Тяжело быть Магом

— Любимая моя, — поглаживая ее, пролепетал я, — почти два месяца не виделись. Посмотрел на Себастьяна, тот с кислым выражением лица наблюдает за мной.

— Здравствуй, Себастьян, — улыбаюсь, но затем снова отдаю все свое внимание гитаре.

В памяти появились картины. Мне тогда исполнялось пятнадцать лет, родители отвели меня в музыкальный магазин. Я занимался пением и играл на гитаре, но тогда ее у меня не было. В магазине я увидел ЕЕ. Можете смеяться, но это любовь с первого взгляда. Темно-зеленая, изящная, шестиструнная гитара. Я помню, как подошел к ней, провел по струнам и влюбился. Возможно, для всех она звучала, как и все остальные гитары, но мне она показалась особенной.

— Добрый день, господин Сиэль.

— С чем пожаловал? Наконец оставляю гитару в покое.

— Родители попросили передать вам некоторые вещи.

— Хм, неплохо, — оглядываю два чемодана, — а ты как здесь оказался, насколько я знаю, здесь не все могут находиться.

— Настоящий дворецкий семьи Ларк может все, — Себастьян улыбнулся.

— Ну, давай без шуток.

— Дворецким и доверенным лицам можно проходить на территорию университета. Интересно, интересно.

— А ты доверенное лицо, значит, — утвердительно киваю сам себе.

— Вообще-то, я дворецкий.

— Так, что мне передали родители?

— Ну, вы посмотрите, — улыбнулся Себастьян.

Открыв один чемодан, обнаружил одежду. Во втором же чемодане, на самом верху оказались мои плакаты.

— Я вижу, — Себастьян оглядел мою комнату, — эта комната не такая как у вас дома, — улыбаясь, добавил он, — она тоже должна уязвлять мои эстетические чувства.

Среди плакатов оказались именно те, которые были развешаны у меня в комнате.

— О, я взял на себя ответственность, и убрался в вашей комнате.

— Ты снял эти плакаты? Себастьян кивнул. Ну, что же, я развешу их над кроватью.

— Родители очень волнуются за вас, господин Сиэль.

— Это с чего же? — я продолжал вести раскопки в чемодане.

— Вы и вправду собираетесь участвовать в «Мире иллюзий»?

— Собираюсь.

На самом дне я обнаружил книги. Вытаскивая одну за другой. Десять книг, и все мои самые любимые.

— Ты знаешь, какие я люблю книги? — сощурил глаза.

— Просто из всех книг эти самые потрепанные. Значит, вы читали их чаще.

— Ну, и хитрый ты человек, Себастьян, — улыбаюсь.

— Ну, если речь пошла об этом, то я не совсем человек. Так, нечему удивляться. Я ожидал чего-то подобного.

— Ну, и кто тогда?

— Фея домашнего очага.

Как такое возможно? Себастьян — фея домашнего очага. Мне смеяться или же переспросить?

— Повтори-ка.

— Вы все прекрасно слышали. Сгибаюсь пополам от дикого хохота. Да, я все прекрасно слышал!

— Вы представляли их себе по-другому?

— Я думал, это маленькие, вечно ворчащие, полненькие дамочки.

— Все так думают.

Я осмотрел Себастьяна. За всю мою жизнь Себастьян ни капельки не изменился, даже волосы не росли, и щетину я ни разу не видел.

— И сколько ты у нас служишь?

— Довольно долго.

— А конкретней?

— Больше двухсот лет. Я немного удивился, совсем чуть-чуть.

— Родители передали вам зимнюю одежду, — решил заполнить паузу Себастьян, — а мне уже пора.

— Передай родителям большой привет, — на прощание говорю дворецкому, — и спасибо, Себастьян.

— За что же? — щурит глаза.

— За все что было, — улыбаюсь, — и за все что будет.

Себастьян вышел из комнаты. Возможно, стоило бы его проводить, но мне кажется, ему прекрасно известно, где тут выход.

Мой взгляд снова упал на гитару. Я прошелся взглядом по ее фигуре, напоминающую девушку. Вот именно, гитара как девушка, с ней тоже надо разговаривать, бережно обращаться и нежно трогать. Она в первую очередь приглянулась мне цветом. Темно-зеленый цвет, отливающий синим на свету.

Я сел на кровати, пристроил гитару у себя на коленях. Медиатор оказался в чехле. Я провел по струнам. Идеальный звук, ничего лишнего.

Я смотрел на гитару, а руки сами играли что-то знакомое. Но думал я совсем о другом. Через минуту аккуратно положив ее на место, вылетел из комнаты. Вскоре я оказался у двери комнаты Амелин. Так, я вроде бы решился, но все равно меня что-то останавливает.

Рука поднялась, сложилась в кулак и постучала. Послышались шаги и дверь открылась. Передо мной стояла Амелин. Не накрашенная, в домашней одежде (штаны и… хм топик), такая, как есть.

— Привет, — улыбаюсь.

— Здравствуй, — Амелин выходит из комнаты и закрывает дверь, — если ты за мантией, то она готова.

— И за ней тоже, — смущаюсь, — я хотел тебя пригласить погулять в парке у замка. Амелин улыбнулась.

— С радостью.

— Ну, тогда давай через час я за тобой зайду, — собираюсь уходить.

— Подожди, — Амелин хватает меня за рукав, — а мантия?

— Ах да, точно.

Через минуту бегу к своей комнате, мантия висит на плече. Забегаю в комнату и падаю на кровать.

Амелин…Никогда я такого не чувствовал. Хоть раньше мне и нравились девушки, но Амелин другая. Она мне интересна, меня волнует ее мнение, мне нравиться наблюдать за ней, мне нравиться взгляд ее зелено-серых глаз.

На прогулку я решил одеться теплее. Это в замке тепло, а в парке будет холодно. Я надел темные джинсы, теплую кофту, на ноги — черные кроссовки, а черное пальто завершило мое облачение. Так, шарф бы не забыть и перчатки. Натянув шарф, принялся искать перчатки в чемодане. Найдя их, отправился к Амелин.

В назначенное время я вновь стоял перед дверью ее комнаты. Снова постучался, шаги и дверь открылась. Амелин тоже была готова. Волосы собраны в хвост, глаза немного подведены зеленым, из-за чего стали выглядеть ярче. Черное пальто, шарф через плечо и высокие черные ботфорты. Как же ей идет черный цвет, очень подчеркивает ее шоколадный цвет кожи.

Поприветствовав друг друга, отправились в парк. Охранным куполом накрыт весь замок и часть парка, в этой части погода всегда теплая. Мы решили прогуляться по алее, а затем выйти за охранный периметр.

— Скажи, зачем ты решил там участвовать? — Амелин умели задавать сложные вопросы. Я бы мог ей все рассказать, но, как мне кажется, еще не время.

— Погорячился, наверное.

— Нет, ты правильно сделал, — она посмотрела на меня, — если бы девушкам моложе 21 года можно было участвовать в этом, я бы подала заявку. Я удивленно раскрыл глаза.

— Это же опасно.

— Но что я буду за человек, если не испытаю это чувство опасности? — улыбается девушка. — Если не испытаешь адреналин, когда думаешь, что уже конец, а на самом деле это только начало.

— Давай будем надеяться, что для меня это как раз таки начало, — улыбаюсь в ответ.

— Да ладно тебе, — смеется, — Пэйн так тебя мучает, что тебе все ни почем.

— Да, Пэйн, конечно, переборщил, — качаю головой, — три декады, каждый день по три часа на шпагах махаться.

— У тебя хорошо получается.

— Ты что-то в этом понимаешь? — стараюсь, чтоб вопрос не оскорбил девушку.

— Понимаю, — кивает, — наш род — это род охотников. Наследие передается от предка к потомку. Я, можно сказать, с пеленок обучалась фехтованию. Сначала кинжалы, затем мечи. Но предпочитаю кинжалы.

— Хм, я только два года обучался фехтованию.

— Это заметно, — улыбается, — тебе еще далеко до совершенства, но уже неплохо. Я немного смутился, совсем чуть-чуть.

— А какая стихия тебе подвластна?

— Огонь, — девушка снимает перчатки и поднесла ладонь поближе к моему лицу. Прошла секунда, ладонь покраснела, а спустя еще секунду на пальцах загорелся огонек. Понадобилась еще одна секунда для того, чтоб огонь охватил всю кисть руки.

— Впечатляет, — тихо говорю.

— Это только пока все, что я умею, — девушка заставляет огонь потухнуть.

— Это достойно похвал.

— Преподаватели говорят, что еще пара месяцев и мои способности увеличатся, но надо их развивать, — Амелин надевает перчатки. — Все хотят дойти до предела способностей, я не исключение.