Судьба Убийцы (ЛП)

Моя дочь широко распахнула дверь в тот момент, когда наружу высунулся Лант.

– Что произошло? – его лицо было белым от ужаса. Голос казался шепотом.

– Зажигательный снаряд обрушил потолок. И у Пчелки есть Скилл. Сильный. Это ее ты почувствовал! Но она не знает, как целиться. Она отпугнула патруль. Но когда они придут в себя, если придут, то будут знать, где мы.

– Мне так жаль, Фитц! – Прилкоп показался из облицованного кирпичной кладкой входа. – Я говорил ей оставаться внутри, – он приобнял меня и затащил внутрь.

– Мой отец нуждался во мне, – объяснила Пчелка.

– Это Пчелка обратила их в бегство? – спросил Пер. Он позволил Спарк скользнуть на пол, пока закрывал за нами дверь. Мы стояли в тишине, царящей в комнате охраны, но в ушах у меня все еще звенело.

– Спарк? – воскликнул Лант, и вместе с чувством, прозвучавшим в голосе, к нему вернулся разум. Он опустился на колени около нее с вскриком: – Куда ее ранили?

– Она оглушена Скиллом. Думаю, она придет в себя через несколько минут. Пчелка, никто на тебя не злится. Ты спасла нам жизнь. Иди сюда, пожалуйста, подойди!

Пер, не обращая внимания на остальных, толкал к двери стол охранников. Ковыляя к Пчелке, я увернулся от стула, который он бросил сверху.

Пчелка отступила в угол комнаты, прикрывая горящее от стыда лицо поднятыми руками.

– Я не хотела причинить ей боль! И теперь они знают, где мы прячемся!

– Нет, ты спасла нас! Ты всех нас спасла!

Она бросилась ко мне, и какой-то миг я держал своего ребенка в руках, а она прижималась ко мне, веря, что я могу ее защитить. На протяжении одного вздоха я чувствовал себя хорошим отцом. По ступенькам к нам поднялся Шут.

– Что случилось? – спросил он.

– Спускаемся вниз, – скомандовал Лант. Он подхватил полубессознательную Спарк и поставил ее на ноги. Ее глаза были открыты, она выглядела смущенной. Хороший знак, решил я.

Куски побелки посыпались вниз, когда над нами в потолке побежали и расширились трещины.

– Если потолок обрушится, мы окажемся запертыми там, – напомнил я ему.

– Даже если падение потолка не заблокирует снаружи коридор, у нас нет никакой надежды пройти живыми мимо охранников и ворот. Это наш единственный шанс, небольшой шанс в сложившейся ситуации. Идем.

Мне это не нравится.

Как и мне.

Подошел Шут, чтобы помочь мне идти. Лант прошел мимо со Спарк, она крепко держала его за руку, Пер поставил последний стул в горе мебели и присоединился к нам.

– У тебя есть магия? – спросил Пчелку Пер, пока она держала для нас дверь.

– А у тебя ее нет. Я так рада этому. Ведь тогда я бы заставила тебя убежать от нас, – всего на мгновение улыбка пробежала по ее лицу. Это была улыбка Молли на таком маленьком испуганном лице. Мое сердце перевернулось.

– Да ни за что, – широко улыбаясь, пообещал ей мальчик. Это было все, что она видела.

Позади меня с дымом и запахом гари обвалился угол перекрытия, полностью блокируя внешнюю дверь. Я ощутил волну жара, которая подтолкнула нас с Пчелкой по направлению к ступеням. Пер закрыл за нами дверь:

– Хорошо. Вряд ли стоит опасаться, что враги придут за нами с этой стороны, – он говорил почти радостно.

Я не возразил ему, хотя знал, что тлеющая древесина подожжет стены. Сейчас мы действительно были в ловушке.

Пчелка и Пер спускались перед нами. Я смотрел вниз на ступени.

– Обопрись на меня, – предложил Шут.

При каждом шаге рана на моем бедре раскрывалась. Внизу был свет, но слабый. Я ощутил запах ароматного соснового масла, прежде чем его заглушило тюремное зловоние. Затем услышал очень сильный глухой удар, как будто гигантская лошадь пнула стену, и дверь за нами подпрыгнула в косяке. Я решил, что основная часть потолка обрушилась. Вот и все. Мы оказались в ловушке и умрем здесь, если не найдем другого пути к спасению.

– Возврата нет, – сказал Шут.

Я ошеломленно кивнул. Мы спустились вниз, и я сел на нижнюю ступеньку. Шут опустился рядом со мной, Пчелка подошла ко мне с другой стороны. Вот мы и здесь. Все мы живы. Пока.

Я обнял ее и притянул к себе. На мгновение она застыла, реагируя на мое прикосновение, а затем прильнула ко мне. Какое-то время я просто сидел так. Мои силы были на исходе, но Пчелка была тут. Мой ребенок был со мной рядом.

Над нами был огонь, рушащиеся стены и яростный враг. Здесь внизу – холод, сырость и полумрак. Мы были в клетке между камнем и морем. Прилкоп присел рядом с узниками, которых он освободил. Они расположились вместе в одной камере, оборванные и съежившиеся, прижимающиеся друг к другу на единственном тюфяке. Я не мог слышать, что он им говорит. На той стороне помещения Спарк, нетвердо стоящая на ногах, осматривала часть стены. Я наблюдал, как они с Лантом проводят руками по каменной кладке, растирают исцарапанный раствор и качают головами. Они выглядели обескураженными.

– Мы можем попытаться использовать зажигательный снаряд, – предложил Лант.

Спарк потерла глаза и осторожно покачала головой:

– Только в крайнем случае, – сказала она громко. – Если мы не сможем заложить его внутрь стены, наибольшая сила взрыва придется по нам, а не по камню. Мы с Чейдом провели множество тестов. Если мы закапывали горшок, то при взрыве образовывалась дыра. На поверхности земли он делал широкое, мелкое углубление. Это может просто обрушить на нас свод.

– Я так устала, – сказала Пчелка. Я едва мог ее слышать.

– Я тоже, – действие семян карриса уже закончилось, оставив после себя угрюмое настроение и усталость.

– Волк-Отец сейчас с тобой?

Да.

– Да, – то, как она называла Ночного Волка, заставило меня улыбнуться.

– Что он такое?

Я не знал.

– Он хороший, – сказал я и почувствовал его одобрение.

– Да, он такой, – согласилась Пчелка. Она ждала, что я скажу больше. Я в ответ пожал плечами, и по ее лицу пробежала улыбка. Затем она спросила: – Мы здесь в безопасности?

– В достаточной безопасности. Пока, – ответил я.

Я изучал ее лицо. Ее глаза расширились, и она произнесла почти вызывающе:

– Я знаю, на что я похожа. Я больше не выгляжу красивой.

– Ты никогда и не была такой, – сказал я, покачивая головой.

Шут задохнулся от моей жестокости, а глаза Пчелки округлились в изумлении.

– Ты была и остаешься прекрасной, – Я освободил руку, чтобы коснуться ее изорванного уха. – Каждый шрам – это победы. Я вижу, у тебя их было много.

Она выпрямила спину:

– Каждый раз, когда они били меня, я старалась ударить их в ответ. Волк-Отец научил меня. Заставь их бояться себя, сказал он. Так я и сделала. Я выгрызла кожу с мясом на лице Двалии.

Это потрясло меня так, что я не смог ничего ответить. Но Шут наклонился и сказал:

– О, молодец! Хотелось бы мне сделать это самому, – он улыбнулся ей. – Тебе нравится нос твоего отца?

Она взглянула на меня, и я провел пальцем по перелому. Она никогда не видела его другим.

– А что с ним не так? – спросила она с недоумением.

– Совсем ничего, – весело сказал ей Шут. – Я всегда говорил людям: «С его носом нет ничего неправильного», – он громко рассмеялся, и Лант со Спарк вместе обернулись к нам в удивлении. Я не понял его шутки, но выражение их лиц заставило меня рассмеяться, и даже Пчелка заулыбалась. Мы выглядели, как сумасшедшие.

Она придвинулась ближе ко мне и закрыла глаза. Боль в ноге пульсировала в такт моему сердцебиению. Отдохни, отдохни, отдохни, – говорила боль. Я знал, что не могу. Мое тело хотело спать, хотело исцеления, но сейчас было не время для этого. Мне нужно подняться, чтобы помочь другим, но Пчелка сползла по мне, и я не хотел ее передвигать. Я откинулся назад и почувствовал, что последний зажигательный снаряд на поясе мешает мне.

– Помоги, – позвал я, и Шут сорвал его с меня.

Пчелка не пошевелилась. Я опустил взгляд на ее маленькое лицо – глаза были закрыты. Рубцы на коже рассказывали свою страшную историю. Шрамы, оставленные несколько месяцев назад, и несколько свежих исказили ее лицо. Я хотел прикоснуться к порезу в уголке рта и исцелить его.