Честь, хлеб и медяки (СИ)

— Молодец, — похвалил его за вечерним чаем старик и выставил на стол вазочку с засахаренными фруктами.

Руперт схватил ее в руки — его первым порывом было съесть все, ничего не оставить. Но, одумавшись, он поставил вазочку на столик, взяв из нее один вяленый финик.

— Я рад, что ты напрочь лишен чувства неспособности, — похвалил его мастер. — Человек обучаем. Всему и всегда. Если это не так, то это не человек. Даже зверь поддается дрессировке.

— И много существует чувств, от которых надо избавиться? — поинтересовался Руперт. Он снова уставился на вазочку, размышляя, съесть цукаты или проявить силу воли. — А любовь например?

— Чувство любви? — усмехнулся мастер, задумавшись. — Умей забывать о любви хоть иногда. Она отвлекает тебя от чего-то действительно важного.

Старик тоже отправил в рот сладкий финик и запил его чаем. И он любил когда-то, только это было очень давно — сначала жену, потом одного из своих учеников. И первая, и второй покинули его, отправившись в мир иной. Он сильно и довольно долго переживал эти две потери, решив для себя, что любить больше никого не станет.

— А есть что-то действительно важное, кроме любви? — удивился Руперт.

— Есть, — покачал головой мастер. — У каждого человека важное свое. Подумай хорошенько, что это для тебя.

— Сейчас для меня важно стать хорошим воином и поступить на службу к амиру, — решительно ответил Руперт.

— Что же, — согласился с ним мастер, — желание похвальное. Познать себя, узнать, на что способен, никогда не бывает лишним…

Скоро Руперт стал двигаться в бою ничуть не хуже самого мастера — сказывались молодость и упрямое желание познать все тайны военного ремесла. Он почти профессионально уходил от ударов, выматывая своего учителя порой ничуть не хуже, чем тот его в самую первую их встречу. Выпад, Руперт изгалился — его тело приняло почти горизонтальное положение. Он оперся на свободную от оружия руку. Мастер, не ожидая подобного, потерял равновесие и превосходство в бою. А Руперт тем временем сгруппировавшись поднырнул под его руку с мечом и, оказавшись с ним лицом к лицу, приставил свою палку к шее мастера.

— Я вас «убил», — счастливо объявил он о конце этого поединка.

— Пожалуй, да, — согласился с ним тот. — Это тот случай, когда я больше ничему не смогу научить тебя. Ученик превзошел своего учителя. Ворота моего дома открыты для тебя теперь и снаружи.

— Да, но… — растерялся Руперт, — вы мне так ничего не сказали о шамшире…

— Ах, да, о том мече… — ухмыльнулся мастер. — Ты ведь не думал о деревянной палке, сражаясь со мной. Она была как бы продолжением твоей руки. А шамшир и подавно. Как только ты его вынешь из ножен…

Он замолчал. Что он мог сказать своему ученику? К подобному оружию ему довелось прикоснуться лишь единожды. А тот носит его на поясе, даже не догадываясь, каким сокровищем обладает. Это пропуск в вечность. По крайней мере, пока меч принадлежит ему, смерть его владельцу не грозит…

— Хочу пожелать тебе никогда не поддаваться чувству паники, каким бы страшным ни был твой противник, — добавил мастер на прощанье. — Запомни. Мы все равно умрем когда-нибудь. А пока жив, сражайся до последнего.

Руперт кивнул.

— Заходи к старику, когда станешь бывать недалеко от моего дома, — попросил он. — Я за чаем поведаю тебе о других чувствах. А, может, ты расскажешь мне, с чем расстался без жалости…

========== Глава 10 ==========

Комментарий к Глава 10

https://vk.com/search?c%5Bperformer%5D=1&c%5Bq%5D=%D0%94%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D0%B4%D0%B0&c%5Bsection%5D=audio

Первым делом Руперт отправился на базары. В столице они весьма колоритны, а разнообразие товаров вызывало искреннее удивление. Он сразу же, не торгуясь, купил себе широкие шальвары, чтобы не выделяться — в подобных ходило большинство населения, что мужчины, что женщины. Выбрал немаркого темного-коричневого почти черного цвета. Такие можно долго носить, не стирая, а походных условиях это немаловажно. Даже кровь не будет заметна на них. А вот с курткой вышла заминка, определиться сразу не получилось. Руперт несколько раз обошел базар, но так и не нашел того, что хотел. А желал он отыскать такую вещь, чтобы защищала она его грудь от меча врага, а спину от удара предателя, чтобы под тканью были прострочены крепкие костяные пластинки.

— Что ищете, молодой человек? — окликнул его хозяин лавки. Он торговал дорогими шелками, золотой и серебряной парчой.

— Ай, — отмахнулся от него Руперт, — у вас такого товара всяко нет и в помине.

— Не скажи, — покачал головой торговец. — У меня много чего интересного имеется в лавке. Заходи, поищем, подберем.

Не желая обидеть человека, который ничего дурного ему не сделал, Руперт осторожно бочком вошел в двери. И ахнул…

Каких только товаров в лавке не было — и оружие, инкрустированное драгоценными каменьями, и наручи на любой вкус и размер, и кольчуги такие тонкие, что под рубахой не видно, но такие крепкие, которые выдержат удар дамасской стали, и расписная тонкого фарфора посуда, которая смотрелась совершенно инородным телом среди металла.

— Хотел куртку с костяными пластинками, — не очень уверенно произнес Руперт, так как засомневался.

Надо было увидеть, чтобы понять, что на самом деле ему нужно.

— Рубаху купи любую, какая приглянется, а защиту я тебе подберу, такую, никакое оружие не возьмет. И с пластинками, и с шипами.

— Я сейчас! — прокричал Руперт, устремляясь назад к торговцу, у которого совсем недавно купил штаны. У него он заприметил куртку, которая ему понравилась, но та оказалась самой обыкновенной, лишь поэтому он не рискнул приобрести ее.

Он опасался, что тот уже закрыл лавку и отправился посмотреть на выступления фокусников и эквилибристов, которые расположились на базарной площади…

— Вот, — Руперт в новой одежде предстал перед лавочником, который пообещал подобрать ему защиту.

Тот окинул его внимательным взглядом и предложил:

— Возьми тонкую кольчугу, наручи, шипастые наплечники… Глянь на нерецкий шлем.

— От шлема откажусь, — покачал головой Руперт, — а вот остальное примерю…

Лавку он покинул с несколько облегченным кошельком, но тяжестью металла на плечах, способного уберечь его от ран.

Но не только экзотика товаров завлекла Руперта на базар. В толчее и суете его можно было подслушать много интересного, узнать последние новости, просто поговорив с торговцами — они знали все, что происходило во дворце амира Файзуллы ибн Басима.

И теперь направляясь туда, Руперт знал, что амир красив и молод, но четко представлял, чего хотел получить от этой жизни. Что бы ни происходило — хоть разбойники разграбили богатый караван или товары не доставлены за море — его невозможно смутить резко изменившимися обстоятельствами или застать врасплох сложностями. Амир Файзулла просто набирал еще больше наемников для охраны караванов или покупал корабли, чтобы было потом с кого спрашивать за пропавшие товары. Он быстро терял интерес, если какое-то дело затягивалось или не выгорало, но за задания, причем чем сложнее и трудновыполнимее задача, тем больше вероятность, что именно амир Файзулла решит ее быстрее и лучше всех, принимался с огромным энтузиазмом. Он смел и уверен в своих силах, умел заработать деньги, казалось бы, на пустом месте, то есть на песке и ветре, но и легок в тратах, не скуп. Склонен к принятию импульсивных и необдуманных решений, весь базар только и твердил о том, с каким хладнокровием он приказал убить из ревности свою самую красивую и любимую наложницу. Якобы она ему изменила. Все спрашивали друг у друга, как можно это сделать в гареме? И, спрашивается, с кем? И как поплатился тот, с кем изменила наложница?

Последний вопрос тоже заинтересовал Руперта. Лорд Дитмар его просто выгнал, когда услышал о том, что его невеста изменила с его оруженосцем. Амир же Файзулла мог и самолично перерезать горло даже лучшему другу, если тот покусился на его собственность. И об этом говорили на базаре…