Трибред (СИ)

Пришлось придумывать теорию о собственной системе обучения, чтобы «детектив» не побежал рассказывать о моем странном поведении своему декану, после чего я могу лишиться способа заработка. Хоть в школе нас кормят бесплатно, но по-моему деньги лишними не бывают, и медленно толстеющий кошелек полностью с этим согласен.

Кроме сочинений я иногда подготавливаю краткие изложения тем, шпаргалки и прочие приятные мелочи, позволяющие упростить обучение. При всем опыте наших профессоров преподносят информацию они слишком уж заумными способами, что заставляет большее количество студентов обращаться ко мне.

Работа с книгами позволяет мне вылавливать крохи полезной информации, чтобы составить собственную теорию магии, а затем и алгоритм, по которому создаются заклинания. Уж больно не хочется идти проторенным путем, изучая только результаты чужих исследований, которые, по моему мнению, не проводились уже лет триста. Косвенно это подтверждают последние достижения, не идущие ни в какое сравнение с работами магов пятнадцатого века.

Если у маглов пик развития наступил в период с конца девятнадцатого века и до сегодняшнего дня, то маги остановились в развитии где-то веке в семнадцатом. Главной причиной, как мне видится, стали многочисленные запреты на целые виды магии вроде демонологии, некромантии, магии крови, которую запретили совсем недавно.

Да и как уже не раз было замечено, даже гипноз в среде магов почти не используется, хотя в прошлой жизни это было почти основное мое оружие. Запрещено чтение мыслей, а соответственно угасло направление, позволяющее защищать и усиливать разум.

— Кар? — Эдгар приземлился на стол передо мной, и задумчивым взглядом обвел стопку книг.

— Велика цена, ведь знанья — это власть, — продекламировал я строчку из случайно услышанной в приюте песни. — Если я не смогу разобраться в принципах работы здешней магии, то просто перестану себя уважать.

— Кар! — на этот раз, в голосе ворона, звучала откровенная насмешка.

— Не так все плохо, принцип зелий вполне понятен, нужно только заучить классификацию ингредиентов… да и в трансфигурациях ничего сложного нет, в прошлой жизни я использовал нечто подобное, превращаясь в змея. Хотя тогда на это уходило просто море энергии, которой сейчас нет, и взять ее неоткуда. Вот с чарами чуть хуже, принцип плетения магических каркасов вроде ясен, а вот алфавит отдельных символов найти не удается. В общем, все хорошо в теории, а во сне так просто отлично. Хуже будет, когда дело перейдет к практике…

— Кар, — на этот раз, ворон попытался выразить сочувствие от ощущения несовершенства мира, но получилось у него плохо.

— Ты прав, надо взять себя в руки и попытаться совместить эту магию, с тем, что осталось у меня из прошлой жизни… но сперва закончу работу над этими сочинениями.

Вот так, погруженный в изучение магических фолиантов и груды исписанных свитков я и проводил все время, свободное от занятий в классах. Возможность получения знаний захватила разум, и если бы была возможность ночи я проводил бы здесь же.

К сожалению должен признать, что слишком увлекся, составляя собственную теорию магии этого мира, и пропустил тот чудесный день, когда «Золотой Мальчик», а именно Гарри Поттер, разделался с троллем в женском туалете. Мой шутливый намек насчет того, что же «Мальчик-Который-Выжил» делал в женском туалете и как именно он расправился с троллем, оценили только слизеринцы — особенно им понравилась мысль о том, какого пола был побежденный монстр. Жаль, конечно, но с собственным факультетом после этих слов отношения окончательно испортились, и теперь меня старательно не замечали.

Испугали! Отсутствие друзей-малолеток только развязало мне руки, и теперь нет нужды придумывать отговорку, почему я столько времени провожу в библиотеке. Правда, во время одного из завтраков «всезнайка из Гриффиндора» попыталась вызвать в моей душе чувство стыда за распускаемые слухи, но была категорично проигнорирована, а заодно и высмеяна за незнание этикета и правил поведения во время принятия пищи в приличном обществе.

Тот случай еще больше оттолкнул моих сокурсников, зато некоторые слизеринцы начали бросать в мою сторону заинтересованные взгляды. Я даже получил прозвище «Ровенкловский змей». Хе-хе, если бы они знали, какую форму я принимал, будучи магом в родном мире…

Кроме учебников и опубликованных трудов великих магов я старательно разыскивал информацию о преподавателях Хогвартса. Директор Дамблдор является на данный момент сильнейшим магом Англии и всей Европы, но вот истинного уровня его сил по-моему не представляет никто, за исключением самого белого мага. О профессоре Снейпе известно чуть больше, все же при всей своей нелюдимости он гораздо более социальное существо нежели его начальник, но свое мнение об этом ренегате я оставлю при себе. Во избежание, так сказать…

Все остальные учителя оказались совершенно не защищены от тех, кто знает, что искать. Обидно только то, что за их именами нет страшных тайн, а личные дела не имеют отрицательных записей. Только мне это кажется подозрительным?

Итогом моих изысканий стало неутешительное мнение, что даже до уровня Снейпа я вряд ли доберусь, даже если убью пол-жизни на увеличение магического резерва. А как известно. не везде и не всегда можно полагаться только на сложные планы и обширные знания. Частенько наилучшим выходом, является удар грубой силы, которой мне и не достает.

— Кар, — привлек мое внимание Эдгар, оповещая о том, что кто-то приближается.

Спешно прячу свитки, на которых писал работы для «заказчиков», и открываю тонкую старую книжицу по магии элементалей. На мой взгляд в современном магическом мире незаслуженно мало времени уделяют ритуалам и шаманству, а ведь они вполне способны нивелировать слабость моего резерва.

Прошла почти минута, прежде чем из полумрака появилась профессор Макггонагалл, одетая в свою неизменную зеленоватую мантию.

— Мистер Абабуа, почему вы здесь один?

— Странный вопрос, профессор. Наверное, потому, что хочу когда-нибудь стать по настоящему сильным магом, а не человеком из серой массы, — отвечаю с легкой улыбкой, а глаза честные — и ведь говорю почти правду.

— Понятно, — Макгонагалл нахмурилась, обвела стопки книг на столе тяжелым взглядом и продолжила допрос. — Неужели вы собираетесь прочитать все эти книги за один день?

— Что вы, профессор, я всего лишь ищу интересующую меня информацию. Вообще, на мой взгляд, достаточно бесполезно читать все подряд только для того, чтобы получить знания, которыми никогда не сможешь воспользоваться, так как даже не представляешь нужную ситуацию, — и новая едва заметная улыбка.

— Хорошо, я рада, что вы так здраво мыслите, мистер Абабуа, — и МакГонагалл улыбнулась — ведь знает как я не люблю свою фамилию. — Вас хочет видеть директор, так что поторопитесь и не забудьте вернуть книги на место.

Где-то в животе появилось неприятное ощущение. Первая же мысль была о том, что мой маленький бизнес решили прикрыть, а на меня будут накладывать санкции, вроде ограничения времени на посещение библиотеки. Отчисление я вообще не брал в расчет, все же проступок не столь страшный, ведь запретными знаниями я не баловался.

Спустя тридцать минут под конвоем профессора МакГонагалл я добрался до горгульи. закрывающей вход в кабинет директора. Преподаватель прошептала пароль, и преграда отодвинулась, а моим глазам открылась лестница.

— Поспешите, мистер Абабуа, директор ждет, — женщина подтолкнула меня в спину, отрезая пути к отступлению.

«Ну, посмотрим, чем нас удивит великий белый маг».

С этими мыслями я активировал на полную мощность все щиты, что успел навесить на свои разум и память. Эффект от этого несколько неприятный, словно смотришь на мир через толстое стекло, в толще которого теряются все краски и остается только черное и белое.

Возможно, кабинет Дамблдора и впечатлил бы меня, будь я обычным ребенком, совершенно не знакомым с настоящей силой. Но декорации были действительно хороши, хотя бы тем, что на множестве полок лежали хоть и слабые, но вполне настоящие артефакты. А феникс, сидящий на жердочке будто обычный сокол, вообще должен был заставить меня захлебнуться слюной от восхищения.