Честь, хлеб и медяки (СИ)

— Но так говорят, — произнес он, вытирая слезы, выступившие от смеха, и дергаясь всем тучным телом. — А еще говорят…

— Все, на сегодня хватит, — остановил его здоровяк, тоже колыхаясь от смеха. — А то завтра поржать будет не над чем.

Пока они смеялись, в таверне появился еще один посетитель — паренек возраста сбежавшего сына герцога. Испуганно озираясь по сторонам, он пробрался в самый дальний угол и уселся за стол, за которым пил дешевое вино Руперт.

Поначалу тот хотел ему указать, что есть свободные места за другими столами и надо было спросить разрешение у него. А вдруг ему не понравилась бы его компания? Но паренек не выглядел грязным бродяжкой, и Руперт, махнув, не стал ничего говорить. В нем нет-нет да просыпался бывший фаворит, который кидал в казематы таких вот пареньков, если они ему почему-то не нравились.

Парень уплел миску чечевичной похлебки, самое дешевое блюдо, которое нашлось в таверне, запил компотом и стал нашаривать на поясе несуществующий кошелек, по крайней мере, так показалось Руперту.

— Был же, — чуть не заплакал он, показывая кожаные ремешки, на которых висел когда-то кошелек. — Украли, срезали…

— Тихо, замолчи, — попросил его Руперт.

Он кинул на стол монету, явно превышающую по стоимости выпитое им вино и съеденную парнем похлебку.

— Пойдем, — Руперт поднялся, подхватил парня под руку и повел на выход.

Тот едва успел вскочить с лавки и теперь еле поспевал за ним.

— Сдачи не надо, — махнул рукой Руперт хозяину таверны. — Я зайду завтра, — пообещал он.

Хозяин всегда был рад щедрому посетителю, поэтому даже не сразу сообразил, куда тот повел парня, который сидел с ним за одним столом. Когда хозяин с другими посетителями таверны выскочили на улицу, след Руперта давно простыл. И где его искать, непонятно. А придет завтра, и спросить с него будет нечего. Какой парень? Не было никакого парня. Привиделся он им всем после разговоров о сбежавшем сыне герцога. Ведь никто толком и не разглядел его…

Руперт молча довел своего нового знакомого, который назвался Гоц, до дома, где квартировал. Он был уверен, что старики приютят и паренька.

— И почему ты сбежал из замка? — спросил Руперт, когда был уверен, что теперь их точно никто не услышит.

Он ни на секунду не усомнился, что за стол с ним сел сын герцога.

— Совесть, честь… — парень презрительно скривил губы. — Отец только об этом твердит, а при этом хочет женить меня на леди без совести и чести…

— Я бы тоже сбежал, — согласился с ним Руперт. — И как тебе удалось это сделать?

— Это как раз было несложно, — обрадовавшись, что его не отведут назад в замок, начал рассказывать Гоц, — прихватил несколько простыней, сплел веревку и спустился с крепостной стены прямо в ров. Переплыл его и очутился на воле.

— Повезло, простыни крепкими оказались, — хмыкнул Руперт, — мог сорваться и сломать шею. Что делать-то собираешься?

— Податься в наемники, — как само собой разумеющееся сказал парень. — Мне бы только из города выбраться…

— А оружие где собирался добыть? — спросил Руперт и скептически поджал губы. — Без оружия в наемники не примут.

— У меня же деньги были, — жалобно проскулил Гоц. — Немного, но на хороший меч хватило бы. Украли… Теперь не знаю, что делать.

Он чуть не плакал.

— Ладно, подумаем, как помочь твоему горю.

Руперт остановился, огляделся по сторонам — выжженная солнцем улица была пуста, кроме них, ветра и пыли, никого. Быстро схватив рукой Гоца за голову и наклонив его, втолкнул в распахнутые двери мазанки. Не надо, чтобы кто-нибудь заметил, куда они вошли.

========== Глава 12 ==========

Теперь все, если он хочет помочь парню, стоит подождать, когда Назар поведет караван в обратный путь. У того среди воинов была одна девушка — его дочь. Теперь будет две. Ведь никто не знал, сколько у главного караванщика дочерей и дочь ли она его вообще.

Мысль переодеть парня девушкой пришла в голову Руперту, как только он вывел его из дверей таверны и помчался с ним, взвалив на плечо кулем, в первый же проулок, пока другие посетители не очухались и не заподозрили неладное. Совсем еще мальчишка. Куда ему жениться? Ну и что с того, что стал совершеннолетним? До настоящего совершеннолетия еще, ой, как далеко. Повзрослеет, когда научится отвечать за свои поступки. А сбежать из отцовского дома — невелик подвиг. Пусть побродит по миру, присмотрится, узнает по чем лихо. Потом вернется, остепенится, тогда и женится на той, которую выберет сам.

Старики нисколько не удивились, когда в их доме появился еще один жилец. Хозяин молча кинул ему циновку вместо матраца, мол, вот твоя постель теперь, хозяйка стала готовить чуточку больше чечевичной похлебки. А по вечерам не один, а уже двое благодарных слушателей внимали историям о стародавних временах.

— А почему караваны не идут через пустыню? — спросил как-то Гоц, когда очередная сказка закончилась — Ведь в обход гораздо дольше и небезопаснее. — Вы так много знаете, — добавил он тихо.

— Давно это было, — произнес старик. — Но уже поздно, поэтому эту сказку я поведаю уже только завтра.

— Ну хоть самое начало… — молитвенно сложил руки Гоц на груди.

В его глазах плескалось такое неподдельное любопытство, которое было заметно даже в тусклом свете масляной лампы, что рассказчик не смог устоять.

— Только самое начало.

Старик подхватил тощенькое одеяло и закутался в него, словно ему неожиданно стало холодно. Он внимательно осмотрел всех, включая и свою жену, потом затянул песню. Какая сказка без песни? Он и другие истории рассказывал, словно пел.

— Давным-давно, жили на земле повелители пяти стихий — огня, земли, воды и ветра… Драконы…

— Дедушка, ты назвал только четыре стихии, — перебил рассказчика Гоц. — А пятая?

Старик перестал петь и взглянул на парня, словно видел его впервые.

— А ты внимательный слушатель, — похвалил он его. — Это только начало сказки. Завтра, уже только завтра расскажу дальше.

Кряхтя, старик поднялся с коврика, на котором сидел и побрел в свой угол. Он так и не скинул с плеч одеяло, хоть ночь стояла душная и теплая. Надо вспомнить и эту сказку. Ему всегда становилось холодно, когда он рассказывал о Драконах…

Пятая стихия… Старик с любовью взглянул на свою жену, которая уже тихо-смирно спала, отвернувшись к стене. Что он мог рассказать юноше, еще мальчику, о пятой стихии? Придет время сам все узнает…

На следующий день прямо с раннего утра Руперт разыскал Назара и заручился его словом, что тот возьмет его снова к себе в охрану, как только караван будет готов тронуться в путь.

— Опять корабли не пришли в порт вовремя, — пожаловался он Руперту. — Мне нет смысла сидеть здесь, деньги проедать, но и тащиться с пустыми повозками обратно не хотелось бы. На вырученные от продажи специй деньги я смог бы закупить товаров не только для амира Файзуллы ибн Басима, но и для себя лично.

Он улыбнулся и хитро подмигнул.

Руперт не сразу догадался, о каком товаре шла речь. Но потом вспомнил разговоры в таверне. Не только Назар ждал кораблей, но и весь город. С их приходом начинал работать невольничий рынок. Гадко, противно, ему казалось…

Но с другой стороны, невольницу можно было купить совсем недорого. Жена обходилась гораздо дороже.

Руперт встрепенулся. А почему бы нет? Оставить девушку старикам, а за нее выдать Гоца. И свидетели будут, что он приобрел живой товар. Например, тот же Назар подтвердит, если с ним сходить на рынок.

— Тебе-то зачем девушка? — расхохотался караванщик, когда Руперт высказал свое пожелание тоже купить невольницу.

А что? Деньги у него оставались — он отложил ровно половину, чтобы рассчитаться хотя бы частично с мастером и за перчатки. Оставался еще амир. Но Руперту же заплатит Назар за обратный путь. Хватит и на амира.

— Живешь в казарме, дома своего нет. Куда ты ее поведешь? — хмыкнул караванщик. — У меня жена старая, вот пытаюсь ей подобрать замену. А ты? Что ты ищешь?