Кузница Тьмы (ЛП)

Пограничные мечи перелились через первую ограду и замедлились, позволяя застрельщикам их догнать. Завидев неуклюжих пехотинцев, Айвис едва заметно кивнул себе. Им найдется мало дела, пока битва не замедлится. Увы, он намеревается не делать промедлений от начала до конца боя.

Тут он тихо выругал лорда Драконуса. Тот должен быть здесь, командуя первой кровавой стычкой своих клинков. Но все приказы - столь важные - будут исходить от незначительного капитана, уставшего от войн десятилетия назад. "Помогает мне лишь то, что я видел подобное много раз. И мешает то же самое, что им всем провалиться!" Он затянул ремешок шлема и повернул коня.

Клин уже стоял перед ним: прямо впереди трое отборных солдат, за их спинами передовая шеренга - двенадцать с каждой стороны, построение шеврона.

- Клинки! Мы не искали драки. У нас нет повода ненавидеть врага. Но не печальтесь происходящему, лишь честно поклянитесь, что выразите горе через долгие месяцы и годы. Таково бремя солдата. Ну, надеюсь, все помочились, прежде чем сесть на коней - увижу того, кто хлюпает в седле, будет публичная порка! - Он услышал смешки и скривился. - Думаете, шучу? Я уже вам говорил, но, похоже, пора повторить: стали домовыми клинками Драконсов, и будут вам указывать, когда есть, когда пить, когда спать и когда вставать, когда срать и когда ссать, когда трахаться и когда убивать. Что ж, вы по приказу проделали все, кроме последнего пункта. Пришло и это время. Время убивать.

Он заставил коня сделать шаг навстречу строю. И еще. - Хотелось бы мне быть с вами. Будь лорд здесь, я стал бы на острие клина, вы же знаете. Но его нет, так что командовать выпало мне. Левый фланг, ободрать щиты!

Солдаты вложили мечи в ножны, начав снимать со щитов тонкий слой войлока, обнажая лакированную белую древесину.

- Сержанты и капралы, следите за флагами на склоне у крепости! Если не различаете их, смотрите выше, на башню. Вы всегда увидите два флага на каждом шесте. Два флага на белом шесте и два...

Кто-то прервал его, выкрикнув: - Прощенья просим, капитан! Если кто этого заранее не заучил, порубить такого в куски!

Айвис сдался, чувствуя себя глупцом. - Отлично. Я старик, видит Бездна. Мне хочется потрындеть.

В ответ раздался хохот.

- Сир! Милостиво просим уйти с пути!

Скорчив гримасу, Айвис ухватил поводья и повернул влево. Он ехал, смотря строго перед собой, слыша лишь голоса солдат.

- Сир! Я вот пропустил приказ трахаться!

- Врешь, Шентер! Такого приказа ты никогда не пропускаешь!

- Приходи ко мне потом, Шентер!

- Только по приказу, Браск. Клянусь острием меча.

- Погодите, что я слышу? Шентер готов исполнить приказ?!

Тут он проехал всех. Кивнув себе под нос. Много раз такое слышал, тысячи оттенков одного вкуса. И каждый раз болит сердце, ведь это сама жизнь протискивается сквозь душный, тесный миг перед началом битвы. Любой жест, любая грубая шутка светится золотым стягом в черном лесу, и потому так тяжело будет вынести то, что случится совсем скоро.

Доехав места расположения флагов на склоне, он развернул коня к полю.

Погран-мечи собрались на той стороне. Встали неровной, рваной линией, одни готовят копья, другие вынимают узкие клинки. Поднятая ими пыль почти улеглась, чистый воздух между армиями колышется на дневной жаре, будто вода.

Жара была совсем не желанна, ведь она обещала обезвоживание и тепловые удары дом-клинкам в тяжелых доспехах. Но ведь если битва затянется надолго, всё и так будет потеряно.

- Сигнальщик!

- Сир?

- Знак к наступлению.

- Слушаюсь, сир!

Через мгновение клин двинулся, постепенно переходя на рысь.

Отныне враг приговорен, как и его клинки. Они оставили за собой полевые стены, отступление будет невозможно.

Он видел, что и погран-мечи двинулись вперед.

Слева от войск стояли два знамени. Одно было нетвердо вонзено в грунт и покосилось, опершись на древко второго. Он не мог понять, чье это знамя - снова поднялась пыль. А когда почва затряслась - домовые клинки двинулись галопом - оба знамени упали наземь. Айвис нахмурился, но далекие крики заставили его отвернуться.

Сендалат, широко раскрыв глаза, следила за ринувшимися навстречу одна другой армиями. Вент стоял рядом и тихо бранился. Он только что пояснил, что враги оказались пограничными мечами, что повод для битвы неясен.

Атакующие дом-клинки стремительно мчались, при этом построение теряло форму клина: центр замедлялся, крылья расходились шире. Вражеский порядок напротив них, кажется, зашатался - но трудно было судить сквозь густые клубы пыли.

К моменту столкновения тяжелая кавалерия неслась почти ровным строем в три шеренги. Она врезалась в широкие ряды вражеских сил; Сендалат задохнулась, видя, как скакуны взмывают в воздух, молотя ногами. Там и тут погран-мечи падали под ударами подков. Пыль над линией схватки стала алой. Через мгновение битва исчезла за тучами пыли, лишь лязгающая какофония доносилась до них.

Она замечала белые щиты слева, черные щиты справа, но вскоре не видно стало и этого. На склоне, внизу и справа от себя, она заметила конного капитана Айвиса в окружении сигнальных шестов - флаги не меняли с самого начала схватки. Такие же флаги косо висели над воротами. Никаких признаков паники, сигнальщики неподвижно стоят на постах.

Значит, вот так оно и бывает?

Клин тяжелой кавалерии, столь притягательный для наскоков более подвижных погран-мечей, внезапно перестал существовать. Не успев отреагировать на молниеносную перемену, солдаты столкнулись с врагом.

Прямо перед Ринтом оказался дом-клинок в кольчуге поверх кожи, забрало опущено, делая его кем-то безликим. Он видел: пика опускается, пронзая шею коня, Клинок отпускает оружие и взбрасывает щит, принимая колющий выпад Ринта. Его оружие звякнуло о медные заклепки под черным войлоком и отскочило. Конь пошатнулся, припадая на одну ногу.

Ринт пытался выскользнуть, но животное уже придавило его. Мучительная боль возвестила, что правое бедро вывихнуто из сустава. Он чуть не разорвал горло воплем. Клинок промчался дальше, за ним оказался другой, женщина - длинные волосы свисают из-под края шлема. Копье нырнуло, пронзив Ринта под левую ключицу. Тяжелый стальной наконечник разрубил кость, проскрежетал по лопатке, раздирая ткани. Она вырвала копье, скача мимо. Ринт попытался махнуть мечом, подрезать бабку лошади. Вместо этого копыто опустилось ему на горло. Мгновение невыносимой тяжести, и оно поднялось, напоследок ударив по челюсти.

Он смотрел в пыльное небо. Воздух все же просачивался сквозь измолоченную гортань, наполнял легкие. Боль пульсировала в шее, словно кулак ворочался под кожей.

"Как ... быстро".

Смерть была рядом, но что-то его удерживало. Он старался усмирить мысли, пытался понять, что держит его здесь, в луже собственной крови. Никогда не ощущал он такого холода, такой слабости и тяжести.

Ринт попытался повернуть голову, чтобы найти сестру, но мышцы отказали. Он понял, что не чувствует тела, только безмерный вес сверху. Звуки битвы затихали - или отказывал слух?

"Мы побеждены. Вот так легко... Пограничных Мечей более нет. Хочу умереть сейчас. Хочу уйти".

Он сощурился, глядя в небо, и наконец различил дерево - откуда оно взялось, почему он не видел его на поле брани - безуспешные вопросы, но он видит в ветвях летний ветерок, глядящий пыльные зеленые листья. И на одной высокой ветви сидит сестра, юная и гневная, и не желает слезать.

Пора ему пойти и снять ее, снова. Вечно так. И вновь он сердится. Но не покажет этого, ведь народ собрался, смеется и дает советы.

Ринт встал и полез на дерево. Легко. Всегда было легко, ведь деревья сделаны, чтобы лазать. Он кашлял от пыли, снова и снова протирая глаза, в груди ломило при каждом вздохе. Плевать. Она всё ближе.

Наконец он добрался и сел рядом, на ту же ветвь. Но когда поглядел, готовясь выбранить за доставленные хлопоты, увидел: Ферен пропала, на ее месте сидит Олар Этиль.