Трибред (СИ)

Так как со времени последнего пробуждения слабость так и не отступила, дабы не выругаться я заговорил метафорами:

— Если бы солнце погасло, а луна упала на землю, это не заставило бы мое тело даже вздрогнуть, — вот так, а теперь думай, что я имел ввиду.

«Стоп-стоп, куда это меня понесло? Я же хотел узнать, как оказался в больнице».

Видимо, что-то отразилось на моем лице, так как доктор улыбнулся еще шире и поспешил успокоить своего пациента:

— Пару дней назад ты поступил к нам с сильнейшим чакроистощением, а твои друзья, хоть и прибегали каждый день, но толком объяснить, что же произошло, так и не сумели. По словам Икиры-куна ты просто не проснулся утром, а когда они не смогли разбудить тебя и днем, то решили обратиться за помощью в больницу. После обследования, мы обнаружили необычное образование в твоей системе циркуляции чакры, скорее всего какая-то патология, куда уходит большая часть всего, что производит твой источник. Сейчас принимается решение об операции, чтобы отсечь канал, по которому утекает чакра, но предварительно предстоит провести некоторые исследования, дабы убедиться, что операция не оставит тебя инвалидом.

— Отсечь канал? — не на шутку обеспокоился я.

— Ну да. Мы бы не стали даже задумываться о столь радикальных методах, но ты и сам должен понимать, что в таком состоянии, как сейчас, жить будет очень сложно, а о карьере шиноби, вообще придется забыть, — доктор сочувственно покачал головой. — Но не расстраивайся раньше времени, может быть, все еще образуется. Пока что мы подкормим тебя специальными витаминами да и вливания медицинской чакры могут принести свои результаты.

Еще немного постояв рядом с моей кроватью, монстр с зелеными волосами пожелал мне не опускать рук, и, пообещав вскоре вернуться, продолжил обходить пациентов.

«Ну, получил, самый умный лягушонок в маленьком болоте? Своими экспериментами, едва не свел себя в могилу, и есть вероятность, что испортил столь тщательно взращиваемую тушку. Хотя… это надо еще проверить, может быть, смогу исправить то, что уже наворотил».

Губы скривились, словно я съел килограмм лимонов. Опять собираюсь лезть туда, где ориентируюсь чуть лучше, чем никак, и буду копаться кривыми руками в механизме, который природа оттачивала на протяжении сотен поколений. Остается только радоваться, что со средоточием разума не стал проводить никаких экспериментов.

Немного поерзав на кровати (для чего пришлось напрячь все имеющиеся силы), закрываю глаза и проваливаюсь в медитацию. Спустя всего пару минут обнаруживаю себя стоящим лицом к источнику, в том самом зале с множеством выходов, ничуть не изменившимся с прошлого посещения.

Но если архитектура моего внутреннего мира осталась прежней, то «золотое солнце» источником чакры именуемое, тем же похвастать уже не могло. Начать хотя бы с каналов, отходящих в коридоры, ранее сверкающие силой теперь они напоминали тонкие нити, в лучшем случае, пустые трубки капельницы. А вот источник, работая в реверсивном режиме, увеличился в полтора раза и пульсировал с частотой, в четыре раза превышающей ритм биения сердца.

Куда же девается вырабатываемая энергия? В резервуар, конечно, больше некуда. Тот самый канал, который я проложил от золотого шара до клапана, за прошедшее время расширился, и теперь угрожая прорваться проводил через себя примерно девяносто процентов чакры, предназначающейся для нормальной деятельности моего тела.

«Вот влип».

Даже на мой неопытный взгляд, если источник продолжит работать в таком же темпе, то в самое ближайшее время просто сгорит, я останусь совсем без чакры и, вероятнее всего, этого уже не переживу.

Не теряя времени, подхожу к клапану и, начиная от того места, где канал уходит в резервуар, приступаю к обматыванию его чем-то, отдаленно похожим на эластичный бинт, появляющийся прямо в ладонях. На то, чтобы добраться до источника, потребовались два часа субъективного времени, но результат явно стоил потраченных усилий.

Канал, ведущий от источника к резервуару, сузился вдвое и теперь не создавал впечатление трубы, готовой прорваться в любую секунду, а вот остальные каналы, напротив, чуть расширились, радуя глаз тусклым золотистым сиянием.

Дабы закрепить результат создаю стальную сеть с мелкими ячейками и обматываю ее поверх «бинтов», еще немного сжимая канал. Теперь в резервуар уходит максимум тридцать процентов всей вырабатываемой чакры, и хоть это намного больше, чем я рассчитывал, но с увеличением источника, последствия сгладятся.

Что касается самого «золотого солнца» источником именуемого: после того как потери чакры уменьшились втрое, ритм работы замедлился и теперь лишь в полтора раза превосходил ритм биения сердца.

Удовлетворенно осмотрев конструкцию, получившуюся после двух посещений этого места, желаю себе удачи и выныриваю из внутреннего мира.

Как ни удивительно в себя прихожу опять-таки в больничной палате. За прошедшее время изменились только мои ощущения собственного тела, больше не кажущегося неподъемным манекеном. Под кожей словно бегают мелкие жучки клана Абураме, вот такие вот ассоциации складываются, при возвращении в систему циркуляции нормальных объемов чакры.

Джафар.

И вот я сижу в купе поезда, который через четверть часа отправится в Лондон. Первый год обучения в Хогвартсе закончился, принеся с собой море новых знаний, а также эмоций. О приключениях последних дней, пожалуй, поведаю отдельно и чуть позже.

Как и обещал Дамблдору, я принес Гарри Поттеру свои извинения, за то, что распускал про него нелицеприятные слухи. Сделано это было прилюдно, прямо у входа в обеденный зал. Правда, каждое предложение, кроме основного смысла, содержало в себе плохо завуалированную насмешку, а если копнуть глубже, то и прямое обвинение в глупости.

Не знаю как, но рыжий приятель Поттера, сумел понять истинный смысл моих слов и, покраснев до состояния собственных волос, бросился отстаивать честь друга при помощи кулаков. Наверное, я все же слишком увлекся, играя интонациями, так как и сам Золотой Мальчик, совершенно не искушенный в тонкой науке интриг и скрытых оскорблений, так же начал о чем-то догадываться, иначе зачем было хвататься за палочку?

В итоге мелкой потасовки репутация команды Поттера оказалась слегка подмочена, а с Гриффиндора сняли тридцать баллов. Мне же удалось откреститься от дружбы с Мальчиком, Который Выжил, которую пытался навязать наш директор.

Кстати, мой заработок, завязанный на написание многофутовых работ по разным предметам, сильно уменьшился. Дабы не выходить за рамки, установленные Дамблдором, пришлось перейти на подготовку шпаргалок, кратких изложений, а также помощь в поиске информации и консультации по написанию работ. Со стороны могло даже показаться, что я стал очень общительным и популярным человеком, причем среди представителей всех факультетов.

Так как на работу с «клиентами» стало уходить намного больше времени, собственные проекты практически встали. В сложившейся ситуации я видел лишь один большой плюс: в будущем, когда нынешние ученики займут весомые должности в самых разных сферах деятельности, то к моей персоне они будут испытывать если не дружелюбие, то хотя бы благосклонность. А потому, продолжаем улыбаться и терпеливо отвечать на вопросы.

Зимние каникулы стали глотком свободы. Почти все мои «клиенты», которых набралось уже почти два десятка, разъехались по домам, а те что остались, решили дать себе отдохнуть и в библиотеке не появлялись. И вот, когда я уже собирался приступить к изучению давно отложенной книги, покой был нарушен совершенно неожиданной личностью.

— Гарольд Джеймс Поттер, чем обязан столь высокому гостю? — в моем голосе не было ни капли ехидства… почти не было.

Мы находились в закутке между стеллажами, называемом в шутку «Логово Ривенкловского змея». Надеюсь объяснять, в чью честь уютный уголок получил такое наименование, необходимости нет?

Я сидел за столом, заваленным свитками с заметками, записными книгами и кучей фолиантов, содержащих в себе знания по самым разным направлениям магии. Посетитель (Гарри Поттер, Золотой Мальчик) стоял в двух шагах от моего рабочего места, и на его лице отражалась нешуточная борьба.