Синяя бабочка плетельщика судеб (СИ)

Жалко только, что оно не посмертное.

— Может тебе ещё и соску дать? — предложил он, как мне показалось, не совсем уверенно.

— Теплое молоко с медом, пожалуйста, — чуть невнятно из-за мишки произнёс я.

Мое желание тут же оказалось выполненным. Я взболтал бутылочку, придирчиво осмотрел её на свет. Вроде оно. И сама соска вроде чистая. С ещё большим наслаждением я засунул её в рот. Что-то не льется… Как всегда, впрочем. Пришлось прокусить зубами себе дырку побольше. Вообще соска — самое гениальное изобретение человечества. Вы только представьте себе, можно есть на боку, на животе и вообще в любом положении!

Я покрепче обнял мишку, поудобнее пристроил соску и макушкой подвинул Олеста чуть повыше на подушке, чтобы не мешался.

Счастье есть!

— Один-три, — высказался император, когда я был уже в полудреме. — Ладно, спи, потом поговорим.

Я только промычал что-то одобрительное.

Сложившейся из дыма черный змей обернулся вокруг тела императора, положив голову ему на плечо.

— А он мне нравится, — весело проговорил змей. — Думаю, это лучшая кандидатура из всех существующих.

— Ага, — мрачно согласился Гуахаро. — Только он меня ненавидит.

— С каких это пор такие мелочи для тебя проблема? — удивился странный собеседник. — Уж что-что, а кадры ты вербовать всегда умел.

— Возможно…

— Что-то ты вялый… Стоп, ты что обижен? Обижен, что не смог просчитать?

— Немного удивлен и обескуражен. Он ведь даже во время завтрака брал не те продукты, которые хотел, все время придумывал какие-то оправдания… Почему он друг изменил линию поведения?

— Понятия не имею, — признался змей. Внезапно он обеспокоился. — Только не вздумаю у него мишку отбирать.

— Сам знаю, — пробурчал император. Кружево возможного сплеталось так, что если бы Гуахаро это всё-таки сделал, то его бы ждала неминуемая кончина. В способе кружева не сходились, но сам факт подтвердили дружно. Остальные предсказывали смерть Морина, и только трое приводили его к нужному результату… Лишь одно из них было приемлемым.

Хотя, если учесть способность графенка ходить по самым слабым нитям…

Проснулся я от ветра в лицо. Подо мной все ещё была та неудобная кровать, в руках оставался мишка… Это может означать только одно.

«Морин, ты совсем обнаглел?!» — вопил Олест, размахивая крыльями у меня перед лицом. — «Какого хрена ты спишь с мишкой? Откуда ты его вообще взял?!»

«Если бы кто-то не проспал самое интересное, то не задавал бы сейчас глупых вопросов», — фыркнул я. — «Так что сиди и не вякай, пьяница».

«Мне, что, даже в кое-то веки расслабиться нельзя?» — возмутился бабочка. — «Стоит тебя только на пару часов оставить одного и ты превращаешься в сущее дитя!»

Я, в подтверждении его словам, перевернулся вместе с мишкой на другой бок. Эгей, а барьера-то нет! Распахнув глаза, я резко сел на кровати.

— Доброе утро, — пожелал император сидя в том же кресле, словно и не исчезал вовсе. — Хотя время уже идет к закату.

— Ну и тебе тогда доброго вечера, — фыркнул я, потягиваясь. — Где тут выздоровевшим гостям завтрак дают?

— Все с доставкой на дом, — чуть улыбнулся император, взмахивая рукой. — К сожалению, меню только детское.

Это я уже заметил. На появившемся словно из небытия столе были манная каша, клубничное варенье, стакан молока и две сиротливые печенинки. Похоже, кто-то хочет, чтобы я отказался от роли маленького мальчика. Фигушки, я сам очень люблю манную кашу, наверное, потому что меня ей в детстве не кормили.

— Приятного аппетита, — пожелал я, взявшись за ложку, которая присутствовала в единственном экземпляре. Протесты Олеста я проигнорировал. Впрочем, он сам не стал долго бухтеть и уселся на вазочку с вареньем. — Такая телепортация должна отнимать колоссальное количество энергии, зачем ты ей пользуешься?

— А я и не пользуюсь — ответил Гуахаро, в этот раз даже не пытаясь составить мне компанию за завтраком. — Это делают вла, коренные жители империи.

Этого-то я и боялся.

— Что за вла? — изобразил удивление я.

— Ты же это знаешь? — усмехнулся император.

Дурак, да запомни уже, что ему врать не надо.

— Тогда расскажите свою версию, — предложил я. — Сколько человек, столько и мнений.

— Ну-ну… Вла — народ, получившийся от смешения особого, на данный момент уже не существующего вида стрекоз и воплощений малых духов ветра.

Я попробовал себе такое представить. Не получилось даже с пятой попытки, хотя на отсутствие воображения я никогда не жаловался. Скорее, наоборот.

— Это потому что ты не знаешь, как выглядят эти воплощения, — понял мои сомнения император. — Как раз таки, как эти самые стрекозы. Или бабочки, если кто-то хочет особо выделиться. Не косись, хранитель у тебя нормальный зверь, настолько это вообще возможно для его вида. Вла близкие по разуму людям, но совершенно невидимые для них. Всё-таки для «них», а не для «нас».

— Они обладают поистине уникальным даром телепортации, но только окружающих предметов, сами они не могут даже отойти от своего объекта привязки. Вла умирают только если этот предмет уничтожить.

— А они могут телепортировать друг друга? — с интересом спросил я, чуть поразмыслив.

— Да, — кивнул Гуахаро. — Именно из-за того, что они с рождения понимают, что без соплеменников они ничего не смогут, вла являются самой дружелюбной расой, которую я знаю.

— Именно поэтому ты решил помочь бедным и несчастным вла завоевать мир? — с сарказмом уточнил я.

— Нет, — совершенно спокойно ответил император. — Я просто ненавижу людей в целом и хотел освободить от них хотя бы небольшой участок суши.

— Почему… — начал было я.

— Почему я ненавижу людей? — перебил меня Гуахаро, чуть выгибая бровь. — О, тут все просто. С таким потенциалом к прогрессу вы предпочитаете прожигать жизнь в бессмысленном стремлении отхватить кусок побольше и не сдохнуть. Дрожите от жадности при виде презренного металла, которого я могу за час сделать больше тонны, и не менее сильно дрожите от страха перед металлом благородным. Конечно, есть некоторые индивидуумы, цель жизни которых чуть отлична от похода к жене соседа, но таких мало и с каждым годом благополучной жизни становиться все меньше. Ещё парочку катастроф устроить, что ли?..

Император с самым серьезным и задумчивым видом потер указательным пальцем висок. К счастью, я уже доел и подавиться мне не грозило.

— Не надо катастроф, — попросил я. — Мотивацию можно подстегнуть и другими способами.

— Например? — живо заинтересовался собеседник.

Ой…

— Что такое? — не мог не заметить изменение моего состояния Гуахаро.

— Что у тебя с голосом? — вместо ответа спросил я. — Раньше он казался совсем безэмоциональным…

— С голосом все в порядке, он у меня всегда таким невыразительным был, — заверил меня он. — Просто ты приспособился.

— Приспособился? — осторожно переспросил я. Только этого мне не хватало!

— Это примерно как с тихим звуком, сначала кажется, что ничего не слышно, но потом, по прошествии времени, начинаешь разбирать отдельные слова. Ты достаточно быстро разобрался, поздравляю.

— Если ты так не любишь прожигателей жизни, то почему я ещё жив? — задал я более интересующий меня вопрос.

— Ты, конечно, прожигатель, — согласно кивнул император. — Да ещё какой! Только это тебе надоело, причем давно. К тому же, я очень уважаю мстителей. Вы хоть и дураки, но не для собственного желудка живете.

Захотелось разбить о его голову что-нибудь тяжелое, но обязательно хрупкое, чтобы осколки брызнули во все стороны красивым фейерверком. Но вместо этого я спросил:

— И в чем заключается наша дурость?

— Мстить ради самой мести не просто бесполезно, — проговорил Гуахаро, чуть качнув кистью. Пальцы, больше похожие на лапки пещерного паука, сложились веером. — Это вредно, прежде всего для самого мстителя. Ненависть отравляет душу и причиняет боль прежде всего самым близким. Мстить надо, чтобы неповадно было.