Ошейник для Лисицы (СИ)

— Для меня честь познакомиться с величайшим вором из всех ныне живущих…

— Я? Величайший? Чем это я такой примечательный? — я усмехнулся.

— Я слышала о тебе множество историй. О том, как ты увёл у короля корону, ополовинил государственную казну и что тебя уже семь раз пытались повесить. Говорят, что ты неуловим и обладаешь великолепным актёрским талантом. О тебе ходит множество слухов!

Я засмеялся, вспоминая, как это всё было. Я не крал короны у короля, а просто взял померить. Она оказалась ужасно тесной, и я подсунул её под ворота замка. Как и кто догадался, что это был я, понятия не имею. Казну я продолжаю ополовинивать, и два раза из семи меня выручала Эмерлина. А вот про актёрский талант — это чистая правда.

— Ну, спасибо за лесть.

— Это правда? Всё то, что о тебе говорят, — правда?

— Было бы интересно это всё послушать.

— Нет, ты скажи!

— Мне просто всегда везёт.

— А ты действительно можешь выбраться из любых наручников?

Я кивнул, гордо сложив лапы на груди. Да, был у меня такой талант!

— Покажи! — она кивнула на ещё одну пару наручников, лежавших около клетки.

Я ухмыльнулся и поднял наручники. Немного повозившись, надел их сам на себя. Потом просто сделал всё как обычно: вытянул кисти, хрустнул костями пальцев и выдернул лапы из наручников. Как у меня это получалось так легко, а у других не получалось вовсе, сам не понимал. Показал скованной лисице свободные лапы.

— Как ты это сделал? — она ведь ясно видела, что наручники плотно прилегали к запястьям, но я всё равно смог из них вылезти.

Я показал ей простой, но эффективный трюк: прямо перед её глазами я изогнул запястье под неестественным для неё углом. Потом в другую сторону, а потом пощелкал костями запястья.

Лисица с восторгом смотрела на эти простые для меня трюки, и её взгляд наливался завистью.

— Это у тебя от природы?

— Нет, я тренировался.

Я врал. Я действительно мог так с рождения.

— Здорово… — задумчиво потянула Флёр, размышляя, наверно, что бы она сейчас сделала, умей она так.

Пауза затягивалась, а лисица продолжала выжидающе смотреть на меня.

— Хочешь, чтобы я отпустил тебя? — попытался догадаться я.

Лисица так мило и наивно кивнула, что я не смог ей отказать…

====== Глава пятая. Клан красной жемчужины ======

— Она должна была уже вернуться!

— Чак, успокойся!

— Что, если она опять захочет покончить с собой?!

— Не захочет, успокойся, пожалуйста!

— Если её снова повязали?

— Никто её не повяжет.

— А вдруг её убили?

— Успокойся!

Я перестал метаться по комнате из угла в угол и плюхнулся в жалобно скрипнувшее кресло.

— Чак, я прошу тебя, не беспокойся! Она сумеет за себя постоять. Она полгода тренировалась, как ненормальная!

— Я боюсь за неё… — хотя я этого не хотел, к глазам подступили слёзы.

— А она боится за себя, поэтому окажет достойное сопротивление.

— Зачем она будет оказывать сопротивление, если год назад она, лёжа у меня на лапах, просила убить её?

— Она изменилась, Чак.

— Так какого чёрта она изменилась? Теперь это вообще не моя дочь!

Я снова вскочил с кресла и принялся ходить по комнате, выплёскивая в движение терзавшую сердце тревогу.

— Это всё ещё твоя дочь. И ты для неё важнее всех остальных, тем более теперь.

Я подошёл к висевшему на стене групповому портрету.

Семеро лисов и одна лисица по центру. Все улыбались, хотя большинство уже просто не могло удерживать счастливый вид по истечении пяти часов позирования. До конца смогла продержаться только лисица; для неё это было естественно, она обожала смеяться. Все изображённые на картине были при оружии, держали мечи и ножи, а у лисицы были два новых сверкаюших арбалета. Она стояла, обнимая за шею двоих своих братьев, свесив раскрытые арбалеты им на грудь. Такая хрупкая и женственная на фоне рослых крепких братьев, но они всегда держали её за полковую даму, уважали и помогали ей.

Все они были моими детьми. Восемь лис разного возраста, я всех их воспитал воинами, для которых главное в жизни — честь и доблесть и которые были готовы умереть за свой клан и друг за друга, если это понадобится…

Альба подошла сзади и нежно обняла меня за шею. Даже сквозь шерсть я почувствовал, как её слезинка упала мне на плечо. Нам всем было очень тяжело вспоминать об этом…

Потому что теперь все мои дети были мертвы…

— Что происходит? На пол, Ренар!! Быстро!!!

Едва увидев, кто поднялся вслед за мной, Арен выхватил кинжал и приготовился к бою.

Флёр только усмехнулась и сложила лапы на груди, показывая своё желание всё решить миром.

— Ренар, я не понял? Ты что, отпустил её?!

— Не нахожу причин ей не доверять. Но всё же оружие мы тебе отдавать не станем.

— Нет уж, отдайте мне мои арбалеты! — тон у лисицы был приказной.

— Ага, чтобы ты пристрелила нас ночью?

— Клянусь, арбалеты не причинят вам вреда.

— А что ты ещё умеешь? — язвительно спросил Арен. — Ножи, когти, рукопашный бой?

— Всё! — холодно ответила Флёр.

— Я лучше сразу застрелюсь, чем отдам оружие такой психопатке!

— А кто тебе мешает?

— Ты!

— Меня, между прочим, зовут Флёр.

— Арен.

Они пожали друг другу лапы. Со стороны это выглядело так, словно они пытались переломать друг другу пальцы.

— Флёр, мы собираемся очистить днище корабля. Если уж ты с нами, то будь добра помогать.

Арен посмотрел на меня с удивлением: он не знал ни про какие «Мы», но, видимо, решил не возражать.

— Я вам не уборщица, — она подобрала свои арбалеты и, нахмурившись, принялась осматривать нанесённые мною повреждения.

Мы с Ареном дружно хмыкнули, но, ничего не сказав, достали из трюма нужные инструменты и принялись за дело…

Работы оказалось неожиданно много. Ил, ракушки, водоросли покрывали корпус яхты сплошным слоем. Казалось, стоит проковырять в нем дырку — и он отвалится сам по себе, но даже это оказалось не так просто. В результате мы вылезли на палубу спустя четыре часа тяжёлой работы, взмокшие от собственного пота и солёных брызг. Тут мы увидели Флёр, которая суровыми нитками зашивала ремешки своих арбалетов. Получалось у неё это просто великолепно, и через некоторое время ремни были как новые. Она пристегнула арбалеты к лапам и повернула рукоятки. Арбалеты тут же сдвинулись внутрь, сложились и так и остались, совершенно не мешая запястьям. Арен был прав: это были очень сложные механизмы. Не спеша нагнувшись, лисица подобрала свой нож и вставила его в левый сапог. Всё это она проделала с такой грациозностью и великолепием, что, не будь Арен вымотан долгой работой, он бы начал пускать длинные тягучие слюни. Я ещё сдерживался, но лис в плаще мусолил свой язык так, как лошади мусолят траву, не позволяя себе возбудиться и показать перед ней свою слабость. Когда она повернулась к нам хвостом и, наклонившись снова, начала поправлять ремешки на сапогах, он сильно укусил себя за запястье…

Этот жест не ускользнул от взгляда лисицы.

— Нравится?

Я пожал плечами, а Арен отвернулся.

— Да ладно вам, мальчики! — она подошла и взяла нас за щёки, немного потрепав наши морды. — Вы ведь спасли меня. Хотите, я вам ужин приготовлю?

— Я не против. А ты нас не отравишь?

Флёр расхохоталась:

— Нет, что вы! Во-первых, всё будет сделано из ваших же продуктов, а во-вторых, разве можно отравить великого вора?

Я слегка улыбнулся.

— Так я не поняла, вы согласны отвезти меня домой? Это недалеко.

— А где вообще находится твой дом?

— Клан лис полной луны. Я живу там.

— Никогда о таком не слышал… — мечтательно сказал лис в белом плаще.

— И не услышишь. Без сопровождения и позволения члена клана тебя не подпустят на расстояние арбалетного выстрела.

— Жестокие у вас нравы. И что, у вас только лисы в… клане? Кстати, почему клан? Я так понимаю, клан — это ведь что-то семейное?