Белый, как снег (СИ)

- Пожалуй. Однако, я не собираюсь быть неблагодарным – думаю, что и тебе не помешает моя помощь, скажем, при мытье, верно?

Я кивнул, ибо считал это взаимовыгодным сотрудничеством.

В покоях Альбина я с интересом огляделся: много книг на открытых полках – это так непривычно, у нас принято прятать печатную продукцию в шкафы. Еще наблюдалось бюро, несколько кресел, козетка с красиво выгнутыми ножками…

- Альбин, а где же постель? Я не вижу дверей, ведущих в какие-либо комнаты…

- Видишь ли, милый Кевин, так как днем дом вымирает и ни единая живая душа не бодрствует - все погружены в беспробудный сон, то место дневного отдыха принято прятать.

Вампир прошагал к стене, нажал неприметный рычаг, за панелями что-то загудело и часть стены отошла в сторону, открывая проход в маленькое помещение без окон. Я зашел внутрь и с изумлением оглядел совершенно пустое пространство. Единственным предметом, находившемся в этом чулане, был заполненный землей каменный короб. Этот короб был достаточно высок – мои колени находились значительно ниже его края, серый камень складывался в совершенно гладкие, ничем не украшенные боковины. Земля занимала чуть больше половины «гроба». В целом напоминало склепы состоятельных горожан – все вокруг каменное и холодное.

- Я никак не соображу – привычной кровати вообще нет? – спросил я.

- Э… Понимаешь, Кевин, кровать детьми ночи обыкновенно используется лишь для плотских утех, я же избегал привязанностей и потому никогда не заводил постоянного любовника. Иногда захаживал в особые заведения, ну, ты понимаешь, но там были свои кровати…

- Все-таки кровать нужна! – решительно заявил я. - Пусть ты и спишь в этой грязи… Слушай, так, выходит, ты с утра весь в земле, что ли? И одежда?

- Дети ночи не надевают лишнее, это было бы престранно. Да, ты прав: я - грязный. Каждый вечер, пробуждаясь, я вынужден приступать к водным процедурам.

- Ага. То есть мне придется позже ложиться и позже вставать… Наверное, и детей стоит приучить к тому, чтобы ложиться попозже?

- Если мы тщимся вырастить из них фамильяров, это было бы разумно, - согласился Альбин.

Потом я помог Альбину принять ванну. Вампир жаловался мне на усталость и все время норовил обнять за плечи и прижаться, чуть ли не повиснув на мне всем весом. Наконец, он уснул, и я направился в наши покои, чтобы тоже немного подремать – я уже привык пол ночи бодрствовать, потому днем меня клонило в сон.

Мы с парнями и детьми разместились в двух покоях. В одном покое дети и помощники, за ними присматривающие, в другом – я, сыновья и Грета. Грета, кстати, спрыгнула с моего плеча еще на лестнице и с тех пор не появлялась. Наверное, исследует новую территорию.

В следующие недели выяснилось, что малыши почему-то предпочитают спать рядом со мной. Посреди ночи они вскакивали с криком и не успокаивались, пока не перемещались на мою постель. При этом маленькие, казалось бы, создания умудрялись расположиться так, что мне приходилось скрючиваться. И еще Джонни так активно перекидывал свои ноги из стороны в сторону, что мне с прискорбной регулярностью прилетало пяткой по лицу. Махонькая, вроде, пяточка, а все равно весьма чувствительно. Малышня, отъевшись и отоспавшись, проявила живость характера – четверо парней с ног сбивались, пытаясь за всеми уследить. И все равно кто-то исхитрялся «потеряться», а потом обнаружиться в самом неожиданном месте.

Из-за их дневных похождений у нас частенько случались неприятные разговоры со слугами – дети лезли в незапертые комнаты, иногда что-то там роняли или ломали. Я просил слуг просто запирать двери, но это отчего-то было не принято. Наш дворецкий, которого звали Барни, однажды пожаловался, что его всего засыпали мукой.

- Я не понимаю, как они вообще нашли мое спальное место! – причитал донельзя шокированный вампир, - а еще… еще там были следы крысы! Крысы! Это же просто ужасно, у нас здесь полностью изведены эти кошмарные существа, ведь наши неподвижные тела для них равнозначны шикарному обеду! О, я не знаю, как теперь быть – ведь рассыпать отраву нельзя, ею могут отравиться и дети, они же тянут в рот все подряд!

- Не переживай, Барни, - попытался успокоить я его, - это должно быть Грета. Наверное, она увидела, что дети хулиганят и…

- Решила присоединиться? – с тихим ужасом предположил Барни, украдкой дотрагиваясь до кончика собственного носа.

- Нет, конечно. Она у нас дама приличная. Уверен, она отвлекла и увела детей, только и всего. Да не нужен Грете твой нос, хватит его щупать! Дорогой Барни, будь любезен установить на все двери щеколды. Запирайте их и – все! Проблема будет решена.

После прямого указания, задвижки на дверях появились, и дети перестали бедокурить в комнатах слуг, но Грета не перестала. Барни все время жаловался на нее. Я так понимаю, что в человеческом обличье она к нему не подходила, но на четырех лапках забегала регулярно. Сначала я не собирался вмешиваться, но когда Барни начал заговаривать о том, что крысу неплохо бы запирать на ночь в клетке, решил поговорить с Гретой.

- Милая, может объяснишь, что там происходит у тебя и Барни? – выбрав момент, спросил я.

- Ох, Кевин! Знаешь, местные мужчины как-то странно на меня реагируют. Альбин от меня чуть ли не шарахается, да и остальные тоже едва завидев - сбегают. Не знаешь, отчего это?

- Мне кажется, тут все дело в их собственных женщинах. Так что ты хочешь от Барни?

- Кевин, - Грета лукаво улыбнулась, - ты прекрасно понимаешь, что я от него хочу. Правда, пока я не поняла, как обращаться с этими пугливыми вампирами. Так что сейчас прихожу полюбоваться на то, как он спит. Знаешь, вампиры немного отличаются от людей. Например, у них нет волос и я не заметила ни одной родинки! Это так странно!

- О, ты за ним подглядываешь? Шалунья! А бедный Барни весь исстрадался – он ужасно боится, что ты погрызешь его прекрасный нос. Может, все-таки объяснишь несчастному объекту твоего интереса, что ему нечего беспокоиться? Кажется, Альбин никому не сказал, что ты – необыкновенная крыса.

- Да. Я просила его пока скрыть этот нюанс. Хотела осмотреться.

- Ну, и как тебе? Нравится?

- Все здорово, только проблема с мужчинами, - Грета грустно вздохнула.

- А Тимми и остальные? Слишком молодые? – я ощущал себя немного необычно, обсуждая со своей женщиной ее потенциальных любовников, впрочем, чувство дискомфорта вызывала не тема разговора, а полное собственное спокойствие.

- О, Кевин, ты такой невнимательный! Тимми и Уильям – пара. Они так сосредоточены друг на друге, что никого не замечают. Я не привлекла бы их внимания, даже если бы взяла в привычку расхаживать перед ними голышом!

- Пара? Погоди, ты имеешь в виду… порочное и омерзительное влечение одного мужчины к другому?

- Кевин! – простонала Грета, давясь хохотом, - ты такой забавный с этими своими смешными человеческими ограничениями! Все, все, я не смеюсь над тобой! Видишь? Не хмурься!

- Грета, ты уверена, что Тимми и Уил… Нет! Не могу в это поверить!

- О, отчего же? – Грета склонила голову на бок и внимательно уставилась на меня. - Ведь с самого начала было ясно, что между ними что-то есть. Нет? Ты не заметил? Ох, мужчины иногда так слепы! Слушай же: Тимми нравился Уильяму. Но, как частенько случается с неопытными ловеласами, Уильям никак не решался открыться. Тимми же времени не терял – у него появился покровитель*. Это весьма задело юного Уильяма, отчего-то собственная нерешительность была поставлена в вину предмету страсти, то есть - Тимми. Через пару месяцев покровитель исчез, для Тимми настали нелегкие времена. Уильям все еще испытывал к нему определенные чувства, но собственная злость мешала Уилу. Он не мог «простить» Тимми и протянуть ему руку помощи, но и оставить в покое – тоже не мог. Вместо этого Тимми подвергался многочисленным нападкам. Тимми, видя злость и неприятие, старался держаться от Уильяма подальше, что последнего злило еще больше. В общем, обычная история. Ну, а потом Уильям все-таки наскреб в себе смелости признаться Тимми в искренней привязанности, Тимми же, несмотря на прежние обиды, не устоял перед напором Уила. Полагаю, внешне он Тимми никогда не был противен и, поведи себя Уил иначе, уже давно бы все у них сладилось.