Солнечный змей (СИ)

На груди Фрисса белела подвешенная за хвост рыба, тщательно вырезанная из кости – Речник подозревал, что из кости кого-то разумного, и такая же подвеска добавилась к двум другим на шее Нециса. Каждый, кто заходил под навес постоялого двора у стен храма Укухласи, останавливался на пороге, впивался взглядом в лица путников, потом – в их амулеты, хватал ртом воздух и с большим трудом отворачивался и шёл дальше. Фрисс, махнув на всех рукой, сидел вполоборота к двери и глядел на Нециса. Некромант поглощал рыбу, но Речник не сомневался – его слушают, и очень внимательно.

- Он ведь узнал меня, Нецис. Узнал. У него тут дыра была… чёрная дыра, и кожа вокруг обуглилась, у него только один глаз был… и он смотрел на меня. Он удивился, но… не пытался ничего сделать мне, ничего… – Фрисс помотал головой и судорожно вздохнул. – Это Гедимин был. Не морок, не призрак – он сам. И он убивал так страшно… он же не мог, я знаю, не мог…

Нецис сочувственно покачал головой и на миг оторвался от плошки.

- Фрисс, я совсем не знаю Гедимина. Тебе виднее. Это сны о какой-то очень далёкой войне. Гедимин, возможно, знает её, а я – нет.

Речник нахмурился.

- Нецис… Я ведь пообещал ему весной… пообещал, что никогда не выстрелю в него. А теперь… Ведь я даже не окликнул его, не позвал по имени…

- Та-а… Думаю, ваша встреча во сне навряд ли навредила ему наяву, – покачал головой Некромант. – И если он видел то же, что и ты, он поймёт тебя. Куда больше мне интересен воин в красном и золотом. У него щупальца ниоткуда не свисали?

Фрисс изумлённо мигнул.

- Щупальца?!

- Солнечный змей без ума от крови. Когда он заставляет друзей и родичей убивать друг друга, это… – Нецис задумчиво сощурился. – Это для него – как для Алсага хмель, а для тебя – купание. Он непременно заглянул бы в такой сон. И красный воин, радующийся крови и приказывающий убивать… та-а, синхи… возможно, тень змея в твоём сне. В другой раз присмотрись к таким теням. Ты воюешь во сне, Фрисс, но твой враг – не Гедимин, так и оставь его в покое…

Он посмотрел на опустевшие блюда и вздохнул.

- Фрисс, я всё съел – и я не наелся. Не принесёшь мне ещё? И… ты зря не ешь, после всех этих волнений нужно восстанавливать силы.

- Я принесу, Нецис. Обо мне не беспокойся – я сыт, – покачал головой Речник и поднялся с места, переложив голову Алсага на ногу Некроманта. Кот дёрнул ухом, но глаз не открыл.

Десятком ступеней ниже, в подвале с каменными стенами, булькал над багровыми углями котёл с яусурвой, и южанин, блестящий от пота, выдавливал туда медуз. «Так и знал, что без этой дряни не обошлось!» – поморщился Речник, вспомнив, что привкус яусурвы сразу показался ему знакомым.

- Хаэй! Есть ещё рыба?

Южанин молча дотянулся до огромной каменной плиты – тонкого листа, на котором шкворчала промасленная рыба – и смахнул, сколько мог, на блюдо, подставленное Речником, заострённой палкой потянулся к лепёшкам, но тут его взгляд упал на резную рыбу – и он вытаращил глаза и чуть не уронил палку в котёл.

- Хватит уже глазеть! – рявкнул Фрисс. – С утра не надоело?!

Норси невозмутимо поддел груду ещё дымящихся лепёшек и шмякнул на блюдо поверх рыбы.

- Всегда радостно видеть, как справедлива богиня, – ответил он с усмешкой. – Маул Идхева Ксази третий год носит белую рыбу, каждый раз видеть его мне приятно. У вас достаточно мвенги?

- Даже многовато, – покачал головой Речник, чувствуя слабость в ногах. – Маул Идхева? Жрец-Инальтек из клана Идэвага? Так он тоже…

- Он был пленником в Джегимсе, его привезли из леса, – кивнул повар. – У него было много язв от хоки. Его оставили в храме на ночь, и богиня его вылечила. Он здесь теперь, с двумя жёнами. Очень приятно видеть его, когда он приходит.

- Вот как… – протянул Речник, поудобнее хватаясь за горячее блюдо и двумя пальцами подцепляя полную плошку. – Он храбрее, чем я.

Нецис благодарно кивнул и вновь накинулся на еду – Фрисс только удивлялся, как в нём всё умещается. Он стёр каплю жира с броневой пластины на боку и остановился – что-то зашуршало в задетом кармане.

- Что это? – нахмурился Речник, разглядывая сложенные листки с кривыми чертежами и наспех сделанными пометками. – А-а, водяная дорога…

Он скривился и швырнул скомканные листы в угол, в чашу дымящейся жаровни. Поток горячего воздуха приподнял их, едва не выкинул из чаши, но спустя мгновение они закорчились, быстро чернея. Фрисс отряхнул руку и тяжело вздохнул.

- Рано или поздно боль утихнет, – тихо сказал Нецис, покосившись на него. Речник махнул рукой.

- Нет никакой боли. Пусть идут, куда идётся, но от меня подальше. Ты прав был, Нецис, не стоило нам заходить в поселения. Скорее бы в путь…

- Приведут Флону – пойдём дальше, – кивнул Некромант. – Ритуалы Ксази мне, конечно, нож испортили, но поправить можно. О дороге не беспокойся.

- Может, двинемся по реке? – Фрисс покосился на дверь – оттуда тянуло мокрой травой и тиной. – Если она есть – отчего по ней не плыть?

- Та-а… си-меннэль, – хмыкнул Нецис. – Мысль неплоха, но в Риалтемгел мы по реке не доплывём. Сделаем, пожалуй, крюк по лесу, потом выйдем на берег. До Хлимгуойны по воде ближе, но Риалтемгел… есть у меня на него надежды.

Тень упала на край циновки, и кто-то шмыгнул носом над головой Речника. Тот вскочил, вырывая мечи из ножен, увидел испуганное лицо Нкуву и ошарашенный взгляд Акитсы и едва удержал руку.

- Укк… удачной охоты вам, о коатеки, – пробормотал Нкуву, прижимая ладонь к груди и низко склоняя голову. Акитса, помедлив, повторил за ним и слова, и жест. Фрисс нахмурился.

- Что нужно?

Южане переглянулись, затем Акитса молча поклонился и ткнул Нкуву кулаком в бок. Воздухоплаватель шагнул вперёд, не поднимая взгляда от циновок.

- Укка-укка… Водяной Стрелок, Укухласи освободила вас совсем? Была роса на листьях… и все, и почтенный Яо, признали…

- Да, и вы больше не уасига, – хмуро кивнул Речник. – Идите домой.

- Кэ-эс… – уши Нкуву медленно багровели, будто накаляясь изнутри, и выглядело это престранно. – Никто из нас не отравлен… и не был. Водяной Стрелок! Я встану к тебе спиной – хоть прямо здесь – а ты ударь меня по затылку, так сильно, как хочешь.

Речник мигнул.

- Зачем мне заниматься такой ерундой? – бросив мечи в ножны, он опустился обратно на циновку, не глядя на южан. Нкуву шмыгнул носом, Нецис тронул Речника за руку, глядя на норцев пронизывающим взглядом.

- Водяной Стрелок, – подал голос Акитса, – той ночью были слова… о дороге для воды и о железном городе, что там тоже есть дорога, и ты сказал…

- Домой идите, оба, – поморщился Фрисс. – Пока взаправду не проклял.

Нкуву переступил с ноги на ногу – ни подойти ближе, ни отступить он не решался.

- Водяной Стрелок, ты лучше ударь меня. Я же тебя ударил… Не злись на Миджити!

- Ничего не будет с вашим Миджити, – махнул рукой Речник. – Делайте что хотите, только от меня подальше. Что ты вяжешься ко мне, Нкуву Хвани?!

Нецис холодными пальцами сжал его запястье. Фрисс вздрогнул и удивлённо посмотрел на него.

- Нкуву Хвани очень хочет, чтобы ты за него договорился с его совестью, – тихо, но отчётливо проговорил Некромант, прозрачными глазами глядя на южан. Охотникам не по себе было под его взглядом, но они не отступали.

- А Акитса Токаджити ещё надеется, что ты проложишь ему тропу в железный город, – Нецис ухмыльнулся. – Туда, где пропали сотни смелых воинов, а по развалинам летает пламя. Множество стальных и бронзовых пластин, лезвия из лучшего обсидиана, и что ещё там лежит, под камнями и костями… та-а, илкор ан Хо’каан… всё это в его глазах, но нужна ведь тропа… Верно, Акитса Токаджити?

Вздрогнув всем телом, охотник склонил голову.

- У меня есть вакаахванча, – прошептал Нкуву. – Я всё возьму – вещи, припасы… Нецис Изгнанный, тебе подчиняются мёртвые, а Водяному Стрелку – все воды, и огонь его боится. Водяной Стрелок, ты говорил той ночью, и мы слушали – и верили. Ты очень зол теперь на нас, мы тебя ранили, но вдруг что-то можно…