Меч Шаннары

Причина внезапной смены тактики вскоре стала понятна. На краю утеса отряд скальных троллей в тяжелых доспехах толкал громоздкий таран, защищенный сверху и с боков листами железа. Расчет был прост — пока воины Пограничного легиона прячутся от стрел за парапетом стены, тролли подкатят таран прямо под городские ворота и попытаются пробить их.

С первого взгляда план казался нелепым и даже бестолковым. Но если надвратная башня окажется в руках северян и им удастся отодвинуть внутренние запоры, единственной помехой для мощного натиска тарана останется поперечный брус, который долго не выстоит. Предчувствуя недоброе, Балинор бросился к небольшой башне над воротами. При его приближении стражники безмолвно вытянулись в струнку. Он скользнул по ним рассеянным взглядом и потянулся к дверной ручке. Шилона нигде не было. Дверь распахнулась, Балинор уже шагнул в темноту, как вдруг понял, что никогда прежде не видел ни одного из солдат, стоявших в карауле.

Скорее почувствовав, чем услышав опасность, он отпрыгнул в сторону, едва успев увернуться от мощного удара в спину, и вырвал копье из рук убийцы. Прислонившись к стене, Балинор быстро оглядел тускло освещенную комнату. Застывшие тела Шилона и его солдат грудой лежали в дальнем углу башни, доспехи и одежда с них были сорваны. Неожиданно из глубины выскочили темные фигуры со стертыми лицами и, размахивая кинжалами, кинулись на короля. Балинор швырнул копье прямо в гущу врагов и бросился к выходу. Но второй часовой, оставшийся снаружи, тут же захлопнул перед ним дверь. Отважный воин оказался в ловушке, но времени прорубаться на свободу у него не было. Он едва успел выхватить из ножен меч, как убийцы набросились на него, грубо повалили на пол, но их кинжалы лишь скользнули по верной кольчуге, которая уже столько раз спасала жизнь Балинору. Одним могучим рывком он высвободился и снова встал на ноги. В сумраке запертой комнаты его противники казались неясными тенями, но меч короля безошибочно находил своих жертв. Два темных силуэта с криком рухнули на пол, разрубленные огромным клинком, но остальным удалось проскочить, и они оказались вплотную к королю.

Балинора снова свалили с ног, и снова он высвободился. Яростно сражаясь, противники отступили в глубь комнаты. Снаружи гремел бой, никто не слышал шума борьбы внутри каменной башни, и король понимал, что подмоги он не дождется. Он вжался спиной в стену и снова ударил мечом почти вслепую. Уже трое рухнули замертво, раненые корчились на полу, но атаки все не прекращались. Балинор чувствовал, что силы оставляют его. И вдруг башня наполнилась громким лязгом рычагов и шестерней, и король с ужасом понял, что кто-то отпирает внутренние засовы городских ворот. Яростным рывком он попытался прорваться к запирающему засовы механизму, но враги решительно преградили ему путь, и Балинор был вынужден отступить. Через мгновение послышался пронзительный металлический скрежет, который сменился тяжелыми ударами. Они заклинили рычаги! Забыв об осторожности, разъяренный король бросился на уцелевших врагов.

Неожиданно дверь башни распахнулась, и в открывшийся проход влетело тело мнимого часового. Серый дневной свет затопил темную комнату, и вдруг откуда ни возьмись рядом с Балинором возникла стройная фигура Дьюрина. В зловещей тишине друзья продолжали рубить оставшихся врагов, оттесняя их в дальний угол башни, подальше от рычагов и открытой двери. Там, стоя плечом к плечу в неистовой рукопашной, они уничтожили всех до единого. Даже не взглянув на трупы, король бросился к поврежденному стопорному механизму, и чем дольше он смотрел на сплетенную вереницу шестеренок и рычагов, тем больше его лицо темнело от гнева. В бешенстве Балинор навалился на главную рукоять всем телом. Она не шевельнулась. Поняв, что произошло, Дьюрин побледнел.

— Можем не успеть! — закричал король, в отчаянии дергая заклиненные рычаги.

Неожиданно они вздрогнули от мощного удара, который сотряс стены башни.

— Ворота! — в ужасе воскликнул Дьюрин.

Башню всколыхнул второй удар, за ним третий. Снаружи послышался топот бегущих по стене ног, и вскоре в дверном проеме возникло хмурое лицо Мессалайна. Не дав ему заговорить, Балинор решительно направился к зубчатой стене, на ходу отдавая приказы.

— Очистите башню и пришлите механиков, пусть попробуют высвободить рычаги. Засовы городских ворот открыты, а шестерни заклинены!

От страшного известия Мессалайн изменился в лице.

— Укрепите ворота бревнами и постройте в пятидесяти шагах за ними лучших бойцов, в три фаланги с обеих сторон. Северяне не должны прорваться. На Внутреннюю стену поставьте лучников в два ряда, пусть простреливают все подходы к воротам. Городскому гарнизону и резервным войскам защищать Внутреннюю стену насмерть. Всем остальным оставаться на Внешней стене и держаться до последнего. Если первый рубеж падет, легион отступит к следующему и будет сражаться дальше. Если потеряем вторую стену, строимся у моста Сендика. Это последний рубеж обороны. Вопросы есть?

Дьюрин быстро рассказал, куда ушел Хендель. Балинор только устало покачал головой.

— Предательство за каждым углом. Пока мы не сможем помочь Хенделю. Если дворец падет и они прорвутся с тыла, нам все равно конец. Мессалайн, принимай правый фланг, Гиннисон встанет слева, я в центре. Враг не должен пройти! Молитесь, чтобы Эвентин успел раньше, чем силы оставят нас.

Пригибаясь к земле, Мессалайн побежал вниз. Мощные удары тарана продолжали сотрясать стену; Балинор и Дьюрин молча смотрели друг на друга. Дневной свет начал тускнеть, зловещая тень Повелителя чародеев неотвратимо наползала на обреченный город. Балинор медленно протянул руку и сжал узкую ладонь эльфа.

— Прощай, друг мой! Все кончено. Времени почти не осталось.

— С Эвентином наверняка что-то случилось, он не мог бросить нас… — горячо начал эльф.

— Знаю, знаю, — прервал его Балинор. — Алланон тоже… Он не успел найти меч и наследника Шаннары. У него тоже не осталось времени.

Они замолчали, тишину нарушали крики людей на стене и грохот тарана. Балинор стер кровь с глубокого пореза над глазом.

— Дьюрин, разыщи брата. Прежде чем уйдешь отсюда, прикажи, чтобы на таран вылили остатки масла и подожгли. Пусть мы их не остановим, так хотя бы поджарим.

Король мрачно усмехнулся и тихо выскользнул из башни. Дьюрин проводил его задумчивым взглядом и подумал о том, чем они провинились перед жестокой судьбой, если она уготовила им такой печальный конец. Балинор был самым замечательным из всех людей, которых встречал эльф. Однако он потерял все — близких, дом, родной город, а теперь в любую минуту мог расстаться с жизнью. Как же мир не содрогнется от такой чудовищной несправедливости, когда у достойных людей отнимают все, а бездушные создания, полные злобы и ненависти, упиваются их бессмысленной гибелью? Еще недавно он твердо верил в победу и знал, что чудо непременно случится, ужасный Повелитель чародеев будет повержен и народы всех четырех земель вздохнут спокойно. Но сладкий сон кончился.

Все еще погруженный в свои невеселые мысли, Дьюрин рассеянно смотрел, как в башню вошли несколько дюжих механиков и начали возиться с испорченным механизмом, впрочем, без всякой надежды на успех. Эльф встряхнул головой и поспешил на стену. Пора было искать брата.

Защитники Тирсиса яростно защищали ворота в город. Несмотря на град стрел, которыми выстроенные на плато отряды карликов непрерывно поливали парапеты стены, им удалось сразить нескольких троллей, держащих огромный таран. На укрепления над самыми воротами спешно втащили последние котлы с маслом и опрокинули вниз, отправив вдогонку зажженные факелы. В одну секунду землю перед воротами скрыло неистовое пламя и клубы черной копоти. Металл дымил и плавился в адском пекле, и в считаные минуты тролли сгорели заживо в раскаленных ловушках своих доспехов. Однако их место быстро заняли новые солдаты, и могучий таран продолжал сотрясать ворота чудовищными гулкими ударами, от которых уже скоро погнулся брус и начали расщепляться бревна, удерживающие высокие створки ворот.