Колесо превращений. Книга 3: Где ты, реликтовый ухоноид?.. (СИ)

- Дождались... - Челюсть Цовинара отбила дробь обречённости.

Кузнец бросил свирепый взгляд на старого моряка.

- Если это грот, - задумчиво проговорил сэр Лионель, - мы всё равно должны слышать рёв бури, а волны должны раскачивать корабль!

- Но этого нет... - дрожащим голосом произнёс Бальбад.

- Значит, каменная стена за нашей спиной закрылась, - сказал Милав.

- Я же говори-и-ил... - опять заскулил Цовинар.

- Цыц! - не выдержал кузнец.

- Чего "цыц", чего "цыц"! - взвился старый моряк. - Ты, чужеземец, мне рот не затыкай! Мне теперь всё равно!

- Ну, если тебе всё равно... - набычился Милав, наступая на опешившего плотника.

- Друзья! - бодрым голосом воскликнул Кальконис. - Зачем ссориться, если мы ещё не закончили осмотр?

Все удивлённо посмотрели на него.

- Возможно никакой стены за нашей спиной нет, а течение занесло корабль в какую-нибудь тихую заводь!

Сэра Лионеля спасло то, что слюдяной фонарь давал мало света, иначе все могли бы заметить, как сильно покраснел Кальконис, выдвигая "спасительную" гипотезу. (Лгать женщинам и обречённым морякам он считал ниже своего достоинства.)

Милав поставил фонарь на палубу и позвал Цовинара:

- Настало время узнать подробнее о здешней хозяйке. Расскажи всё, что знаешь.

- И не подумаю! - взбунтовался старый моряк. - Здесь, наверное, в каждой расщелине её глаза и уши, а я про неё говорить буду?!

- Будешь! - заявил кузнец, демонстративно засучивая рукава. - Как миленький будешь...

- А... чего это он?.. - испуганно спросил плотник у Калькониса.

- Убивать он сейчас вас станет, - равнодушно ответил сэр Лионель. - Надоели вы ему. Да и мне, признаться, тоже.

Цовинар просительно посмотрел на кока - Бальбад смущённо отвёл глаза; плотник перевёл свой взор на матроса, принёсшего фонарь, - тот растворился в темноте. Старый моряк обречённо вздохнул:

- Вообще-то я не так много знаю...

- Ты говори, говори, - подбодрил Милав плотника, продолжая трудиться над демонстративным обнажением мышц. - Выводы мы сами сделаем.

Цовинар затравленно оглянулся, прислушался, принюхался и шёпотом заговорил:

- Когда-то давным-давно на Великой Водной Глади не было ни одного острова - только вода на многие месяцы пути в любую сторону. Род людской в ту пору только начинал пробные плавания вдоль береговой линии, не отваживаясь заплывать далеко, чтобы не потерять из вида спасительный берег. Но человек пытлив. Ещё вчера он боялся сесть в лодку, выдолбленную из могучего дуба, а сегодня его уже не страшит даже рёв урагана. Всё дальше и дальше вглубь Великой Водной Глади стали заплывать смельчаки... Не все из них возвращались к родным очагам. Многие, очень многие нашли последний приют в бездонных глубинах. Наблюдавший за людьми отец всех богов Анухим попросил свою дочь Олгой Лилар помочь ему в собирании душ сгинувших моряков. Скоро дочери Анухима так понравилось поручение отца, что она попросила его навеки сохранить за ней таинство собирания душ. Анухим очень любил свою дочь и не смог отказать ей. С той поры только Олгой Лилар собирает души тех, чей последний час наступил на необъятных просторах Великой Водной Глади. А человеческий род, между тем, рос и рос. Всё больше лодок и кораблей выходило в море, всё больше работы было у Олгой Лилар. Скоро собираемых душ стало так много, что дочь не успевала относить их в загробный чертог своего отца. Тогда она решила построить из них остров, названный ею Хаммыц. Воспитанницы Олгой Лилар - девы хаммукамы - принимали от своей госпожи бесплотные души и долгими ночами упорным пахтаньем доводили их до физической плотности. С тех пор остров всё время растёт, потому что Олгой Лилар ни днём, ни ночью не знает отдыха - Великая Водная Гладь никогда не покорится человеку. У собирательницы душ всегда будет работа...

Цовинар замолчал. Милаву он показался таким старым и беззащитным, что росомон шагнул к плотнику и потрепал его по плечу.

- Ладно, старик, не сердись. Не собирался я убивать тебя. Так, покалечил бы немного...

Плотник быстро взглянул на Калькониса. Заметив, что сэр Лионель улыбается во весь рот, улыбнулся сам.

- Вот видишь, Цовинар, ты нам рассказал легенду о собирательнице душ, а с нами ничего не случилось.

Едва последний слог слетел с губ Милава, как всё пространство грота загрохотало раздробленными на тысячи осколков звуками:

- ...не случилось... - стонали тёмные своды.

- ...не случилось... - бурлила невидимая вода.

- ...не случилось... - пронзительно скрипел песок.

- ...не случилось... - прошептал плотник и без чувств рухнул на палубу.

Через минуту рядом с ним распластался незнакомый моряк.

Видя, что всегда весёлый кок тоже собирается присоединиться к ним, Милав проговорил:

- Да не бойся ты, Бальбад! Это всего лишь эхо!

- Эхо-хо!.. Эхо-хо!.. Эхо-хо!..

Повторений было так много, что голова кузнеца едва не закружилась. Только заткнув уши руками, он смог отрезать лающие звуки от ускользающего сознания. Когда он справился с приступом головокружения и смог осмысленно оглядеться по сторонам, то понял, что остался в гордом одиночестве. Бальбад, а за ним и сэр Лионель вальяжно расположились на палубе в самых немыслимых позах...

Очнулись они нескоро. До того, как это произошло, Милав успел по верёвочной лестнице спуститься за борт и определить глубину. Воды оказалось немного - по грудь кузнецу. Но выглядела она странно: упругая, маслянистая, непрозрачная, реагирующая на прикосновение словно живая! Испытав несколько неприятных минут от прикосновений этой жидкости к обнажённым участкам тела, Милав поспешил на корабль.

Когда он очутился на палубе, то с брезгливостью принялся отжимать мокрое бельё. Его команда медленно приходила в себя. Кальконис, стоя на коленях и упираясь плечом в мачту, часто-часто тряс головой. Бальбад, придерживаясь руками за остатки ограждения, отчаянно пытался заставить ватные ноги двигаться. Незнакомый матрос, тело которого напоминало не в меру разъевшегося угря, пытался незаметно ускользнуть в ближайшую щель. Один плотник Цовинар чувствовал себя великолепно: он так и не пришёл в себя, продолжая занимать распластавшимся телом половину прохода. Обеспокоенный неподвижностью старого моряка Кальконис нетвёрдой походкой направился к нему.

Милав остановил его:

- Не будите его, сэр Лионель! От нудных причитаний старика нам лучше не станет.

Кальконис в нерешительности замер, потом махнул на Цовинара рукой и подошёл к росомону.

- Вы что-нибудь понимаете в происходящем?

Сбоку вынырнул Бальбад. Его физиономия, с правой стороны подсвеченная слабым светом слюдяного фонаря, производила устрашающее впечатление. Оскалив зубы, кок проговорил:

- Хитрый плотник не всё рассказал о собирательнице душ!

Милав, бросив быстрый взгляд на тело Цовинара.

- О чём же умолчал плотник? - спросил он.

- О том, что Олгой Лилар не просто собирает души погибших на просторах Великой Водной Глади, - она сама губит моряков...

ГЛАВА 10: Заплыв

"Час от часу не легче!" - подумал Милав, а вслух сказал:

- Ты об этом больше никому не говори, ладно?

- Ладно, - согласился Бальбад, - только они и без меня об этом знают!

Милав перевёл взгляд на Калькониса.

- Что будем делать? - спросил сэр Лионель.

Головой он больше не мотал и выглядел неплохо по сравнению с Цовинаром, который до сих пор находился в беспамятстве.

- Думаю, нужно хорошенько выспаться, - предложил кузнец. - Исследовать лабиринты каменного грота сейчас рискованно. В такой темноте мы на собственном корабле можем заблудиться.

Кальконис удивлённо посмотрел на росомона.

- Неужели вы сможете заснуть?!

- А почему нет?

- После всего этого?.. - сэр Лионель широким жестом обвёл вокруг себя.

- Именно после этого. - Убеждённо ответил Милав.