Судьба Убийцы (ЛП)

Она выкрикнула последние слова и бросилась на Пчелку. Пчелка закричала от ярости и страха и вскочила ей навстречу. Мой нож столкнулся с ножом Пчелки, когда они одновременно вонзились в тело женщины. Она упала под нашим общим весом, когда я свалился на нее. Шут бессвязно закричал, заглушая взревевшего от гнева Пера. Смертоносная ярость, поднявшаяся во мне, перекрыла все остальное. Пчелка была быстрее. Она вынула свой нож и снова вонзила его в тело, прежде чем я успел прикончить женщину. Кора забулькала в жалобном стоне, пока не затихла. Мы растянулись на грязном полу, мои руки были скользкими от крови, а нога невыносимо болела. Пчелка скатилась с женщины и с усилием поднялась. Кровь на ее одежде испугала меня. Она не пострадала, заверила меня связующая нас нить Скилла. Она извлекла свой нож и обтерла его о грязные брюки Коры.

До нас добрался Прилкоп с криком:

– Кора! Кора, что ты наделала? – он попытался столкнуть меня с тела Белой, но я зарычал на него, и он отступил. Пер вклинился и притянул Пчелку ближе к себе, когда Прилкоп спросил: – Тебе нужно было убивать ее? Тебе действительно необходимо было ее убивать?

– Да, – подтвердила Пчелка, сверкнув на него глазами. – Потому что я собираюсь жить.

Пер держал ее за плечо и глядел на Пчелку со смесью благоговения и ужаса. Я скатился с тела Коры и попытался подняться, но не смог. Раненая нога не сгибалась, а другая дрожала. К нам приблизился Лант.

– Отойди, – убийственным тоном предостерег он Прилкопа и поставил меня на ноги. Я был благодарен за его грубость, мне сейчас не хотелось никакой мягкости.

Крик Шута разбил закипающее напряжение:

– Зачем?!

Прилкоп заговорил, прежде чем я успел открыть рот:

– Действительно, почему твой Изменяющий и его дочь убили Кору? Ты помнишь Кору, ведь так? Это она тайно передавала для нас сообщения.

– Кора, – тихо сказал Шут, и в тот момент он спал с лица и как будто постарел. – Да, – сказал он дрожащим голосом. – Я ее помню.

– Она напала на Пчелку! – напомнил я всем.

– У нее не было оружия! – возразил Прилкоп.

– У нас нет на это времени! – возвысил голос Лант. – Она мертва, как и многие другие. Как и все мы будем мертвы, если не вытащим эти камни. Прилкоп! Иди сюда и работай. Шут, ты тоже. Для обвинений и нежных воссоединений нет времени. Вы все, шагайте к стене. Сейчас же!

Я глянул на тело Коры и не ощутил сожалений. Она попыталась убить моего ребенка. Я повернул голову к грязному черному ножу, который лежал у ее тела. Одно из тех орудий для пыток.

– На стойке у стола есть инструменты для разрезания человеческой плоти. Возьмите те, что лучше подойдут для раствора, – я слабо поддел ногой нож Коры. – Вот один для тебя, Прилкоп.

Он окинул меня пораженным взглядом, и я почти пожалел о своих словах. Но Пчелка наклонилась и взяла черный нож. Подойдя с ним к стене, она начала соскабливать раствор вокруг самого нижнего блока. Шут заставил себя последовать за ней.

– Шут. Ты поможешь мне?

– Насколько серьезно с ногой?

– Ничего страшного. Хуже то, что мое тело лишает меня энергии, чтобы исцелить ее.

– Значит, полуслепой будет вести практически хромого?

– А должно быть наоборот, – я положил руку ему на плечо. – Будь осторожнее, – предупредил я его, направляя вокруг раскинутых рук Коры.

– Она не была плохим человеком, – тихо заметил Шут. – Пчелка разрушила ее жизнь. Все, что она когда-либо знала, единственное дело, которому она была обучена – все исчезло.

– Я не жалею об этом. Пчелка вела себя, как кошка на охоте.

Как волк.

– Я бы сказал, как волк, – ответил Шут, вторя эхом Ночному Волку. У меня по спине побежали мурашки, но это была дрожь, которая заставила меня улыбнуться.

Лант поднял глаза и показал жестом, чтобы мы вышли из рабочей зоны.

– Я не имел в виду тебя. Нет места, – сказал он. Пока он говорил, Пер и Спарк повернули тяжелый кусок камня. Он двигался, но не высвобождался, и они вернулись к скоблению. Работа инструментами в щелях, чтобы счищать раствор, была делом медленным, так же, как и вытаскивание освобожденного блока. Мы услышали, как над нами что-то упало, и я взглянул на потолок.

– Как думаешь, они погибли? – спросил Шут.

Мне не нужно было переспрашивать – кто.

– Двалия и Винделиар, да. Пчелка убила Симфи. Феллоуди мертвец, так или иначе, если он касался чего-то в своих покоях. И, я полагаю, что Пчелка ударила его ножом в коридоре по крайней мере один раз. Пер перерезал горло Коултри, а Капра все еще истекала кровью от твоего ножа, когда я в последний раз ее видел, – я ничего не сказал о всех тех безымянных людях, которые умрут в огне.

Мгновение он молчал.

– Двоих убил Пер: Винделиара и Коултри, двоих Пчелка: Симфи и Двалию. Даже, возможно, троих, если я включу Феллоуди. Она просто ранила его ножом, но если его доставили в его комнаты, он обязательно умрет, – он затрясся от смеха. – И ни один из них не умер от твоей руки, Фитц. Мой прекрасный убийца.

– И горшок, убивший отряд охранников, установила Спарк. А Пчелка распугала остальных, – я не упоминал гвардейцев, которых поверг в рукопашной. – Я потерял сноровку, Шут. Как я и боялся. Возможно, пришло время признать это. Возможно, мне следует найти другое занятие.

– Здесь нет ничего, чего стоило бы стыдиться, – сказал он, но это не заставило меня чувствовать себя лучше. – Позже, – добавил он.

– Позже? Что?

– Позже, возможно, когда Пчелка будет в безопасности, мы вернемся, чтобы удостовериться, что все они мертвы.

– Если дракон не сделает это первым.

Его лицо озарила улыбка чистого удовольствия.

– Пусть драконы забирают их, раз мы забрали Пчелку.

Я согласно кивнул. Я так устал и боялся, что его жажда мщения все еще не была удовлетворена, но, наблюдая, как Пчелка соскабливает раствор, он выглядел довольным. Как будто то, что она была здесь, с нами, отгоняло прочь все другие его стремления.

Я редко чувствовал себя настолько бесполезным, как тогда. Мой голод рос, как и моя жажда, но я пытался оставить наш скудный запас воды тем, кто трудился. Когда Лант вытащил еще один камень, я окликнул его:

– Ты видишь что-нибудь по ту сторону отверстия?

– Только темнота, – ответил он и вернулся к работе.

В какой-то момент Шут помог мне доковылять до сидений у пыточного стола. Отсюда я смогу лучше видеть, как продвигается работа.

Как только мы переместились, трое оставшихся Белых пришли за телом Коры. Они отнесли ее обратно в ее камеру и уложили на соломенный матрац. Прилкоп присоединился к ним, и они провели несколько мгновений в тишине, стоя около ее тела.

Когда я тихо описал это Шуту, он вздохнул:

– Наша Пчелка для них – Разрушитель. Они оплакивают мертвых – тех, кто умерли здесь, внизу, и выше в огне над нами. Более того, они оплакивают потерю накопленных знаний. Столько всего разрушено. Так много истории потеряно.

Я взглянул на него и подумал, что он слеп во многих смыслах.

– Так много оружия уничтожено, – сказал я тихо.

Он не ответил на это. Мы слушали, как остальные скоблят раствор и переговариваются друг с другом. Лант затолкнул кочергу под край камня и надавил на нее всем своим весом. Камень не двигался.

– Еще нет, – вздохнул Лант, и все вернулись к выскабливанию. Но в следующий раз, когда он налег на рычаг, камень освободился. Шут помог мне доковылять поближе к месту проводимой работы.

Лант подошел к отверстию, на его руках и груди вздулись мышцы, когда он схватил блок и потянул его на себя. Блок шел впритирку, застревая и снова со скрежетом сдвигаясь по направлению к нам. Наконец его положение достигло переломного момента, и Лант отскочил назад, когда блок выскользнул из отверстия. С помощью Шута я, отчасти прыжками, отчасти хромая, все же присоединился к остальным.

– Еще один, и Пер сможет проскользнуть с факелом.

Пер с готовностью кивнул. Он унесся прочь и вскоре вернулся обратно. Он обернул тряпье от тюфяка, найденного в какой-то камере, вокруг пыточной кочерги и пропитал его маслом из лампы. Лант отступил от отверстия, когда Пер зажег факел и просунул его в дыру.