Крыса в чужом подвале. Часть вторая.

Нечего.... Как знать, как знать....

5.

Трактирщик прытко спустился по лестнице.

− Эй, Сметанчик, ну-ка поднимись наверх! Шум там, − крикнул Питюр, ныряя за прилавок.

− Мне то что? - пожал плечами здоровяк. Тащится наверх ему не резон. Хотя бы из-за Кота. Не ладно у него с ним. Из-за Фимми-сероглазки. Глупышка по неопытности поддалась чувствам и предпочла молодого и крепкого богатому и старому.

− Сходи, говорю, − прикрикнул Питюр, зеленея от злости.

− Не ори, Кайракан услышат, − огрызнулся Сметанчик. Ругаться с Питюром станет дороже, чем с Котом. Клефт нехотя вылез из-за стола. − Надо было тут кончить обоих. Не пришлось бы теперь беспокоиться, − и хлопнул соседа по плечу. Тот поперхнулся пивом.

− Ополоумел, дурак белобысый! − и замахнулся на обидчика.

− Чего цедишь как баба? Пьешь, пей!

Отняв у приятеля кружку, Сметанчик единым духом её опорожнил. − Налей пока. Я сейчас..., − и заржал, видя обиженную морду приятеля.

За столом гогот. Правду сказал. Водилась у Жадера привычка медленно пить. Чайной ложкой быстрее выхлебаешь!

Сметанчик поправил пояс с дюсакам.

− Может для храбрости? - спросил он Питюра с серьезным видом. Дружки животы надорвали. Вот клоун!

− Иди! - затопал ногами трактирщик. - Шумели на верху!

− За хлопоты, кружка за твой счет, − предупредил Белянчик.

Питюр погрозил тряпкой - съезжу по харе!

− Свечу дай, посветить, − потребовал клефт у трактирщика. Потешается выблядок! От возмущения у Питюра глаза на лоб полезли!

− За хер возьмись!

− Тонковато будет!

− Марти позови! У нее подсвечник что надо!

В зале веселились наперебой. Не все Сметанчику шутковать.

− Не заблудишься. Первая дверь направо, − пояснил Питюр и еще больше разозлился. Вряд ли клефт сообразит, где право, где ле-во. - Первая дверь по мечную руку.

Оглядев гогочущий ему в след зал. Сметанчик лимонно-кисло скривился. Вернусь - разберусь! Кто-то в шутку ломанулся в окно − спасите! Даже у Питюра злость пропала. Чего с дурнями поделаешь!

Громко топая, Сметанчик поднялся в темень второго этажа.

Шиииаа!

Непонятный звук насторожил Питюра.

Бум! Бум! Бум!

Трактирщик прислушался и высунулся из-за прилавка поглядеть, что происходит на лестнице.

Бум! Бум! Бум!

Звук приближался.

− Шуточки шу..., − Питюр запнулся на полуслове.

Бум! Бум! Бум! Скатилась по ступеням голова Сметанчика.

− Харм! - зычно проревел Питюр, отступая подальше от лестницы и прилавка.

Клефты подскочили с мест.

− Давай за мной!

Крепкий мужик в кожаном доспехе с кольчужными вставками, размахивая мечом, прыгал по столам, распинывая посуду и опроки-дывая кружки. За ним поднялись все. Зал наполнился грохотом опрокидываемой мебели, звоном извлекаемого оружия, крепкими сло-вечками и угрозами.

− Во двор кого пошлите! Во двор! - крикнул им Питюр. - В окно сиганут! Свет возьмите! Свет!

Двое-трое повернули к двери. Сорвали со стены факел.

− Не запалите чего! - донеслось им вдогонку.

Костас вылез в коридорное окно, прошел по карнизу, опершись на яри, единым махом взобрался на крышу. С крыши на скат кла-довой и решетку виноградника, перекрывавшей проход на задний двор. По проседающим тряскими жердям − на сарай. Внизу недо-вольно завозились потревоженные свиньи. Выбирая, где дранка крыши прочней, Костас перебежал к конюшне. Перебрался через охлу-пень*, присел, наблюдая за суетой.

Дверь трактира распахнулась, бухнув о стену. Двое мечников забегали по двору, заглядывая и тыкая мечами в темные углы, третий с факелом кидался на зов то к одному, то к другому, посветить. Никого не обнаружив, задрали головы, всматривались в окна второго этажа. Один двинулся в обход.

Открылось рама. Переусердствовав, выбили стекло. Осколки осыпались.

− Удрал сука! Второй удрал! Карнах здесь, готовый!

− А Кот что?

− Мертвый.

− А Барр?

− И Барр, − ответили спрашивающему.

− Вот паскудина!

В комнатах замелькал свет. Обшаривали весь этаж. Хлопали дверями, заглядывали под кровати, проверяли окна.

− Затаился где-то! Не мог он уйти!

Костас скользнул в слуховое окно на крыше конюшни. До пола высоко. Взяв яри в обе руки, прыгнул вниз. Ясень древка гулко стукнул, ложась поперек потолочных балок. Костас повисел мгновение, затем в рывке подтянулся, развернул оружие и тихо опустился на земельный пол. Крадучись, двинулся вдоль стойл. Фыркнула ближайшая лошадь. Тревожилась не столько чужого запаха и краду-щихся движений, сколько хищно вспыхнувших в темноте глаз.

Ворота в конюшню приоткрылись.

− Ну-ка, Пит, подсвети!

Клефт нерешительно вошел внутрь, вглядываясь в темноту. Из-за его спины выглянул второй, задирая факел повыше. Слабое пла-мя плохо освещало.

− Ну? Что?

− Хера ли тут увидишь. Темень!

Первый сделал шаг, обмяк и повалился на землю.

− Под ноги смотри! - выговорил Пит. Он перехватил факел в другую руку, собираясь помочь приятелю подняться.

Вилы-тройчатки пришпилили его к воротине. Пит открыл рот, задергался, хватаясь за зубцы. Факел упал на землю. По соломенной трухе огонь потянулся к вороху сена. Почуяв дым, лошади забеспокоились.

Костас перевернул тело первого, выдернул рондел и выскользнул в ворота. Свернул за угол, отступил в густую тень куста сирени.

Мимо пыхтя и шаркая сапогами, пробежал клефт. Остановился, крутанулся на месте, полосонув мечом темноту.

− Ты чего? - нагнали его двое.

− Показалось, − ответил тот и побежал дальше.

− А если крикну? - раздался голос напротив Костаса. Марти пристававшая к Рюту, сегодня, так или иначе, намеревалась зарабо-тать. Пускай и непривычным для нее способом. Впрочем, все способы приносящие доход одинаково хороши.

Костас сдержал порыв разглядеть в темноте говорившую. Тогда не закричит - заверещит, весь город услышит!

− Молчание золото, − выступила она вперед, протягивая руку за платой. Во второй руке она держала стилет. По тонкому лезвию едва заметно стек лунный блик.

Удар в подъем. Яри вспорол брюшину, скользнул по ребрам, проткнул горло, оттолкнул тело назад к стене конюшни. Пройдя плоть, клинок стукнулся в дерево. Костас переждал короткую агонию Марти, выдернул оружие и, пригнувшись, двинулся в обход конюшни. Осторожно, чтобы не развалить зыбкую кладку поленьев перебрался через дровяницу. Присел, вслушиваясь в близкую бе-готню.

− Не Кайракан же его унес?!

− Да тут он!

Держась темноты, Костас от дровяницы добрался до хомутарки*.

− Гляньте благородного? Может он за ним, − крикнули неподалеку. - А то еще это сбежит.

Послышался приближающийся топот. Трое клефтов, размахивая затухающим факелом, спешили в сторону Костаса.

Он, не раздумывая, повернул вертушку и протиснулся в двери хозяйственной пристройки. Едва не наступил на лежащего человека. Руки-ноги несчастного заведены назад и туго связаны. Способ жестокий, но действенный. Рот пленнику закрывал кляп, для надежности тоже стянутый веревкой вокруг головы.

− Мммм... Мммм...., − замычал человек, извиваясь на полу.

Костас проделал тоже самое, что и в конюшне, только в обратном порядке. Подпрыгнул, развернул яри поперек. уложив перекла-диной на балки. Подтянулся и пропал за свисавшими вениками, старой упряжью, подвязанными мешками с луком и косами чеснока.

− Глянь! Открыто! Сбёг!

Рывком распахнули дверь. Просунулась голова, потом факел. Искры сыпанули во все стороны.

− Осторожно! Спалишь все к драной матери! - зашипели на факельщика.

− Здесь благородный! Куда денется!- крикнул сообщникам клефт. Перешагнул порог. - Не издох еще? - и приложил беднягу по ребрам. - Ничего, жив ли мертв ли, мы тебя по весу на золотишко поменяем. Как борова.

Дверь захлопнулась, шкрябнул поворот вертушки и топот удалился в ночь.

Чтобы не напугать, Костас сверху, незаметно, разглядел пленника. Молод. На вид лет семнадцать. Лицо и одежда в грязи. На груди следы засохшей крови. Нос распух. Юноше трудно дышать через кровяные корки.