Долгое лето (СИ)

- Сколько там до ррассвета? - Уску, судя по голосу, был совершенно спокоен. - Ильюэ, я ррад безмеррно, что ты в пути не задерржался.

- Уску... - пришелец слегка нахмурился, но тут же усмехнулся и быстро подошёл к тому краю каменного блока, где темнел вырезанный знак солнечного ока. Взгляд сверкающих зелёных глаз - таких же, как у стражника из рода Хурин Кеснек, но наполненных странным огнём - скользнул по Речнице. Она смотрела на него с опаской - казалось, от него исходит жар. Из-под пёстрого шлема, сходного с мордой дикой кошки, высовывалась ярко-красная бахрома налобной повязки, очень похожая на языки пламени.

- Зген, небесный отец... - прошептал он, прикасаясь к знаку. Тот взорвался золотыми лучами. Камень чавкнул, хватка ослабла, и Кесса кубарем выкатилась из гранитных оков, на лету хватая Зеркало и прижимая к груди. Сегон пронзительно мяукнул, хлопая крыльями над корзиной, полной метательных ножей. Речница рассовала их по карманам куртки так проворно, что сама удивилась. Только тогда, когда все её вещи оказались при ней, а подхваченный с пола сегон - на руках, обхватив лапами шею Кессы, она подняла взгляд на пришельцев и странный корабль.

Уску уже освободился и медленно переминался с лапы на лапу, судорожно дёргая крыльями. Человек в белой накидке поддерживал его под грудь и брюхо, постепенно перемещая к кораблю. Взрывы за стеной стали громче, крики - злее.

- Времени нет, Уску. Я тебя понесу, - человек выпрямился, закидывая лапы кота к себе на плечи. Йиннэн гневно фыркнул.

- Ильюэ, постой. Тут Кесса Хуррин Кеснек. Твой брратец поврредился умом и обвинил благорродную деву в Некрромантии, - Уску снова фыркнул. - С ней сегон. Не брросай их здесь.

Пришелец обернулся. Его взгляд остановился на повязке Речницы, потом скользнул по чёрной броне и замер, наткнувшись на сегона. Кесса видела, что Ильюэ старается сохранить каменное лицо, но не может скрыть изумление.

- Ясного тебе неба, - он слегка наклонил голову. - Я - Ильюэ Ханан Кеснек. Поднимайся на корабль. Мы улетаем немедленно.

- С-спасибо, - кивнула ошеломлённая Речница. Койя шевельнула ушами, разглядывая пришельцев и их золотой корабль. Кесса, пригнувшись, юркнула в дверцу, слишком маленькую для рослых воинов. Внутри, в золотистом полумраке, пахло раскалённым металлом и - почему-то - листьями Яртиса. Койя чихнула и спрыгнула на низенькую скамью у затянутого тёмным стеклом округлого окошка. Двери уже закрывались. Двое воинов, привычно пригибаясь, проскользнули куда-то наверх. Уску, тщательно вылизывающий крылья, растянулся посреди комнатки, посмотрел на Кессу и шевельнул усами. Речнице казалось, что он ухмыляется.

- Летим, - Ильюэ навис над рычагами, украшенными цветными камушками, глядя в затемнённое окошко. - Кильинчу завяз у стены. Вытащим - и сразу в крепость!

- Не медли, повелитель, - отозвался Уску.

Глава 44. Вимскен

- Пух Акканы летит сейчас над Рекой, - вздохнул Фрисс, выдёргивая ногу из мясистого листа локка. Он провалился в лист по колено, перемазавшись зелёным соком, и теперь вылавливал из дыры обмотку, соскочившую с ноги.

- Что ты говоришь, Фрисс? Я задумался и не расслышал, - остановился и повернулся к нему Некромант, осторожно переступивший через коварные листья и оставшийся при своих сапогах. Речник покачал головой.

- Я говорю, что на Реке сейчас ловят семена Акканы. Они летают... поднимаются высоко в небо и летят над степью. И все жители ловят их и привязывают у пещер. Весь берег, если смотреть сверху, серебрится от пуха. А ещё собирают лепестки Мелна... Река моя Праматерь, и зачем я ушёл с твоих берегов...

Нецис посмотрел на него с удивлением и смутной тревогой.

- Ты устал, Фрисс? Если хочешь, сделаем тут привал...

Лиана с полосатыми листьями, будто свёрнутыми в трубки, бесшумно сползала по веткам над головой Некроманта. Он покосился на дерево и шагнул в сторону за миг до того, как хищная лоза выбросила вперёд пару побегов, разворачивая трубки и показывая ряды кольчатых челюстей. Изогнутые зубы с чавканьем впились в лист локка под ногами колдуна, тот повернул к растению открытую ладонь, и лоза осыпалась с ветвей облачком праха.

- Тут не очень безопасно, - заметил Нецис. - Но если ты устал...

Речник уткнулся взглядом в толстый ковёр мха под ногами. Где-то внизу всё-таки были каменные плиты, но над ними на пол-локтя поднялась вода, а мох и листья локка всплыли на ней. Каждый шаг давался с трудом - но и садиться в эту жижу не хотелось.

- Ничего, Нецис. Идём. Где там твои развалины? Долго ещё до них? Может, там суше...

- Ещё полдня или даже меньше, - Некромант слегка нахмурился и протянул Фриссу руку. - Скажи, когда нужен будет отдых. Нам ни к чему бежать, выбиваясь из сил. Мы можем свернуть и посмотреть на лес поближе, если тебе что-то станет интересно...

Речник подавил вздох и покачал головой.

- Я не очень хочу смотреть на этот лес. Даже издалека. Идём...

Некромант посмотрел на соседний куст и тихонько свистнул. Летучая мышь с некрупным фамсом в лапах вылетела из ветвей и с виноватым писком юркнула в карман Речника. Фрисс невесело усмехнулся - он так и думал, что Алсаг отправится на охоту, даже в чужом и непривычном облике...

- Вечером расколдую и Гелина, и Алсага, - пообещал Нецис, высматривая подо мхом дорогу. - В Вимскене им места хватит.

К высокой лилово-серой стене, покрытой пёстрыми пятнами мха, они вышли ещё засветло. Городской холм возвышался над болотом, и папоротники сложили на зубчатую стену высокие ветви, а к камням лепились затаившиеся зубастые лианы. Путники прошли мимо - они лениво шевельнулись, но напасть не посмели.

- Стены Вимскена всё так же прочны, - с довольным видом усмехнулся Нецис, потрогав шершавый базальт.

Наверху стены, чуть пониже зубцов, мох устилал глубокие ниши - как раз по форме золотых пластин, в точности как на стенах Тиалгикиса. Но самих пластин давно не было... на погнутых костяных штырях, выступающих из стены, висел чей-то череп, нанизанный через обе глазницы и обросший нежно-розовым мхом. Что-то хрустело под моховым ковром при каждом шаге Речника - здесь на дороге не было воды, но было что-то другое... Фрисс старался вниз не смотреть. К стойкому запаху смерти и отчаяния над мёртвыми городами он так и не привык.

Ворота приветливо скалились обломанными каменными клыками. Они изображали морду остроухого демона, в нишах глазниц сохранились мельчайшие кристаллы-цериты, и в стремительно сгущающемся мраке они наливались огнём. Фрисс, отодвинув с дороги груду костей и обломки позеленевшей бронзы, выбрался из тёмного туннеля и остановился, глядя на развалины. Его встречал строй обелисков - и невысокие здания за ними, причудливо изгибающиеся вдоль стен. Вторых ворот, за двором с обелисками, просто не было - вместо них зиял широченный пролом с оплавленными краями. Фрисс не удержался и посмотрел под ноги - на него уставился почерневший череп, из глазницы которого торчали папоротниковые листья.

- Уф-ф... - выбравшись из пролома, Речник утёр пот со лба. Вечерняя прохлада не принесла облегчения.

- Ну и жарища! Даже мох высох, - вздохнул он, глядя на сторожевые башни. В их стенах зияли дыры, но ни одна лиана к ним не прицепилась, и ни один папоротник не вырос на камнях. Сухой мох похрустывал под ногами, рассыпаясь в пепел.

- Здесь всегда так, Фрисс, - отозвался Некромант, придерживая Речника и высматривая что-то среди нагромождений базальтовых глыб, когда-то бывших домами. - Лучше нам не бродить в темноте. Поднимемся на стену, там безопасно. Иди за мной, след в след...

Фрисс лежал, облокотившись на горячий бок Алсага, и смотрел со стены на город. Что-то вспыхивало золотом и багрянцем между домами, огненные ленты извивались во мраке, взлетали рои светляков... Разрушенный город дышал жаром, запах гари и плавящегося камня висел над ним.