Судьба Убийцы (ЛП)

У человека две руки. Одна рука человека-бабочки лежала по полу, едва касаясь ключей кончиками пальцев. Но была и другая рука, та, которую все еще закрывал отвлекающий взгляды плащ. Я думала, что он ударил сжатым кулаком, пока он не отдернул окровавленный нож и снова не вонзил ей в живот. Капра не кричала. Она коротко недоверчиво всхлипнула, а затем ее охранники сорвались с места и начали пинать ногами и бить дубинками, пока окровавленный Любимый не остался лежать неподвижно на полу возле моей клетки.

Я заткнула уши, но это не помешало протяжному вою Волка-Отца оглушить меня так, что больше я ничего не слышала.

Охранники оттащили Капру назад. Она села на пол, обеими руками зажимая живот. Ее синее одеяние было темным от крови, и алый цвет струился между пальцами.

– Идиоты! – она попыталась закричать, но не смогла набрать достаточно воздуха. – Отнесите меня к целителям! Немедленно! И возьмите Любимого и Прилкопа и бросьте их в нижние темницы. Поместите Любимого в старую клетку Двалии! Я сама о нем позабочусь! Ах! – последнее было криком боли, когда двое ее охранников попытались повиноваться ей.

– Нам потребуются ключи от Замка Четырех, – заметил один из охранников.

– Возьмите те, что на полу.

Один из охранников остановился и поднял их.

– Не те ключи, – сказал он.

Капра ничего не сказала. Я думаю, она потеряла сознание. Один из ее охранников заговорил:

– Джессим, пойди, спроси у Феллоуди, что нам делать. Мы с Ворумом отнесем Капру к целителю. Остальные, тащите незваного гостя на самый нижний уровень. Встряхните и заприте его как следует. Больше никаких ошибок на сегодня, – поднимая Капру, он мрачно добавил: – Нам бы нужно носить с собой переноску из ткани для подобных случаев.

Ни я, ни Прилкоп ничего не говорили, пока они уходили. Они потащили Любимого за собой, и пока они шли, его голова, раскачиваясь, билась об пол. Я услышала, как хлопнула дверь, и затем кто-то сказал:

– Тюремщица мертва. Этот человек, должно быть, убил ее, чтобы заполучить ключи. Унеси тело.

Другие заключенные, притихшие на какое-то время, начали, как испуганные птицы, визгливо шептать, высказывать догадки, требовать ответы и громко всхлипывать.

– Прилкоп? – требовательно спросила я. – Знаешь, что будет теперь? У тебя есть какие-нибудь сны об этом времени?

– Нет.

Я тихо прошептала, чтобы только он мог услышать:

– У меня есть ключи. Мы могли бы сбежать.

– Бежать некуда, малышка. Они закроют двери и ворота, – горько засмеялся он. – Если я и уйду отсюда снова, то только когда мое тело вытечет из отработанного резервуара с отходами замка. Рыбы съедят мою плоть, и кости мои превратятся в песок.

– Тебе снилось это? – спросила я в ужасе.

– Некоторые знания приходят не из снов, а из жизни. Существует только один выход из Клерреса, который не охраняется ни днем, ни ночью – тот, что для мертвых. Нас с Двалией ожидает одно место отдыха – в животе угря, – он сглотнул. – Я хочу, чтобы мой путь был коротким, но я знаю, что этого не случится.

С его стороны донесся страшный сдавленный всхлип. Как будто он сдерживал рыдания, боясь заплакать. К моим глазам подступили слезы.

– Пчелка! Пчелка, пчелка, пчелка!

Кто-то кричал мое имя хриплым и страшным голосом.

– Что это?– спросил Прилкоп, пораженный ужасом.

– Я не знаю. Шшш! – кто бы это ни был, я не хотела, чтобы меня нашли.

Двери в конце коридора снова открылись. Поступь множества ног. Я испугалась, но я должна была знать. Я переместилась туда, откуда могла видеть почти все помещение. Стража. Феллоуди, а рядом с ним шатался Коултри. Коултри выглядел ужасно, одновременно больным и разъяренным. Ключи, которые раньше использовала Капра, чтобы запереть меня, качались в кулаке Феллоуди. Они прошли в камеру Прилкопа. Они были так близко, что я видела, как ключи вошли в замок и повернулись. Дверь открылась.

– Взять его! – приказал Феллоуди, и солдаты, которых я видела, пошли вперед.

Они появились передо мной, четверо мужчин, тащившие одного. В коридоре еще один человек опустился на колени с охапкой цепей. Прилкоп стоял, словно ожидающий убоя бык, пока его лодыжки заковывали в кандалы. Он не сопротивлялся, когда охранник встал и так же сковал его запястья.

Я испугалась.

Не меня, не меня! - я излучала эту мысль. Я отчаянно надеялась, что магия змеиного зелья не исчезла из моего организма. Весь доступный мне Скилл я толкнула в них. Либо это сработало, либо им не было велено меня забирать. Волк-Отец отвлек меня.

Прекрати это. Путь наружу – это путь внутрь!

Рычание Волка-Отца было напряженным. Я повиновалась. Стены поднялись. Я отошла от прутьев и присела на матрас. С какой целью они утащили Прилкопа? Капра обещала причинить ему боль. До смерти? Когда я приняла решение вчера вечером, создала ли я для него это будущее? Была ли в этом моя вина?

Испуганно и эгоистично я закрыла глаза и молилась, но совсем не богу.

Не дай им забрать меня. Пусть это буду не я.

– Здравствуй, Пчелка, – Коултри встал напротив моей камеры, опираясь на руку охранника. Я вскрикнула, с ненавистью увидев, что это заставило его улыбнуться. Он обновил свой белый грим, но нанесен он бы плохо. Виднелись полоски кожи. Он улыбнулся мне дрожащей улыбкой.

– Не думай, что я не знаю! Знаю. Ты убила их, и я буду смотреть, как ты за это заплатишь. Я увижу.

– Прекрати, – сказал ему Феллоуди. – Винделиар околдовал тебя магией. Сколько я должен это повторять? Мы поймали убийцу. Когда мы отведем Прилкопа вниз, ты сможешь убедиться сам. Это Любимый. Глупец вернулся. У него были все основания убить Симфи. Вероятно, Двалия попала под раздачу. Давай. Нам нужно убедиться, что Прилкоп надежно заперт, а затем идти к Капре в палаты целителей. Джессим сказал, что это был короткий нож. Будем надеяться, что он не нанес существенного вреда.

Они ушли. Прилкоп шел среди них короткими шагами, звенья цепей перекатывались по каменному полу. Двери снова захлопнулись. Я начинала ненавидеть этот звук. Тишина разлилась вновь. Один голос из другой камеры позвал:

– Охранник? Охранник?

Никто не ответил.

Я сидела и дрожала. Слишком много всего. Кто-то пришел, чтобы найти меня, чтобы спасти. И не получилось. А теперь Прилкоп исчез. Я не осознавала, как успокаивало меня его присутствие, пока его не увели. Мне было так холодно. Я не могла перестать дрожать.

– Пчелка? Пчелка, пчелка, пчелка?

Страшный голосок вернулся. Это звучало, как быстрая поговорка. Не человек.

– Пчелка? Пчелка, пчелка, пчелка?

Все ближе. Звук моего имени превратился в случайный повтор звуков. Я услышала слабый шум, похожий на встряхиваемой ткани, и царапанье.

– Пчелка? Пчелка, пчелка, пчелка?

Я этого не вынесу.

– Оставь меня в покое! – крикнула я.

Но вместо этого голос приблизился.

– Пчелка? Пчелка?

Теперь я могла сказать, откуда исходил звук. Он шел из-за каменной стены с отверстиями, которые создавали узоры из ракушек и цветов на полу моей камеры. Что-то закрыло свет у одного из отверстий и издавало скрежещущий звук, словно крыса в стене. Я обрадовалась, что отверстия были маленькими, а стена такой толстой. Не думаю, что оно сможет на меня напасть. Но я в ужасе уставилась на стену, когда из нее высунулся острый серебряный клюв. Он двигался, тыкаясь в воздух.

– Пчелка? – спросил он. – Пчелка, пчелка, пчелка?

Это мое воображение. Это не могло быть реальностью. Я не хотела смотреть, но не могла отвести взгляд. Клюв тыкался в воздух изо всех сил, словно пытаясь ворваться и схватить меня. Я заставила себя встать, а затем переместиться туда, откуда был лучше обзор на отверстие в стене.

Птичья голова. Блестящий глаз. Я присела, чтобы лучше видеть.

– Пчелка?

Возможности. Это случалось не часто, и каждый раз пугало меня. Голова птицы находилась в центре веера путей. Я поискала подходящее слово. Связь. Как та, что я почувствовала на рынке со слепым нищим. Это не могло быть ничем хорошим.