Фатум (СИ)

   - Божественный щит лучезарной авроры, - пояснил он.

   "А сопляк-то не так прост, - понял Бенуа. - Похоже, с ним придется повозиться".

   Словно подслушав его мысли, Саид ехидно ухмыльнулся и дерзко заявил:

   - Что ж, кажется, моя очередь показать себя!

   Одновременно с этим, он бросился вперёд и нанёс быстрый рубящий удар мечом, как будто желая рассечь пред собою воздух.

   "Что это он делает? Меж нами с десяток шагов", - изумился Бенуа.

   Ещё сильнее он удивился, заметив приближающееся к своей шее лезвие. А дальше всё развивалось так быстро, что Бенуа не успел толком ничего понять - его рука сама метнулась вверх и отразила опасность. Рефлексы, приобретённые за годы тренировок, на этот раз спасли ему жизнь.

   "Ага, понятно: щит и меч составляют единый комплект. Оба меняют форму по желанию хозяина. Щит может становиться больше, а меч удлиняется", - догадался Де Латур.

   В следующий момент град ударов обрушился на Бенуа со всех сторон. Саид оказался умелым фехтовальщиком и ловко использовал преимущества волшебного меча. Его лезвие мелькало так быстро, что оставалось практически невидимым глазу, и Бенуа был вынужден уйти в глухую оборону. Зажав в ладонях короткие кинжалы, он лишь отражал атаки противника, и то получалось не всегда удачно. Несколько глубоких болезненных порезов появилось на его груди и предплечьях.

   "Чёрт! Долго я так не протяну, - понял он. - Надо немедленно что-то сделать!"

   Отчаяние подстегнуло фантазию хольда, и он решился на нечто необычное. Сильно оттолкнувшись ногами, он упал на спину, одновременно бросив в противника свою смертоносную цепь. Этим приемом ему удалось застать Саида врасплох, тот на секунду замешкался, и стальная змея надежно опутала его клинок.

   "Теперь-то он безоружен! - обрадовался Бенуа. - Просто прирежу его кинжалом и дело сделано!"

   Но не тут-то было: меч Саида неожиданно укоротился, а его лезвие само по себе выскользнуло из пут. Правда, удивительная трансформация оружия не была мгновенной и дала Бенуа драгоценную передышку. За эти несколько секунд хольд успел вскочить на ноги и отбежать на пару шагов.

   "Мой амулет бьет дальше! Надо просто не подпускать Саида к себе", - сообразил он.

   Однако сделать это оказалось не так-то просто. Саид легко отбил дальнюю атаку и, бросившись вперёд, вновь сократил дистанцию. Снова на голову Бенуа обрушился град смертоносных ударов.

   "Не получилось! Похоже, моя задница в реальной опасности", - сообразил Де Латур.

   Дальше тянуть было нельзя: Саид медленно, но верно одерживал верх. Ещё немного и отяжелевшие руки Бенуа перестанут поспевать за мелькающим жалом его клинка.

   "Пан или пропал", - решился хольд и, отразив очередной удар, метнул в лицо противнику оба своих кинжала.

   Саид оказался не готов к такому, ещё бы ведь своим отчаянным жестом Де Латур лишал себя последних средств защиты. Но, даже захватив противника врасплох, Бенуа не сумел добиться решительного преимущества: чудесный щит в последнее мгновенье увеличился и спас сопляка от смерти.

   "Ну и ладно! Победа всё равно не могла достаться так просто", - подумал Бенуа и вновь воспользовался амулетом силы.

   Однако теперь хольд не стал размениваться на бесполезные атаки и применил сугубо защитную технику. Перехватив цепь посередине, он раскрутил вокруг себя оба её утяжеленных конца.

   "Зря я не сделал так сразу, - пожалел Бенуа. - Защищаться кинжалами было ошибкой, только силы без толку потратил".

   Тем временем Саид, мысленно уже отпраздновавший свою победу, продолжил атаковать с удвоенной яростью. Но сколько бы он не пытался, вращающаяся цепь всякий раз отбрасывала его клинок в сторону.

   "Уже лучше, - обрадовался Де Латур. - Но всё равно не достаточно".

   И в самом деле, теперь между сражавшимися установилось хрупкое равновесие. Оба почти выдохлись, а Бенуа к тому же истекал кровью. В такой ситуации исход поединка был практически непредсказуем, любая ошибка могла стать роковой.

   "Точно! Щит и меч против боевого цепа. Это ж классическая ситуация! - внезапно осенило хольда. - И почему я сразу об этом не подумал?"

   План действий родился сам собой, оставалось только следовать ему, и тут уж Бенуа не сплоховал. Подгадав удачный момент, он направил один из концов своей цепи прямо в лицо сопернику. Все было сделано так ловко, что меч Саида не поспел, а его жизнь вновь спас волшебный щит, увеличившийся в размерах и заслонивший голову хозяина. Но именно этого Бенуа и добивался: размашистым движением он захлестнул второй конец цепи за верхнюю кромку волшебного щита. Как он и рассчитывал, такая атака застала Саида врасплох, ведь, пользуясь щитом, он на мгновенье терял противника из вида. Сопляк даже не попытался увернуться и чугунная гирька, описав короткую дугу, с противным хрустом врезалась в его затылок. Всё было кончено, у ног Бенуа распростёрлось бездыханное тело его соперника.

   "Теперь надо выполнить указания глорана", - вспомнил Де Латур.

   Отдышавшись, хольд вновь направил стальную змею своего амулета на тело поверженного противника. Затем, подняв над землей опутанный цепью труп, он начал медленно затягивать хватку. Он сдавливал сильней и сильней, пока вокруг не посыпались кровавые ошмётки. Затем, показав неприличный жест вражеской армии, Бенуа подобрал амулеты Саида и не спеша поплёлся вверх по склону.

***

   Ранним утром войска Д'Аржи построились на гребне холма. Ещё не рассвело и ополченцам, проведшим предыдущий вечер в тяжёлых тренировках, жутко хотелось спать. Однако никто не жаловался, ведь вновь прозвучала команда сохранять молчание, не подчиниться которой было невозможно. Так, в полной тишине, нарушаемой лишь бряцанием оружия и топотом ног, солдаты заняли заранее обозначенные позиции. Кен встал в четвертом ряду ближе к правому краю фаланги. Как и все вокруг он понятия не имел, что происходит, а зол был даже больше остальных, поскольку всю эту ночь промучился кошмарами. Стоило ему закрыть глаза, как появлялись неясные тени и начинали истязать его, угрожая и насмехаясь, затем возникал образ сэра Алистера, смотрящий в лицо с молчаливым укором. И вроде бы ничего особенного, но, едва заснув, Кен сразу просыпался и долго ещё не мог унять бешено стучащего сердца.

   "Что же со мной творится? Неужто проклятье начинает действовать?" - мрачно размышлял не выспавшийся оруженосец.

   Когда же над горизонтом появилось солнце, пред взором измученного оруженосца открылась картина, от вида которой он моментально забыл о ночных неприятностях. У подножья холма, на расстоянии примерно половины версты, стояла какая-то огромная армия, скорее всего вражеская. Кен разглядел сотни походных шатров и тысячи тёмных точек - солдат противника.

   "Ух ты, вот это полчище! - удивился оруженосец. - А наших-то сколько?"

   Тут Кен принялся вертеть головой, пытаясь рассмотреть позиции собственных войск. Но с места, где он стоял, почти ничего не было видно и кроме фаланги ополченцев, с которой Кен уже почти сроднился, он обнаружил лишь длинную шеренгу лучников, стоящую в десятке шагов позади. Их тоже было немало, сотен пять или шесть, но даже с их учетом на каждого солдата Д'Аржи всё равно приходилось не менее трёх противников.

   "А где же наши пушки?" - озадачился оруженосец и попробовал отыскать глазами позиции союзной артиллерии.

   Но, как он не вытягивал шею, как не вертел головой, нигде не сумел заметить ни одного орудия.

   "Похоже, у нас их просто нет, - сообразил, наконец, Кен. - Тогда расклад сложился совсем уж неприглядный. В таких неравных условиях бой примет лишь дурак или самоубийца. Остаётся надеяться, что наш командир не таков".

   Однако время шло, а приказа отходить не поступало. Солнце медленно поднялось над горизонтом, небо из бледно-розового стало лазурным, а обе армии по-прежнему оставались на своих местах.