Слуги паука 2. Пленники паука

Рамсис взял себя в руки:

— Я слушаю.

— Так вот, никакого ограбления не было. Твой человек или не человек, впрочем, это неважно, сам отдал его мне. Не считаешь ли ты, что это сильно меняет дело?

Неожиданно улыбнулся и Рамсис, и это не понравилось Харагу. До сих пор все шло так, как он задумал. Он заранее предвидел приход жреца Сета. Он знал, что Рамсис силен, но был уверен, что тот не пойдет на открытое столкновение, не попытавшись получить то, что считает своим, путем переговоров, под которыми понимает набор требований, подкрепленных угрозами. Он знал, что может позволить себе зайти достаточно далеко, потому что, несмотря на наглость и несдержанность, Рамсис умен и не может не понимать, что тот, кто решился противиться ему, должен обладать реальной силой. Именно поэтому, памятуя о том, что гнев — плохой советчик, он сознательно разжигал в своем противнике злость, надеясь, что Рамсис совершит какую-нибудь ошибку. Он сознательно шел на то, что расстанутся они врагами, но при этом он останется с Талисманом, а стигиец уйдет ни с чем.

Это была опасная игра, но до сих пор все шло так, как он задумал, и вот произошел сбой. То ли противник разгадал его игру, оказавшись умнее, чем он думал, то ли приготовил ответный удар.

Хараг ничем не выдал своих мыслей. Он стоял и спокойно смотрел в лицо Рамсису, ожидая, как тот поведет себя. — Я предлагаю прекратить спор, — сказал вдруг стигиец.

— Ты решил отказаться от претензий? — Хараг недоверчиво покосился на служителя Сета.

— Вовсе нет, — Рамсис улыбнулся, — просто я предлагаю разрешить это дело без споров. Насколько я знаю, ты должен был увезти из Шадизара девушку, душа которой оказалась в Талисмане? Без нее тебе нет пути назад?

— Верно.— Хараг был неприятно удивлен осведомленностью Рамсиса в его делах, но никак не выдал этого.

— Так вот, ты не получишь эту душу, если не отдашь Талисман мне.— Он улыбнулся.— Тебе не обойтись без помощи, так прими же ее и отдай камень! Пусть каждый из нас получит то, что ему нужно!

— Я не нуждаюсь ни в чьей помощи! — гневно вскричал Хараг, сам не заметив, как оказался в роли, уготованный им противнику.— Затх сам справится со своим делом!

— Порождения Сета послушны лишь Сету! — наставительно произнес Рамсис.— Чтобы добраться до души Зиты, нужно справиться с Незримым, и ты, конечно, сможешь сделать это, но есть ли у тебя на это время? Подумай.

Рамсис замолчал. Он сказал все, что хотел, и теперь ждал. Хараг тоже не спешил. Он понял, что попался в ловушку, которую в спешке просмотрел, а раз так, не мешало заново взвесить все за и против. А он-то мнил себя хитрецом! Впрочем, ловушка ли это? Разве имеет Рамсис отношение к драме, происшедшей в заброшенном доме? Вряд ли он стал бы так все усложнять.

И все равно он допустил досадный промах, не подумав о том, что избавиться от Незримого — задача действительно не из простых. Он прикинул, что сможет справиться с этой трудностью, и тут же забыл о ней, не подумав о проклятом времени, которого на самом деле становилось все меньше и меньше. Тут, пожалуй, стигиец прав. Как не жаль, но в его положении не принять предложенную помощь было бы самоубийством.

— Хорошо,— он улыбнулся, словно не произошло ничего необычного,— признаю, что твоя помощь мне нужна, а потому даже не стану говорить, что делаю тебе одолжение.

— Рад, что ты это понял.— Рамсис сдержанно кивнул.

— Но мне кажется, что Талисман — слишком высокая плата за помощь.

— Что предлагаешь ты?

— Я получаю душу Зиты. Ты получаешь Незримого.— Их взгляды встретились.— Разве это несправедливо?

Рамсис сделал вид, что задумался. Не потому, что его не устраивало предложение заморийца, но он рассчитывал завладеть и самим Талисманом и теперь прикидывал, как вести себя дальше.

Хараг же принял его размышления за колебания.

— Ты не согласен? Но ведь ты остаешься в явном выигрыше. Незримый — невероятно мощная сила. Душа же Зиты всего лишь послужит удовлетворению прихоти Грабаха, жалкого глупца, не понимающего, что между принесением в жертву Памелы и ее воплощением в теле этой девушки огромная разница. Жертвоприношение обратится дешевым представлением и не принесет ничего, кроме стыда.

— Не скромничай, мой друг.— Рамсис улыбнулся.— В любом случае ты на коне. Либо приношение обернется фарсом, как ты сказал, и ты станешь Верховным Жрецом Затха, либо оно удастся, и тогда нужно подумать, как обернуть дело себе на пользу. Я мог бы помочь тебе в этом, но ты сам понимаешь…

— Тебе понадобится для этого Талисман.— Рамсис согласно кивнул.— Впрочем, с Талисманом я и сам управлюсь со своими затруднениями. На самом деле все еще проще. Ты правильно заметил, что жертва может и удасться. Я не собираюсь рисковать.

— Что ты хочешь сказать?

— Грабах приготовился к встрече, но я уверен, что, как только попаду в Большой Жертвенный Зал в Йезуде, тут же окажусь не у дел.

— Что ты собираешься делать?

Хараг немного поколебался:

— Ты когда-нибудь слышал об Изгнанниках?

— Тех, что пятнадцать веков назад ушли в горы?

— Верно. — Хараг с уважением посмотрел на стигийца.— Я, Глава Малого Круга, возглавляю их. Я мечтал сбросить Грабаха и объединить братьев, но если великий Затх хочет иначе… Мы отправимся в Сура-Зуд и там освободим силу Талисмана, решим его судьбу и принесем жертву!

— И это окажется тем проще, что я буду один, в окружении преданных тебе людей! — иронично воскликнул Рамсис.

— Ты мне не веришь?

— Верю, конечно, но хочу быть уверенным.— Стигиец задумался.— Поступим так: я составлю договор, скреплю его властью Сета, и мы оба его подпишем. По этому договору ты получишь душу девушки, я — Незримого.

— А Талисман? — Хараг в волнении облизнулся.

— Он останется в общем владении до тех пор, пока мы не договоримся, как с ним быть. Попытавшийся единолично воспользоваться силой Талисмана в трехдневный срок отойдет на Серые Равнины.

— Но камень будет храниться у меня! — выпалил Хараг, не без оснований опасавшийся подвоха.

— Камень будет храниться у тебя.— Лицо стигийца вновь стало похожим на морду улыбающегося питона.— До тех пор, пока договор будет действовать, мы сможем пользоваться им только сообща.

— А если мы не договоримся? — быстро спросил замориец.

— Если мы не договоримся, то опять-таки сообща сожжем договор, который будет действовать после этого еще три дня, и по истечении этого срока любой из нас сможет в одиночку воспользоваться его силой.

— Хитришь, змеепоклонник! — Хараг хищно оскалился.— Этак через три дня я становлюсь полноправным владельцем Талисмана! И ты идешь на это добровольно?! Что-то здесь не так!

— Верно,— спокойно согласился стигиец.— Не все так просто. Ты забыл о трех днях, в течение которых должен будешь исхитриться не утратить две вещи.

— Какие же? — Глаза Харага яростно сверкнули.

— Камень и жизнь,— усмехнулся Рамсис.— Я тебя убедил?

Жрец Затха задумался. То, что он услышал, мало походило на непродуманное предложение и еще меньше на глупую шутку, а гораздо сильнее смахивало на правду.

— Хорошо.

Как только он произнес это, Рамсис достал из широкого рукава свернутый в тонкую трубочку свиток и, развернув его, подал Харагу.

— Вот текст. Надеюсь, ты уже видишь, что на нем нет никаких обманных заклинаний. Только те знаки, что нанесены на пергамент вполне обычным способом. Прочти и убедись в том, что текст соответствует нашему уговору.

— Ты даже это предусмотрел? — удивился замориец.

— Правильнее будет сказать, что как раз с этим я и шел, — усмехнулся Рамсис и добавил: — Ведь если бы я надеялся на силу, то не появился бы здесь.

Xapaг кивнул, бегло пробежал документ глазами, перечел его еще раз, но уже внимательнее, обмакнул калан в раствор чернильного орешка и вывел на пергаменте затейливый вензель. Рамсис повертел в руках предложенное ему тростниковое перо и поставил рядом свой росчерк.

— Ну что ж,— стигиец выглядел довольным,— камень остается у тебя. Надеюсь, ты не против, если договор останется у меня?