следующая волна подмывала их, заливая жидким янтарём, и чернота отступала.

По двум берегам – и там, где на истрескавшейся красно-жёлтой земле пробивались алые мохнатые кустики Маа, и там, где красные и чёрные валуны, сброшенные с гребня лезущих друг на друга скал, громоздились от обрыва до края лавы – тёмным потоком поднималась Волна. Слева на равнине тут и там темнели груды тел – хески, уставшие в долгом пути, ложились там, где стояли, и трудно было понять, живы они или мертвы. Тем, кого зажали в тиски горы и река, повезло меньше – остановиться они не могли, орда напирала, растянувшись тёмной рекой по узкой долине, и тех, кто упал бы, затоптали бы насмерть.

Кесса смотрела вниз слезящимися от дыма глазами, болезненно щурилась на алый свет остывающей лавы. Солнце осталось внизу, за туманной завесой пограничья, но тут, в Царстве Сиркеса, было светло и без него. Всё пламенело – и река, и алая дымка под сводами, и тонкие огненные трещины, прорезавшие потолок огромной пещеры, и далёкое озеро огня, бросающее зыбкие отсветы на облака.

Воздух был слишком горяч и вязок – даже Нингорс изнемогал от жары. Кесса слышала, как он хрипит, разинув пасть и свесив язык, но здесь не было холодных дуновений, которые остудили бы его перегретое тело.

- Нингорс, - прошептала она, приникнув к его уху, - тут везде один огонь! Свернём в сторону, пролетим там, где прохладнее…

- Тут нет прохлады, Шинн, - прохрипел хеск, широко расправляя усталые крылья. Ему удалось поймать попутный ветер, но улетел он недалеко – перегретый воздушный поток вихрем закружился вокруг сталактита, и Нингорс нырнул вниз, уклоняясь от острых каменных зубцов. Небо стало ниже и горячее с тех пор, как он пересёк последнюю границу. В этих висячих скалах уже не гнездились коротколапые ящеры, и летучая рыба, которую они ловили в облаках, осталась там же, где и дожди, - внизу, за огненной границей.

Боль медленно разжимала хватку, и в голове прояснялось, - опасливо ощупав виски и убедившись, что череп передумал лопаться, Кесса вернулась в седло и осмотрелась по сторонам. «В начале лета я спустилась сюда, в Царство Сиркеса,» - она зябко поёжилась, несмотря на нестерпимую жару. «Больше года прошло с тех пор. И сейчас снова осень…»

Дни мелькали, и сосчитать их не удавалось – они высыпались песком из горстей, проваливались россыпью в прорехи между границами. Сколько дней Нингорс летел над клокочущей Джассией – через обманчиво тонкую черту, проведённую алым туманом?.. Ни земля, ни небо тут не изменялись ни зимой, ни летом, некому было подсказать, какой сейчас день, но Кесса твёрдо знала, что первый осенний месяц близится к завершению.

«Как высоко мы летим,» - она смотрела вниз, на клубящееся над Волной облако. Издалека оно казалось поднятым в небо пеплом, но каждый тёмный клочок там был летающим существом. «Хорошо, что нас им не видно!» - подумала она.

Ветер взвыл в голых оплавленных скалах, взметнул красную пыль, и Кесса, неосторожно вдохнув её, закашлялась. Нингорс вздрогнул и хрипло рявкнул:

- Опять?!

- Да ну, - легонько хлопнула его по боку Кесса, откашлявшись от пыли. – Я поперхнулась пеплом. Тут нет едких рек, Нингорс. Тут я не заболею.

- Есть ли что-то, что не убивает вас, знорков?! – громко фыркнул хеск, сворачивая от раскалённой реки и окутанной пыльным облаком пустыни к горам. – Как вы не сгинули до сих пор? Как вы побеждаете в войнах, когда любая пылинка для вас смертельна?!

Он заговорил не ко времени – сразу несколько молний впились в небосвод рядом с ним, и «пепельное облако» над руслом Волны взорвалось, выплюнув в его сторону множество крылатых тварей. Он взвыл, запоздало поднимаясь к самым сводам, и Кесса распласталась ничком, чтобы не расшибить голову о сталактит. Ярчайший луч пронзил стаю теней, многих обратил в пепел, но на вспышку отозвалась вся крылатая туча, - и Кесса помянула тёмных богов, глядя на клокочущее облако, летящее прямо к ней. Луч, брошенный ею, сверкнул и угас, никого не отпугнув, и сеть молний ушла в небо, опалив Нингорсу крылья. Он вздрогнул, затряс головой, сбрасывая секундную оторопь, но этой малой заминки хватило – летучий хеск, странная летучая мышь с единственным глазом посреди лба, сомкнул зубы на его крыле – на длинной кости, поддерживающей перепонку. Остальные выстроились кольцом, извергая трескучие искры. Вылетая из зубастых пастей, крохотные молнии не гасли – сплетались в сеть, набирая силу. В кольцо меж ними, торопясь, чтобы не быть сожжёнными, влетели те, кто молниями кидаться не умел. Луч сверкнул им навстречу, но угас, не долетев, расплёлся на тоненькие нити и сгинул в пастях Клоа.