Катарсис (СИ)

*****

Чем закончился сей томный вечер, я не знаю. Очнулся только утром от дикой головной боли, с огромной шишкой на лбу с теплой грелкой под боком.

- Шо, опять? - просипел я, как тот волк. И тут же застонал.

"Грелка" открыла глаза:

- Пива?

- Какая же ты умница, красавица! И если можно - побыстрее!

Да, вот такой я вот эксплуататор! А я чё? Я - ничё! Она же эксплуатировала моё невменяемое тело? Пусть теперь подсуетиться, чтобы этот организм - коня не двинул. А вот и долгожданное пиво!

- Ты - волшебница! Ты просто вернула меня к жизни! Дай я тебя расцелую!

- Хватит уже! У меня и так - всё болит! - взмолилась бедняжка, пытаясь выбраться.

- Я этого не помню. Значит - не было!

А я - старый, похотливый кобелина! Когда справил нужду (если говорить совсем честно) то заметил, что эта умница - не такая уж и красавица. Не уродка, конечно, но и не Клава Шифер. И грудь - висит уже, да и пупок имеется. Не девочка. Рожала, да не раз. Жопа - не орех давно. Кстати!

- Нет!

- Да!

- Не-е-ет! Да! Да! Да!

Лежит головой на груди моей, кудряшки встроенного в тело оренбургского пухового платка - на палец наматывает. Я - её локоны на палец наматываю. Седые проблески. На животе - растяжки. Так и я - не вьюноша уже.

- Спасибо тебе. Мне было хорошо, сладко с тобой.

- Тебе спасибо, Северная Башня! - она целует меня в губы, в грудь, живот. Блин, я же не мылся! Надо её отвлечь!

- Как тебя зовут, прелестница?

Как пощёчину влепил - дёрнулась. Смотрит злой кошкой, как хвост отдавил кованным сапогом.

- Ты не узнал меня?

- А должен?

- И не пытайся!

- Как скажешь, киска! Ты не отвлекайся!

- Выметайся, старый кобелина! - вскочила, простынь тянет.

Ага, ща-аз! Ты совершенно зря меня раззадорила. Сегодня мне - на суд. И я совсем не знаю, чем он закончится. Может, это - крайний раз. Переворачиваю. Уже не кричит, зажала зубами подушку. Прости, но ты - не молода, уже там всё - как ворота в таверну, всю ночь разрабатывали. Вместе. Я же тоже не молод. Мне после такой ночи нужна стимуляция - покрепче. А тут ты, как девочка.

- Вот удивишь теперь мужа! - оказалось, прорычал это вслух.

Как реактивная торпеда, вылетает из-под меня. Мгновенье - я прижат к изголовью клинком кинжала у горла.

- Малышка, ты чего? - как можно спокойнее говорю я.

- Ты знаешь кто мой муж! Ты знаешь кто я!

- Понятия не имею. Я вообще первый день в этом городе. Никого не знаю. Убери нож. Мне не уютно.

Клинок режет кожу.

- Мне глубоко накласть, кто твой муж и кто ты там, за дверью, - скороговоркой говорю я, - тут ты - моя женщина! Сегодня! Сейчас! А завтра - может не быть! Завтра я - или труп хладный, или уеду, и - никогда тебя не увижу! А мужу твоему я открыл калитку и если ты не будешь глупить - порадуешь его, вернёшь интерес!

Нож отпустил мою кожу. Вырываю его, выкручиваю руку, наматываю волосы на кулак другой руки и фактически насилую её, приговаривая:

- Сейчас ты - сука, моя сука! Там - ты можешь быть, кем хочешь! И иметь кого хочешь, как хочешь! А сейчас, я - тебя! Потом - казни меня, растерзай, но сейчас растерзаю тебя я! Ты сама заслужила, дерзкая девка!

Ну, и в том же духе. Нет, я не такой садист. Приятно, конечно, так доминировать, но она сама сдала себя полностью этой выходкой с ножём. Она боится, что я знаю - кто она и кто её муж. Значит что? Что она достаточно известная личность. А что эта знаменитость ищет среди пьяного простого народа? Приключений на свою задницу. Ну, вот! Как её колбасит! Нашла!

И это не всё. Это же было полчаса назад. Но, совсем не бурно. Терпя, страдая. Ты ещё и властью обделена. Да - немалой. Вон она, маска валяется. Ты подавляешь, унижаешь. Обычно. А сейчас подавляют и унижают тебя. Порят, как девку трактирную. И, как раз, это тебя и - забирает!

- Да, сучка?

- Да! Да!

Что и требовалось доказать. Лежит, растеклась, как сметана. Белая, рыхлая. Нежно провожу рукой. Дрожь. Разворачивается, хватает руку, целует, плачет. Обнимаю её, прижимается к груди, ревёт.

- Плачь, девочка, плачь. Никто тебе не обещал, что будет легко. Так?

- Знаешь, как противно надевать маску, переодеваться в служанку, искать себе самца? Всех этих наёмников, залётных купцов?

- Чтобы им от тебя нужно было бы твоё тело, а не возможности твоего положения?

- Да! - она вскинулась, властная такая.

Улыбаюсь:

- Девочка, мне же в самом деле - глубоко плевать на твою жизнь. Я хотел тебя. Потом - хотел тебя потрясти и опустошить. У меня получилось?

- О, да! - улыбается.

- Ты - красивая! - провожу рукой по лицу, по шее и дальше, - сколько у нас ещё есть?

- Ничего нет. Видишь? - она указала на дверь. Под дверью - красная ленточка, закрой глаза. У лучше - уйди в другую комнату. Сразу за мной - не выходи.

- Не спеши, - встаю сам, поднимаю её. Поворачиваю, так, этак, наконец отстраняюсь, смотрю пристально, опускаюсь на одно колено:

- Хотел запомнить Вас, госпожа! Увидев Вас ещё раз, вне этой комнаты - я не узнаю Вас. Но, забыть Вас - я не желаю!

Целую её руку. Как это принято. От низшего к более знатному.

- Как ты мил, Северная Башня! - она целует меня, жадно смотрит, но тряхнула головой.

Понял. Падаю на скомканную постель, отворачиваюсь от этой истории, накрываюсь с головой.

- Входи, - слышу я.

Дверь даже не скрипит. В тишине - шелест одежд. Тихие возгласы. Я же - почти уснул. Разбудила меня женская рука. Развернула на спину, сдернула одеяло с ног, закинув на голову и смачно, с чувством, поцеловала:

- Прощай, мой милый! И ты прощай, Северная Башня!

- И ты прости, девочка!

Смеётся. Слышу - дверь. Встаю, запираюсь изнутри. Одеваюсь. В кармане штанов нахожу женский перстень с камнем. Вот, сука! Она мне заплатила!

Убью!

*****

Светило уже высоко. Спать хочется - сил нет. Голова болит, похмелье жуткое. На лбу - шишка, будто по голове получил. Может, дрался? Порез на горле жжёт, кровит. Ищу на своём поясе флакон с Мёртвой Водой. Как одеколоном, смазываю. Онемело. Не кровит больше. Может, Живой Воды отхлебнуть? Полегчает. Ага, а где потом её брать? Тут - не Тверской бульвар. Не МААсква. Тут "Обитель Зла" в средневековом антураже. Как раз глотка - может и не хватить. А похмелье снимается другими средствами. Более распространёнными, чем реликтовая Живая Вода.

Провожу ревизию. Голова совсем не варит. Бронник - на месте, шлема нет. Булат - имеется. Топор и лопата - в чехлах. В углу валяется кинжал. Подбираю. Да это не нож! Меч короткий! Обоюдноострый клинок, рукоять с перекрестием-гардой. Это не мой клинок. И она не забрала. Не её?

И вообще - что за нравы? Чуть что - нож к горлу! Дикари-с! А вот ножен к этой, довольно острой, игрушке - нет. За пояс заткнуть - порежешься. В руках носить? Стража будет нервничать. Да и все остальные - тоже. Тут народ нервный и все с оружием. Как она ловко с ножём! Молодец, сучка!

Отрезаю от полотенца полосы, делаю петли на предплечье. Клинок привязываю к руке, рукоятью - в левую ладонь. Опускаю рукав. Не застёгнутый рукав комуфляжа почти скрывает ладонь.

Надо идти. Клема искать. Открываю дверь, выглядываю. Коридор. Тишина. Спускаюсь по лестнице на первый этаж. Тишина. Дверь не заперта. Выглядываю - тихо. Блин, стрёмно. Булатный - в руке. В сенцах темно. И пусто. Вот я и во дворе. Тишина. Удобства нахожу по запаху. Калитка - я на улице. Столь же узкой и затененной стенами домов.

И где я? Где искать Клема? Так, когда мы входили в город, Светило было - там. И был вечер. И пришли мы с юго-запада. Сейчас Светило тут. Пусть не утро - припекает уже прилично в макушку. Если пойти туда, то выйду к стене. Найду нужные ворота - найду трактир, он же постоялый двор, где вечером горланил. Пошёл.