Долг (СИ)

 — Заходите и… Морик, траву можешь больше не приносить, лекарства никакие не нужны, Лорин здоров, как молодой бычок, — сорвалась я на грубости, зная, что негодяй всё слышит. — Это просто я, дура деревенская, не поняла, что меня проверяют. Вот глупая-то, да?!

«Она просто хорошо играет», — повторял я про себя, видя, как девчонка уходит, обливаясь слезами. Как она может?! Сама попалась и делает вид, будто виноват во всём я! Хамка! Я понимал, что этот оленёнок добрый по натуре, но не до такой же степени, чтобы выхаживать своего мучителя. Разумеется, ей что-то нужно. Но что? Виер и Франк за ней постоянно следят, но она ни с кем не встречается, ни с кем не разговаривает. Что происходит, чёрт возьми?!

Она просто не могла не понять. Я ведь так плохо играл! Всё новые капризы выдумывал, и она всё выполняла! То корочку с хлеба снимала, то с ложки кормила, то массаж коленей делала! Да только идиотка не догадается, что это всё развод! Но согласен, она никогда не показывала своё негодование или свою злость. Ещё бы, сразу бы узнала где её место, может, поэтому и терпела? Но что её заставило выбрать именно такую тактику? Будто она готовилась! Так удивилась, столько непонимания, ужаса и неверия! Я бы сам поверил, если бы не знал всей истории! Но такого не бывает. Я её гнобил, а она вместо мести решила спасти?! Ну, не специально, просто… слишком много спеси. Бесит она меня, аж сил нет терпеть, но как она хороша…

Внутри начал разрастаться жар. Усилием воли тут же придушил своего осмелевшего волка. Всё скулит, когда она рядом. Тоже мне, нашёл на кого запасть. Человек, фу! А как урчит, аж противно. Передёрнул плечами. Больновато всё же. Наврал ведь ей, плечо побаливает, но эти идиотские нитки давно снимать пора, а то врастут, и буду потом, как коврик заштопанный.

Но душа была не на месте. Не могу поверить, что она не была в курсе! А вдруг? Она же глупая, молодая совсем. Чёрт! Я идиот. Она ведь могла меня убить, не раз. Почему не убила? Могла, и шансов было множество. Ответ только один — она действительно добрая. Придушить её за это готов. И ведь не морщилась, когда помогала мне. Сам ходить не мог! Это же не то, чтобы позор — это просто смерть моего достоинства! И любая другая волчица давным-давно бы перегрызла мне глотку или просто ушла. Это наша природа, быть с сильным волком — это природный инстинкт. Слабых ликанов нет, они все мертвы. Простой отбор. И чтобы заполучить самку, нужно сделать больше, чем многое. Ты должен быть сильным, властным и грубым. Только покажешь слабину, и она сразу же надавит. При ней нужно всегда держать маску невозмутимости, иначе ночью глотку перегрызёт. В прямом смысле. Мне было не сложно находить «общий язык» с волчицами. Сами висли и проходу не давали, выбирай любую. А нужны они мне? Вечно всего желающую девку, которая невесть что может выкинуть? Припоминаю, что было у Тура и Майлы. Постоянные драки, крики и ссоры. И так на протяжении всего года, пока она не сдалась. Как у Тура только терпения хватило? Волчица — это такой геморрой… да, они верные, но только пока ты остаёшься сильным. Боюсь, что если бы сейчас со мной рядом была местная сучка, то я давным-давно бы гнил в сырой земле, ибо она бы со мной нянчиться не стала. Нужно ведь постоянно демонстрировать свою силу, чтобы её волчица видела, с кем живёт и не бунтовалась, а это утомительно. Я бы её убил первым. А что? Я поэтому одинок, так что можно считать, что я благороден. Самому смешно.

А эта ведь… ни разу не посмотрела на меня осуждающе или презирающее. Да, жалости в её глазах было ведро и пару черпаков, что бесило меня до икоты, но это было совсем иное чувство. Не просто жалость к слабому существу, которое вроде как умирает, и тебе как-то не особо приятно наблюдать за этим, а кардинально другое. Она жалела меня, как… личность. Боялась сделать мне больно, всё тряслась надо мной, как над младенцем. Я её готов был убить. Поэтому приказал Виеру сторожить меня. Мало ли, вдруг все бабы одинаковые, и эта мышь вдруг поверит в себя и решит поквитаться? Но согласен, она могла убить меня множество раз. Но эта дура упрямо меняла мне повязки, пичкала противными настоями и всегда была рядом. Не охота признаваться, но я к ней привык, и это приятно, когда о тебе заботятся. Даже думать об этом омерзительно. Я же не ребёнок.

Услышав стук снизу, решил спуститься. Зарёванная девчонка даже попыталась нахамить пришедшим, но у неё не вышло. Убежала на задний двор. Ой, дура… видимо, эта идиотка действительно верила в мои «новые симптомы». Чувствую себя последней тварью. А может, это так и есть? Даже скорее всего это правда, но… да, договорились ведь с ней быть «друзьями». Сучка, нашла же момент, когда договоры заключать. Умница, я ведь болен, а она мне нужна… ох, аж руки зачесались. Мышь мышью, а сообразительная. Надо извиниться, она заслужила. Выстрадала, так сказать.

 — Что это было? — тут же спросил Морик.

 — Она наконец-то поняла с кем живёт, — закатил я глаза. — Обычные дела.

А как все мне улыбаются… да, семью я неплохо встряхнул. Теперь радуются всякий раз, когда меня видят.

 — Слушай, ты в порядке? — вперёд тут же выскочил наш омега. — Давай я отведу тебя на диван.

И этот доверчивый юнец даже сделал несколько шагов в мою сторону.

 — Виер, да всё нормально уже, — нахмурился я. — Тебе разве Морик ничего не объяснил?

 — Что объяснил? — не понял он.

Я закатил глаза. Эх, беззаботная молодость…

 — Да, я тоже не в курсе, — тут же помрачнел Морик.

Я тут же изогнул бровь. С чего это? Обвёл всех пришедших взглядом. Какого хрена?!

 — Да мне ещё неделю назад лучше стало, — пояснил я. — Морик, неужели ты ничего не понял? Я ведь тут такую комедию ломал! Над девчонкой издевался, а вы тоже повелись?

Я даже руки развёл. По их удивлённым лицам всё именно так и есть.

 — Зачем? — удивилась Мелинда. — Она же ночами не спала, всё твой сон охраняла, тряслась над тобой, как курица над яйцом, а ты притворялся?

 — Да, — улыбнулся я широко. — Лорин вернулся.

Те начали странно переглядываться. Ну, что ещё?!

 — Я поговорю с ней, — тут же выдал серьёзный Морик.

Я не понял! Они тоже не догадались?! Да что со всеми такое?! У всех разом мозг отключился, что ли?!

 — Куда? — тут же фыркнул я. — Пусть поплачет, ей это полезно.

 — Зачем ты так? — вдруг обиженно вопросил Виер. — Она такая хорошая! Ты бы видел, как она старалась и как переживала за тебя.

 — За себя она переживала, — отмахнулся я, потягивая носом дивный аромат, исходящий со стола. — И хватит уже об этом. Вы чего пришли?

 — Тебя проведать захотели, — вздохнул Морик. — Но ты видимо больше не нуждаешься в… поддержке.

 — Я и раньше не нуждался, — хмыкнул я. — Просто… взял отпуск.

 — Кара ищет доказательства на Бюрта, — начал было Морик, но Лорин жестом заставил его замолчать:

 — В моём доме не произносить имён покойников. Я сам всё узнаю.

Ликаны покорно замолчали.

 — Я всё же рад, что ты поправился, — усач подошёл ко мне и обнял.

Давно мы с ним… Похлопал его по спине. Для них для всех это было испытание веры и преданности. Все молодцы. Хотя сомнений никогда не было, но лишний раз убедиться в надёжности своей стаи не помешает.

 — Мы тогда пойдём, — выдал Франк и первым вышел из дома.

За серьёзность и собранность он мне и нравится. Да, чуть не умер, но это не повод для пускания слёз. За ним потянулись все остальные. Вот такие мы чёрствые.

Еда не лезла в горло. Аппетит пропал. Ещё и в груди что-то елозит неприятно. Неужели это… совесть?! Нет, я же убил тебя давно! Но её злобный смех означал мой провал. Девчонку было жалко. Она не заслужила такого. Но я ничего не могу поделать! Она же сама подставляется! Такая вся добрая, аж противно! И ведь чувствую, что она притворяется, а доказать не могу! От этого и бесит она меня. Но да! Признаю, что я бы сдох без неё. Всё, я это признал! Но легче почему-то не стало. Ведь таскалась со мной, как с ребёнком. Твою мать, мне это так нравилось! Когда о тебе просто так заботятся! Вдруг ни с того ни с сего! Да, попахивает коварством, но как же это хорошо. Впервые захотелось побыть слабым. А она не осуждала и в глотку мне не целилась. Даже не издевалась, хотя могла, ведь я бы ей ничего не сделал. Повязки мне эти накладывала постоянно, а от них ведь действительно легче становилось. Руки у неё ещё мягкие и нежные были… стоп. Я поплыл, приехали! Чёртова человечка пару раз погладила меня по голове, а я уже хвостом завилял! Ненавижу себя. Но она всё же продуманная…