Судьба Убийцы (ЛП)

Пер стоял совершенно неподвижно, держа руку так, будто ждал грациозного ястреба. Мотли опустилась не так, как спускается хищник, медленно и величаво взмахивая крыльями, а дергаясь вперед-назад при приземлении, чтобы сохранить равновесие. Пер дал ей усесться, прежде чем спросил:

- Ты нашла ее?

- Пчелка, Пчелка, Пчелка! - объявила она, кивая головой вверх-вниз.

- Да, Пчелка. Ты нашла ее?

- Через дыру. Застряла! Пчелка. Пчелка, Пчелка, Пчелка.

Я затаил дыхание. Чему верить? Смею ли я надеяться? Или она только повторяет слова Пера?

- Она жива? Она пострадала?

- Она знает, что мы здесь?

- А Янтарь? - спросила Спарк.

Птица внезапно замерла.

- Нет.

Я жестом призвал всех замолчать.

- Нет чего? - спросил я птицу.

- Нет Янтарь.

Тишина.

- Она взяла плащ-бабочку, - произнесла Спарк со слабой надеждой в голосе.

- Ты видела Пчелку? Она пострадала? - мне хотелось задавать вопрос за вопросом, но я заставил себя остановиться. По одному за раз.

- Она говорила, - сказала птица после минутного раздумья. Затем, как бы подбирая слова: - Отверстие мало. Мотли застряла.

Я почувствовал прилив бессильной ярости, желание схватить посланницу и раздавить ее в руках. Мне нужно было знать. Уитом и Скиллом я потянулся к ней. Пожалуйста!

- Глупый Фитц!

Она произнесла эти слова вслух. Без предупреждения она оттолкнулась от Пера и нацелилась клювом мне в лицо. Я рефлекторно вскинул руку, защищаясь. Своим посеребренным клювом она схватила меня за руку и, отчаянно взмахивая крыльями, вцепилась в мой рукав. Наша с ней связь не была столь же ясной, как с Ночным Волком, я мог лишь подглядывать через крошечную щелочку в ее птичьем разуме. Мимолетный взгляд на избитое лицо маленькой девочки, голубые глаза распахнуты, на щеке синяк. Я едва ее узнал. Тревожный голос Пчелки. «Выход наружу это путь внутрь! Где нечистоты сливаются из замка! Скажи Перу!» И затем немного смазанный вид на крепость и окружающие ее воды, как если бы на них смотрели с самой высокой башни или с топа мачты. Картинка перемещалась, и у меня все сжалось внутри, когда Мотли показала все, что она видела, пролетая над крепостью. Крыша, стражники, расхаживающие там, коттеджи в огороженном саду, еще больше стражников, а затем обозрение сверху вод вокруг крепости. Маленькие рыбацкие лодки подпрыгивали на волнах и забрасывали сети, избегая отмелей, обнаженных отливом. Шлейф грязно-коричневой воды в море, как при впадении вздувшейся от дождей реки. «Выход наружу это путь внутрь!». Слова Пчелки отозвались эхом, а затем птица отпустила меня, свалившись на песок у наших ног.

- Мотли! – вскрикнул Пер и наклонился, чтобы подхватить ее.

Я посмотрел на их тревожные, озадаченные лица. Я не улыбнулся. Слишком хрупка надежда, чтобы улыбаться. Я заговорил надтреснутым голосом:

- Пер. Пчелка велела Мотли передать тебе: «Выход наружу это путь внутрь».

Я набрал побольше воздуха в легкие:

- Мы должны подготовиться.

Мы не вернулись на Совершенный. Я отправил Мотли на корабль с простым сообщением. «Ждите». Я надеялся, что она не забудет его передать.

Комната, которую мы сняли в гостинице, была дешевая и лишена мебели, а шум снизу беспрепятственно доносился через перекрытие. Мы безуспешно пытались уснуть, лежа на полу на грудах одежды, как на постели. Когда мы встали, гостиница, наконец, умолкла.

- Оставьте все, что нам не понадобится, - сказал я им.

Спарк сложила всю одежду и ласково провела рукой по стопке, как бы прощаясь. Она приспособила пояс для зажигательных сосудов таким образом, чтобы он располагался на спине повыше. Сумка, в которой были Серебро и огненный кирпич, крепилась к поясу. Я передал Ланту свой плащ из Баккипа.

- Понесешь это.

Он кивнул. Уходя, я прокрался через кухню, чтобы украсть горшок с жиром. Я выгреб пепел из угасшего кухонного очага и тщательно смешал его с жиром. Затем я догнал остальных, ждущих на берегу.

Мы мало говорили, пока смазывали руки и лица этой смесью пепла с жиром. Я предупредил их, что звук далеко разносится над водой. Я проверил свои потайные карманы. Я наблюдал за тем, как Спарк и Лант выполнили такую же проверку. Полная луна в небе проливала на воду больше света, чем мне хотелось бы. Прилив слабел. К рассвету дамба обнажилась бы. Но не она была нашей целью.

Отступающее море обнажило отмели плотного влажного песка и береговую линию, сплошь покрытую путающимися под ногами плетями и кочками бурых водорослей, выброшенных на каменистый пляж. Пер один раз упал, порезав ладони о ракушки, обнажившиеся на мокрых скалах. Не издав ни звука, он прижал окровавленные ладони к животу и поспешил, придерживаясь нашего торопливого темпа ходьбы. Я никогда не делал ничего, чтобы заслужить преданности такого парня, как он. Я посмотрел на море и подумал об Эле, суровом боге этих вод. Я редко молился, но в тот вечер я обратил к Элю как молитву о пощаде всех, сопровождавших меня, так и мое проклятие ему, если он их у меня заберет.

Мы следовали за отступающей водой. Нас окутало зловоние, оставленное после ухода моря. Берег опускался очень отлого, так что я быстро сообразил, почему Брэшен решил встать на якорь в самой глубокой части гавани. Отступившие волны обнажили камни и песок, обычно скрытые морской водой. Среди мокрых камней поспешно удирали маленькие крабы. Я заметил мелькнувшего малька, оставленного отливом в луже.

Мы догнали слабеющие волны.

- Сейчас мы промокнем, - предупредил я остальных.

- Я и прежде бывал мокрым, - храбро ответил Пер.

Мы пошли вброд, стараясь не поднимать брызг. Я услышал, как Лант тихо выругался, сделав шаг, наполнивший его сапог водой. Мы вошли глубже, преодолевая сопротивление воды, поднимавшейся все выше и выше, - сначала до колен, затем до бедер, а затем и выше пояса. Волны накатывали на нас, как бы стремясь оттолкнуть от нашей цели.

У древнего белого острова, на котором располагалась крепость Клеррес, было осклизлое зеленое прибрежье. Я остановил всех, когда мы все еще были в темноте, на значительном расстоянии от башен и их лучников. Как и предупреждал Шут, каменные чаши с маслом служили источником света вдоль берега острова. Мы сгрудились, осматриваясь.

- Мы должны двигаться медленно. Ни единого всплеска. Перешептываться как можно меньше.

В темноте я едва мог разглядеть их согласные кивки.

- Мы должны двигаться так близко к берегу, насколько это возможно, ниже того уровня, который могут рассмотреть охранники в свете береговых огней. Это долгий и утомительный путь. Это вообще рискованное предприятие. Мы можем найти то, что ищем, но можем и не отыскать. Мы можем потерпеть неудачу, но попытаться стоит. Если вы сейчас захотите вернуться, я не стану думать о вас хуже. Но я не могу отступить.

- Какая обнадеживающая речь, - пробормотал Лант.

Пер усмехнулся, а Спарк сказала:

- Я последую за ним в любую битву.

- Давайте просто пойдем, - предложил Пер.

Крепость была возведена на полуострове, и те, кто отрезал его, чтобы сделать островом, копали не слишком глубоко, так что иные волны не могли скрыть едва заметное древнее скальное основание. Мы укрылись моим синим плащом, чтобы стать бесформенным призраком на фоне воды. Мы с Лантом шли впереди, удерживая край плаща так, чтобы только наши глаза были открыты. Позади нас Спарк положила руки на плечи Ланту, а Пер держался за мой ремень. Мы медленно двинулись, словно в причудливом танце, стараясь не издавать ни звука. Я сомневался, что охранники на башнях могли бы услышать наш тихий шепот.

- Здесь небольшой выступ. Следите за своими ногами.

- В моем сапоге что-то есть.

- Ш-ш, - утихомирил их Лант.

Разговоры прекратились. Мы ползли, словно гусеница. Вода продолжала отступать. Влажная белая скала проглядывала из-под парика из морских водорослей и ракушек. По мере приближения к береговой линии крепости море становилось все мельче. Мы подкрадывались все ближе и ближе, все это время я руководствовался беглым взглядом на воды вокруг замка, которым поделилась со мной Мотли. По колено в воде мы следовали вдоль крутого скалистого берега острова. Над нами неясно вырисовывалась обтесанная скала и поверх нее глядящие на сушу и на море сторожевые башни. Крутой угол отвесных скал спрятал нас от охранников, медленно расхаживающих по периметру стены над нами. Море все еще продолжало отступать.