Солнечный змей (СИ)

На носу корабля Акитса потирал лоб, разглядывая карту. Фрисс ещё перед вылетом сунул в неё нос и тут же решил, что за штурвал не встанет. Пути, проложенные в Великом Лесу, между деревьями, их огромными ветвями и сплетениями лиан, были извилисты и запутанны, как волокна тины. У рычагов, управляющих хвостом, стоял Тарикча, и каждый раз, отворачиваясь к борту, Фрисс чувствовал на своей спине его взгляд. У печи, подальше от дождевых потоков, сидел Нецис, время от времени закидывая в топку несколько чурок, рядом грелся Алсаг, и его хвост то и дело выпадал из тени шара под дождь. Кот фыркал, подползал поближе, отдёргивал голову от горячего дуновения и пятился назад.

Кто-то сбоку от Речника зашуршал низким пологом. Фрисс обернулся и встретился взглядом с Нкуву. Южанин устраивался поспать в хвосте корабля, под навесом, но теперь зачем-то выбрался и нерешительно смотрел на Речника.

- Летим ещё, – буркнул тот.

- Водяной Стрелок, – южанин юркнул под защиту шара и встал там, отряхиваясь от медузьей икры, смытой дождём с ветвей. – На башне Уджумбе я говорил с Умма Хвани – все считают, что мы полоумные. Даже Ксази говорят, что нельзя ходить в железный город…

- Им виднее, – отозвался Фрисс и взялся за шест – ветки опасно приблизились к борту, и проще было оттолкнуть их сразу, чем выпутывать из них хвост потом. – А ты много болтаешь.

- Они не знают, кто ты, – усмехнулся Нкуву, глядя на Речника с затаённым восхищением. – И не знают, где ты был. Ты остался жив в городе злых трав, говорил с мертвецами – а Ксази ничего такого не делали. Знаешь, Водяной Стрелок, я мало водил корабли и далеко не летал… и охотник я плохой – и у меня до сих пор нет настоящего имени. Если я останусь жив в железном городе, ты дашь мне коатекское имя?

Речник мигнул.

- Что плохого в твоём имени?

- Это имя для мальчишки, – покачал головой Нкуву. – Для того, кто ещё ничего не сделал. Умма Ксази говорят, что не годится носить коатекские имена, они сами имён не меняют. Но меня никто не примет за Ксази, все увидят, что я просто негодный охотник. Если бы мне получить имя…

Он вздохнул.

Вакаахванча нырнула под нижний ярус, уходя от наползающей дымки – тучи здесь спустились слишком низко. Потоки с ветвей загнали Нкуву обратно под навес, Речник вытер мокрое лицо и смахнул с плеча медузу. Канзисы, как грязные тряпки, валялись на листьях в лохмотьях спутанных щупалец, и казалось, что все они потонули.

Тихий печальный вой пронёсся меж деревьев, второй голос отозвался с другой стороны, – внизу искали добычу демоны-падальщики. Алсаг прижал уши и зашипел. Фрисс наклонился над пропастью, высматривая, где прячутся Войксы, и едва успел отшатнуться – мимо просвистел дротик. Чиркнув по обшивке шара, он застрял в снастях.

- Камса! – крыса подпрыгнула, ударяя по рычагам, корабль шарахнулся, сбив пару листьев. Что-то стукнуло по хвосту, третий дротик пролетел мимо шара, пробил листья и остался там висеть.

- Камса! – Нкуву, незаметно вылезший из-под навеса, протянул руку, чтобы пригнуть Фрисса к палубе, но осёкся, встретившись с ним взглядом.

- Вижу, – поморщился Речник, вытаскивая дротик из снастей. Снизу послышались разочарованные крики.

- Инальтеки, – пробормотал Фрисс. На дротике зеленела плесень, но вытесали его из прочного дерева, и наконечник приделали крепко – может, его давно не чистили, но от удара он не сломался. Переломив дротик пополам и спрятав наконечник в карман, Речник бросил обломки вниз и едва не получил стрелу в ладонь. Внизу взвыли от ярости, что-то ударилось о днище, чудом не повредив хвостовые крепления.

- Инальтеки? – Нецис оглянулся, но к борту подходить не стал. – Мы так низко спустились – или они так далеко бросают?

- Мзога! – зябко передёрнул плечами Акитса. Дротик, отскочивший от шара, упал прямо на карты.

- Как нам сесть, если там столько демонов? – покачал головой Нкуву.

- Вроде отстали, – Речник, прислушиваясь к шуму дождя, помахал с корабля поломанным дротиком. Стрела с облезшим оперением впилась в деревяшку, расщепив её надвое.

- Что они за нами увязались?! – Фрисс пожал плечами и сел на палубу. – Одно хорошо – летать они не умеют.

- Нкуву, иди к рулю! – Акитса, не выдержав, сорвал с плеча трубку и мешочек стрел. – Там ходит мясо, а ты ловишь мух!

- Хаэй! – Речник нахмурился. – Мы не за мясом прилетели. Тирикка!

Молния с оглушительным треском взорвалась где-то под кораблём, оттуда послышался отчаянный визг – и исполненный надежды вой падальщика. Шар вакаахванчи сжался, выпуская воздух, корабль рванулся вперёд и проломился сквозь лиственный полог, собирая на себя воду, медуз и лохмотья мха. Инальтеки кричали что-то вслед, но сквозь шум дождя слов было не разобрать.

Фрисс слышал их голоса сквозь сон, когда вакаахванча дремала на высокой ветке, пристроившись в развилке гигантской Гхольмы. Поутру красные лепестки свисали с обшивки и торчащих из неё дротиков, и Нкуву вполголоса поминал мертвяков и мертвячину, затыкая бреши просмолённой паклей. Акитса, растянувшись на палубе, высматривал Инальтеков под деревом, но они прятались то под кораблём, то под ветками, не попадаясь на глаза. Одну стрелу он всё-таки выпустил – и, судя по гневному воплю, не промахнулся.

- Только ранил, – вздохнул он, поднимаясь с палубы. – Неудобный корабль у тебя, Нкуву Хвани. Как с такого стрелять?!

Инальтеки с новыми силами приступили к дереву – под днищем вакаахванчи что-то заскрежетало, захрустела кора, и Призыватель, подпрыгнув, кинулся к печи.

- Камса! Летим!

Шар протяжно зашипел, втягивая забортный воздух, сок пузырника забурлил под обшивкой, Нецис, усердно выцарапывающий из-под коры белых личинок, вздрогнул и выронил добычу.

- Сто-ой! – всплеснул руками Нкуву. – Шар порвёшь!

- Да чтоб вам всем… – буркнул Речник, высовывая руку за борт. – Хальга-тесси!

Хруст коры сменился треском ломающихся веток и приглушёнными проклятиями. Жгучие искры рассыпались по корням, заползая под кусты. Стрела с драным оперением свистнула вдоль борта, Фрисс охнул и отдёрнул руку – стеклянный наконечник распорол ему подушечку пальца.

- Водяной Стрелок! – крыса снова подпрыгнула и повисла на снастях, жадно глядя на кровоточащую ранку. Речник спрятал руку за спину и хмуро взглянул на Призывателя.

- Чего тебе?

- Та-а… Фрисс, иди сюда – у них на стрелах вся гниль болот, – покачал головой Нецис, показывая Речнику пузырёк зелья. Тот тяжело вздохнул. Как-то странно начиналось утро…

Солнце поднялось высоко, и облака, разорванные в клочья, прятались в листве, а снизу, от мокрых мхов, тянулись ввысь струи белесой дымки. Земля возвращала воду небесным озёрам, и в удушливом мареве все, даже южане, едва успевали утирать пот. Фрисс неохотно снял броню, бросил на язык крупицу гвайюсы и забрался под навес. Скоро он должен был сменить Акитсу у печи, и ему заранее было худо.

- Солнце нынче какое-то не такое, – заметил с носа Нкуву, щурясь на небо. – У него красные края.

- Глаза береги! – нахмурился Акитса. – Это у тебя красные пятна – досмотрелся на солнце!

«Как будто с каждым днём прибывает жара,» – вздохнул про себя Речник, убирая со лба мокрые слипшиеся волосы. Налобная повязка пришлась бы кстати, но Фриссу даже эта полоса ткани сейчас казалась слишком жаркой и тяжёлой.

Он подумал сначала, что ветка упала ему на голову – в ушах зазвенело, ослепительный белый свет залил всё вокруг. Нкуву вскрикнул, следом что-то шмякнулось на палубу, и Речник услышал тихий стон.

- Нецис?! – Фрисс рывком поднялся, отчаянно моргая – свет обжёг глаза, и сейчас всё тонуло в красном тумане. Сквозь дрожащее марево он видел небо, раскалившееся добела, и солнечный диск, на несколько мгновений распухший вдвое. Кто-то смотрел сверху на Речника, и этот взгляд пронизывал до костей. Спустя пару секунд Фрисс уже не чувствовал ни взгляда с неба, ни рези в глазах, и палуба вакаахванчи снова потемнела. На ней, обхватив голову руками, сидел Некромант и еле слышно шипел.