Тяжело быть Магом

— Ааа, — протянул я.

Грэль собрал камни.

— Жаль, они теперь не пригодятся, — он выбрал два камня, янтарь и обсидиан, и протянул мне, — теперь это просто безделушки, можешь забрать их.

Я взял наши кольца и надел свое.

— А как же Лоран? Он мертв?

— О, это живучая сволочь еще напомнит о себе, не беспокойся.

Эпилог

Летняя ночь, звезды и шумная кампания людей. Все сидели вокруг костра, который горел во дворике дома. Восемь пожилых людей весело проводили время, четверо малышей бегали вокруг.

— Мамору, что ты там долго возишься? — осведомился старик с мутно-зелеными глазами и шрамом на шее. Шрам был старый, в виде нескольких продольных линий, как будто порез от когтей.

— Заткнись, Сиэль, — бросил тот.

— Неужели такой старый стал, что не можешь шашлык пожарить?

— Угомонись, старпер.

— Сам такой.

— Успокойтесь, оба! — женщина подошла к тому, кого звали Сиэлем, и села рядом, теребя браслет тонкими пальцами. Длинные волосы женщины были собраны в хвост, а глаза были серыми, почти белыми.

— Скоро еще драконы прилетят, — сообщил Сиэль.

— Эти два ящера все сожрут! — сказал армянин. — Мамору, давай быстрее!

Когда все поели, настало время баек.

— А помните, как мы хотели Америку изнутри разрушить? — спросил армянин.

Все рассмеялись.

— Арман, мы молодые были, — сказал человек с ярко-голубыми глазами и длинными волосами, заплетенными в косу, — напридумывали, что на тот момент можем что-то хорошее для всего мира сделать.

— Пока было время и много сил, Эд, надо было все попробовать.

— Помнится мне, — сказала женщина, — мы хотели это сделать, пока в университете еще учились?

— Да, Сибэль, — сказал Сиэль, вертя кольцо с огромным камнем на пальце, — а после еще хотели весь мир захватить.

— Это только ты хотел, — сказал японец.

— Нет, не только я, это было общее желание, — воспротивился тот.

— Так почему мы не осуществили задуманное?

— Потому что Сиэль отказался, — ответил Эд.

— Я не отказывался, — возмутился тот, — на тот момент у меня были причины…перенести дело, все-таки, знаете ли, дети отнимают много времени и сил, да и годы были уже не те.

— Значит, не мы, — подвел итог Арман, — так наши внуки осуществят задуманное.

Все многозначительно повернулись к детям. Четверо малышей сидели в кругу, катая мячик. Три мальчика и девочка, все были абсолютно разными. Когда люди подозвали ребят, те подошли к ним.

Мальчик с каштановыми волосами, ярко-зелеными глазами и озорной улыбкой подошел к своим бабушке и деду, коими являлись Сиэль и Сибэль. Самый старший мальчик, лет девяти, подошел к Эдуарду, у него были синие почти черные глаза и волосы цвета меди. К Мамору подошел мальчик лет пяти, он был похож на своего деда как капля воды, янтарные глаза и темные волосы, так же в свое время выглядел и японец, но время не стоит на месте, на настоящий момент все они были уже почти полностью седые. К Арману подошла самая младшая из их кампании, девчушка лет четырех, черные глаза и такие же цветом волосы указывали на то, что она принадлежит к кавказскому народу.

— Что ж, — сказал Сиэль, устраивая внука на колени, — надо будет посвятить их в наши планы, но чуть позже.

Мальчик, слушая голос деда, медленно закрыл глаза.

— А ведь наши дети не знали, что мы будет делать с внуками, думали, просто посидим с ними, пока те отправились отдыхать, — сказал Мамору.

— В этом случае, неведение — благо, — глубокомысленно заметила Сибэль, смотря на внука.

— Согласен, — сказал Арман, — вот подождем пару лет и все расскажем.

Сиэль посмотрел на небо и сказал:

— Драконы летят.

Все подняли головы, но никто ничего не увидел.

— Зрение не то, чтоб что-то высматривать, — сказал Мамору.

— Вот именно, — согласились все.

Только Сиэль и четверо малышей, один из которых уже засыпал, наблюдали за полетом двух ящеров. Один был золотого цвета, второй черного. Если бы не исходящая от обоих энергия, то Сиэль не заметил бы приближение не то, что черного, даже золотого, пусть последний светился ярче полярной звезды. Все-таки старость дает о себе знать.

Драконы приземлились на свободном участке земли, благо такой было достаточно, территория дома и прилагающий к ней земельный участок был велик. Драконы перевоплотились в людей, все малыши наблюдали за ними с раскрытыми ртами, все-таки не каждый же день видишь Хранителя и вообще драконов. Мальчик, сидящий на коленях Сиэля, все пропустил, он уже замкнул глаза и мирно спал.

— Мы думали, вас уже не стоит ждать, — сказал Сиэль.

— Не дождетесь! — ответил Хранитель.

Они устроились на оставшихся свободных стульях. Сколько они знали Грэля, он ни капельки не изменился, все те же ярко-золотые волосы, золотистая кожа и медовые глаза. Второй дракон был с необычайно зелеными глазами, волосы цвета черного пера, были собраны в хвост. Лоран, переродившись в теле дракона, старел так же медленно. После того случая, когда он перерезал нить, привязавшую Лорана к его телу, у Сиэля пропала одна из стихий — воздух. Она исчезла и больше не появлялась, поэтому во время медитации ему приходилось трудно, но с помощью долгих тренировок и годах учений, он смог жить и без нее. В дракона может переродиться не каждый маг, а только тот, кто отмечен Хранителем и имел при жизни стихию огня или воздуха. При благополучном стечении обстоятельств получилось все как никогда лучше. Лоран получил свободу и свою стихию, Сиэль получил полный контроль над собой и отвязался от ненужного ему воздуха.

— Ну, что тут пожрать-то дают? — спросил Хранитель.

— Ты на халяву собираешься это делать? — осведомился Сиэль.

— Так вы меня пригласили…

— Да? А по-моему ты сам напросился, — продолжал он, — ты сам уговорил наших детей съездить куда-нибудь отдохнуть, чтобы сообщить нам какую-то новость. Итак, мы все слушаем.

Хранитель поочередно посмотрел на каждого присутствующего.

— Они проболтались, да?

— Да, знаешь ли, угроза, что мы не будет сидеть с малышами, подействовала отлично.

— Я про это совсем забыл, — вздох.

— Грэль, мы тебя слушаем, — не отставал Сиэль.

— Ладно, ребята, есть повод для праздника!

Он выдержал паузу в несколько секунд.

— У меня будет малыш!

Настало время для празднования. Уложив маленьких спать, старики еще долго вспоминал их счастливое юношество, все их проделки в университете и приключения в мире людей. Иногда для стариков важно их прошлое, их общие воспоминая и приключения. А важнее всего — это их вспоминать и пересказывать и уверять себя, что старость — это не конец жизни, что все еще будет хорошо, даже еще лучше.