Тяжело быть Магом

— Предел способностей? — любопытствую.

— Это такое состояние, когда маг сливается со своей стихией, — Амелин хмурится, стараясь объяснить мне, — он в любой момент может стать той стихией, к которой принадлежит.

— То есть преподаватели говорят, что к концу обучения ты достигнешь своего предела?

— Да, — кивает, — может раньше, кто знает? Я улыбнулся. Предел способностей, заманчивая вещь.

— А что будет, если универсал его достигнет?

— Говорят, что он умрет.

— Почему? — смотрю в глаза девушки.

— За всю историю существования магии ни один универсал этого не достиг. Это слишком тяжелое бремя, Ларк. Обычный маг с трудом справляется с одной стихией, а тут сразу все, — качает голов из стороны в сторону. — Говорят, что это…слишком болезненно. Универсал— это просто человек, которому доступны все стихии, просто в большей мере, но это не значит, что он сможет их контролировать.

— И из-за болезненных ощущений он может скончаться?

— Да, — кивает, — это страшная смерть. Маг просто сгорит.

— Надеюсь, я смогу их хоть как-то обуздать.

— Я раньше, еще в школе, пыталась медитировать, хотела договориться с огнем о сотрудничестве, — улыбается, — и могу заверить, это тяжело. Но из того, чему я научилась, медитируя, могу сказать, у тебя сильная аура, а твоя сила ощутимо двигается вокруг.

— А вот у меня не получается, поэтому я ничего не могу сказать.

— И не надо, твоя сила все за тебя говорит. Если ты постараешься, у тебя может получиться контролировать стихии, конечно, не в совершенстве, но лучше остальных.

Мы шли по алее, приближаясь к границе охранного периметра. За границей шел дождь, причем очень сильный. Значит, поход в неведомое отменяется. О чем я и сообщил Амелин.

— Ну, и ладно, — не унывает, — в следующий раз.

— Заметано, — подмигиваю.

Мы двинулись обратно. Время подходило к вечеру. Сколько сейчас? Шесть? Семь? Неважно. Главное, что нам хорошо вместе.

Стало темнеть. Деревья стали давить своей высотой, а ветки, казалось, так и норовят ухватить за куртку. Мы еще много о чем болтали. Тема разговора плавно приблизилась к музыке.

— Я раньше пением занимался.

— Пением? — удивляется. — И какой у тебя диапазон?

— Две октавы.

— Ясно, — кивает головой. — На чем-нибудь играешь?

— Какой певец без этого? — смеюсь. — Играю на гитаре и фортепиано. Родители водили на обучение на скрипке, но у меня терпения не хватило.

— Все равно, очень похвально. Я вот рисую, не шибко, конечно, но родственникам нравилось.

— А сейчас нет?

— Они погибли. Замолкаю. Утешить? Нет, не подходит. Подбодрить? Не умею.

— Как это произошло? — спешу добавить, — если не хочешь, мы не будем об этом.

— Нет, что ты, — мотает головой, — со временем чувства ослабевают. Примерно пять лет назад на наш дом напали. Родители и бабушка пострадали первые, так как не владели магией. Дедушка сопротивлялся. Помню, что бабушка зашла в мою комнату, вручила мне кольцо, сказав спрятаться, и чтобы не произошло, не выходить из укрытия. Так случилось, что мы жили за городом, никого поблизости не оказалось. Дедушка успел позвать на помощь своих друзей, но было слишком поздно. Когда маги прибыли, все, кроме меня были уже мертвы. Убийцы подожгли дом. Я спряталась в подвале, куда огонь не успел добраться. Сейчас я живу с тетей.

Не знаю, что сказать. Я никогда не терял близких. Дедушка умер еще до моего рождения. Родители не говорили мне, как это случилось, а я и не интересовался.

— Прости, что затронул эту тему.

— Ничего страшного.

— Говоришь, бабушка вручила тебе кольцо? — интересуюсь.

— Да, — кивает, — дед очень дорожил им, не знаю почему. В кольце самый обычный камень — обсидиан. Бабушка требовала, что бы он подарил мне его, то на день рождение, то на новый год, но он этого не делал.

Амелин сняла перчатку. На руке было два кольца — одно обычное без каких-либо камней, а второе меня заинтересовало. Камень не такой большой как у меня, меньше раза в два, и светлое серебро. Очень красиво. Я взял Амелин за руку, и поддался вперед, чтобы разглядеть кольцо. Хм…а неплохо смотрится мой янтарь и обсидиан.

— Очень красиво, правда, — отпускаю руку.

— Я надела его один раз и теперь не могу снять…

Я округлил глаза. Может…может это один из утерянных артефактов? Вот и появился повод заскочить к Лорану, порадовать себя беседой на ночь.

— …бабушка говорила, что оно обычное, — продолжает Амелин, — но мне кажется, что у него есть какие-то свойства, просто еще не подвернулся нужный момент.

Вдруг где-то справа хрустнула ветка. Дыхание у меня замедлилось, я сглотнул слюну, и что-то упало в пятки. От страха (догадайтесь что?).

Девушка тоже не казалась радостной. Думаю, ее обуревали такие же чувства.

— Пойдем, — надо же, и голос не дрогнул.

Хватаю Амелин за руку, та не сопротивляется. Мы почти приблизились к арке, ведущей в замок, в этот момент мы услышали шаги, возможно, не шаги человека, а какого-то животного. Оба, как по приказу, остановились.

— Повернись, — просит девушка.

— Законы в мире магов практически как в первобытные времена, — шепчу я, — мужчины пропускали в пещеру хищника женщин, чтобы они разведали обстановку, так что ты первая.

— Очень смешно, — оценила мою шутку девушка.

Амелин сверлит меня взглядом. Мне хватило секунды, чтобы кивнуть в знак согласия.

Я собираюсь с мыслями и поворачиваюсь. У меня зачесались глаза и руки. Первые от того, что увидели, вторые в точности от того, что и первые. Захотелось протереть глаза.

Амелин повернулась медленно, и взгляд ее зеленых глаз оказался удивленным. Мда…есть чему удивляться. Ну, вот, к примеру, откуда на территории университета, да еще и в охранном периметре оказался саблезубый тигр? Мистика какая-то. Улыбаюсь тигру как можно ласковее, глядишь, и отпустит. Он зарычал, обнажая остальные клыки (нам и эти два клыка, нет КЛЫКА, внушали безумный ужас, а тигр решил показать нам, так сказать весь комплект! Кошмар!).

— Как? Как такое возможно? — шепчет Амелин. — Они же вымерли тысячи лет назад, или нет? — девушка задумалась. И вправду, а, может, здесь их много? Тигр пользуется нашими размышлениями и нападает.

Его прыжок показался мне замедленным. Тигр нападет на того, кто слабее. Он нападет на Амелин!

Что мне делать? Оттолкнуть ее? А толку-то? Нет, я знаю, что мне делать. Как мне показалось, я подскочил к Амелин за секунду до того, как тигр оказался на месте, где стояла девушка. А где мы были в этот самый момент? О Боги, да мы летим. Я держу Амелин на руках, а она обвила руками мою шею, прижимаясь лицом к груди. Я смотрю вниз. Это правда. Это ужасное животное остается где-то внизу (ну, не слишком низко, всего-то метра два). Я поднимаю лицо, девушка в этот момент уже начинает приходить в себя и осознавать всю удрученность нашего положения.

Я понимаю, что долго не выдержу. Мы поднялись еще метра на два. Передо мной оказалось дерево. Я попытался притормозить, но как-то не получилось. Успеваю развернуться и получаю удар в спину стволом дерева. Я съехал по стволу пару десятков сантиметров, затем мои ступни нашли опору. Стыдно сознаваться, но я закрыл глаза, как только повернулся спиной.

Открываю глаза, смотрю вниз (Амелин повторяет за мной). Мы (то есть я) стоим на, довольно таки, прочной ветке дерева, а под нами кругами ходит тигр.

— Как такое возможно? — поднимает глаза Амелин, наши глаза находятся слишком близко, и я спешу поставить девушку.

— Не знаю, — мотаю головой, придерживая девушку за талию, чтоб та не упала. Амелин крепко ухватилась за мои руки (ой, а какие мы сильные-то).

— Он просто так не уйдет, — делаю заключение.

— Ага, — улыбается, — может, ему тебя скинем, а я быстро в замок сгоняю?

— Ой-ой, очень смешно.

Мы заулыбались. Вот, стоим, смотрим, друг на друга, улыбаемся, а под нами хищник ходит. На хищника вообще никакого внимания не обращаем.

А какие все-таки у нее глаза красивые. Теперь я знаю, что глаза у нее не меняются цветом. Просто внутренняя радужка глаз зеленого цвета, а внешняя — серого. И ведь сочетание таких цветов не всех будет украшать, а, вот, Амелин очень красит. Опускаю глаза пониже. А какие губы… Нет, ну о чем я думаю?! Сейчас не тот момент, чтобы о чем-то подобном думать, хотя и романтично очень. Луна и звезды на небе, крепкий ствол дерева еще долго нас сможет удерживать. Но только одно выбивается из общего настроя. А именно — тигр.