Текст полностью (СИ)

Крепко прижав к себе тело Агрика, уткнувшись лицом в его роскошные локоны, Пётр зарыдал. Он не совсем понял слова дракончика, думая, что это предсмертный бред. Но вдруг почувствовал, что тело в руках уменьшается, тает. Когда открыл глаза, то увидел в руках вместо тела друга удивительный меч. Меч - мечта воина - удобный в руках, выкованный из неизвестного металла, чёрного, с золотой искрой. Вот теперь он понял, какой меч искали разбойники.

Бережно неся в руках меч, качая его как ребёнка, Пётр подошёл к дружинникам. Те уже давно схватили стрелявшего, хотя это было бесполезно: тот был не в себе. Вид у него был страшный: изо рта текла пена, взгляд остекленел. В его руках был небольшой лук и несколько стрел за поясом. Стрелы были измазаны клейким веществом, и на каждой было нарисовано маленькое пламя. Пётр взял стрелу и услышал рёв огня. Ему показалось, что пламя на стреле шевельнулось. Его передёрнуло от отвращения.

- Лук и стрелы сжечь, а этого несчастного отпустить, но следить, куда он пойдёт! - приказал Пётр.

Никто не посмел возразить княжичу, хотя лук и стрелы заинтересовали многих. Воина отпустили. Он что-то замычал, сделал несколько шагов, упал... и умер. Вот только сейчас дружинники осознали, что дракончик спас жизнь Петра. Никто не попросил подержать меч. Просто подходили и гладили меч как живое существо.

- А меч куда, с собой возьмёшь? - спросил кто-то.

- Нет, отнесу в церковь, рядом с церковью - камень, он ждёт, - ответил Пётр.

Откуда-то пришло понимание, как поступить с мечом. Камень тревожно загудел, когда Пётр приблизился к церкви. У камня его ждал отец Ефим.

- Слава Богу, ты жив! Места себе не нахожу из-за тревоги за тебя, - кинулся он к княжичу.

Увидев в его руках меч, резко остановился. Всмотрелся в заплаканное лицо Петра и печально опустил голову.

- Не уберегли, не уберегли..., - всё повторял и повторял он, горестно качая головой.

Пётр коротко рассказал о том, что произошло. Камень гудел всё сильнее, обращая на себя внимание людей. Пётр поднял меч над головой, тот ярко засверкал на солнце, а потом с силой воткнул его в камень. Меч вошёл в камень, как в масло. Гудение камня сменилось печальной мелодией. Слёзы полились из глаз.

Драконьи слёзы помогли князю: болезнь отступила. Он стал таким же энергичным, как и раньше, но все дела всё равно передал Петру. А Петра мучили вопросы, от которых он никак не мог избавиться: кто хотел убить Агрика и кто хотел его смерти. Он спросил у отца Ефима, почему погиб дракончик. Драконы живут долго, а Аспиды практически бессмертны. Священник объяснил ему, что стрелы были изготовлены специально для таких драконов. Этот разговор был прерван людьми, пришедшими к отцу Ефиму, после разговора с ними священник надолго уехал. Остался неразрешённым ещё один вопрос: кто хотел убить его самого. Он долго размышлял над этим, но так и не нашёл ответа. Князь видел, что что-то мучает Петра и встревожился. Ему не говорили, что стрела предназначалась брату. Он спросил Петра о том, что его тревожит. И княжич рассказал о случившемся. Князь поведал ему о трагических событиях и о связи судеб его и дракончика.

Князь просил брата быть осторожным. Пётр и сам решил быть бдительным, так как чувствовал какую-то неясную угрозу.

С некоторых пор он стал замечать, что княгиня грустит, часто плачет, сторонится князя. На вопросы не отвечала. Больно и страшно было смотреть на похудевшее лицо, на потускневшие глаза, наполненные слезами. Князь тоже не мог объяснить состояние жены. Решили посоветоваться с отцом Ефимом. Пётр съездил к священнику. Тот приехал и пригласил княгиню на исповедь. Та с радостью согласилась. Видно было по её ожившему лицу, что ей и самой тяжело носить тайну. После исповеди отец Ефим вышел с таким мрачным лицом, что и князь, и Пётр испугались. На их вопросы он только отрицательно, не отвечая, качал головой. А потом снова пригласил княгиню в часовенку. После исповеди княгиня вышла со спокойным и светлым лицом. Она пригласила Петра на прогулку. Он обрадовался, потому что очень любил прогулки со своей названной мамой. Любил её тихий голос, её рассказы о его родителях, советы. Она смягчила его горе после смерти родителей, не только заменила мать, но и стала другом, наставником. Сейчас он с болью поглядывал на её исхудавшее лицо. Она никак не могла начать разговор, страшась чего-то.

- Чем я могу помочь? Какое у тебя горе? Расскажи, тебе станет легче, - Пётр взял руку своей названной мамы и прижал к своей щеке.

Княгиня слабо улыбнулась:

- Как ты вырос! Совсем стал взрослый. Защитник!

- Нехорошо приставать к жене брата, щенок! - воскликнул, появляясь из-за угла князь.

Услышав голос князя, княгиня нервно отдёрнула руку. Она побледнела, глаза вновь наполнились слезами. Пётр удивлённо смотрел на брата: таким гневным он никогда его не видел. Глаза брата сверкали, лицо покраснело; сжимая кулаки, он с ненавистью смотрел на Петра. Петра поразил ненавидящий взгляд. Княжич ничего не успел сказать. Князь продолжил:

- Шёл бы ты в монахи, если жениться не хочешь. Не блуди с чужими жёнами. Взрослый стал, вырастили, иди к кому-нибудь воеводой, на моё княжество рот не раззевай.

Пётр молчал, не узнавая брата.

- Да брат ли это, - пришла странная мысль, - у брата и мысли не возникло бы ревновать братишку к княгине, а власть он давно передал Петру.

- Я как раз матушке хотел рассказать о своей невесте, ты иди, мы сейчас придём.

Он повернулся к княгине, снова взял её руку:

- Успокойся, матушка, это не князь, расскажи, как всё началось, мы справимся с этой бедой.

Княгиня кивнула Петру.

- Не знаю, как об этом с сыном говорить, стыдно.

- Я знаю тебя, матушка, ни в чём плохом по своей воле ты замешана не будешь. И сейчас с тобой говорит не сын, а князь, который обязан знать обо всём, что происходит.

- Хорошо, я расскажу. Это началось, когда заболел твой брат. Ходил погасший, как старик. Он только виновато поглядывал на меня. Однажды он сказал, что даст мне развод, если встречу новую любовь. Я об этом не желала слышать. Ведь когда-то мы дали клятву, что только смерть разлучит нас. Не могла нарушить клятву, а ещё я очень люблю твоего брата. Когда ты уехал к Волхву, ему было особенно плохо. В тот день он даже не вставал. Я весь день просидела рядом, ухаживая за ним. Каково же было моё изумление, когда ночью он вошёл в мою опочивальню, бодрый, свежий, благоухающий. Упал передо мной на колени, стал говорить о своей любви. Сначала меня охватила радость - случилось чудо: князь выздоровел, а потом появились сомнения. Ты этого пока не знаешь, но любящий узнает любимого под любым обличьем. Так вот это не был твоим братом. Я ускользнула от его ласк, ссылаясь на то, что не готова к таким переменам в его состоянии, что сама ослабела за время его болезни. Тогда он стал угрожать. С этого времени жизнь моя стала адом. Днём князь - ласковый, чуткий, заботливый, ночью - злой, раздражительный, язвительный. Я сказала, что уйду в монастырь. Теперь я невеста Бога, и мирские ласки мне чужды. Как же он разгневался! А тут и князь стал выздоравливать! Я радовалась и в то же время боялась, что его убьют. А потом это существо объявило, что он - Змей, полубог, что я должна радоваться, что он соизволил обратить на меня внимание. Он сказал, что бессмертен, потому что у Петра нет агрикова меча. Агрика убили. Если я не полюблю его, он убьёт и князя, и тебя. Княгиня снова заплакала.

- Не плачь, матушка, постараюсь помочь твоему горю, потерпи немного, - ласково обнял её за плечи сын.

Они шли к дому и не видели, что за ними насмешливо наблюдает Змей. Он решил, что Пётр ему не может помешать добиться любви княгини. Княгиня очень понравилась ему. Он даже решил сделать её своей женой. Ни в какой монастырь её, конечно, не отпустит. Он никогда никого не любил, и, когда видел страх в глазах княгини, считал, что это нормально.

Проводив матушку к брату, убедившись, что это он, Пётр отправился к отцу Ефиму.